Ник Перумов - Хранитель Мечей. Одиночество мага. Том 1
Так просто?.. Объяви Мечи своими – хотя этого наверняка недостаточно, нужно срастись, слиться с их Силой – а это гораздо сложнее; объяви Мечи своими – и станешь непобедим? Или это ещё одно прельщение, насланное масками?
Нет, это не может быть так просто. Мечи, бесспорно, таят в себе громадную мощь, недаром же за ними гоняются столь могущественные силы этого (и не только) мира.
Удержись, некромант. Магия что Мечей, что любого другого могущественного артефакта рано или поздно начинает подчинять себе этим артефактом владеющего. И хотя некромантия не создавалась как раздел боевой магии… сражайся, некромант!
Могло показаться, что в аграннском порту успело пройти немало времени, хотя на самом деле эти размышления Фесса заняли лишь несколько очень коротких мгновений.
Он исчерпал практически все мыслимые и немыслимые источники Силы. Все, кроме Мечей. Ну и, разумеется, ритуального мучительства.
Но, кто знает, быть может, именно сейчас и настало время ощутить в одной руке холодные грани Драгнира, а в другой – тёплое дерево Иммельсторна?.. Быть может, это оружие способно разорвать мягкие путы этого мира, заставить отступить даже саму западную Тьму? Отчего же ты не протянешь к ним руку, некромант? Ты боишься масок? Но будут ли они страшны тебе, когда ты обратишь против них Алмазный и Деревянный Мечи?
«…А если этот мир не выдержит тяжести великого оружия, что ж, тем хуже для мира», – словно наяву услыхал Фесс.
Слишком просто и потому очень сильно смахивает на ловушку. Тебя очень уж настойчиво подталкивают к этому решению. Те, кто охотится за Мечами, – наверняка они и в самом деле потеряли тебя. Но зато, если ты теперь попадёшь к ним в руки, они узнают всё. И притом самым обычным способом. Пытками, выдержать которые не способно ни одно человеческое существо, могущее страдать и испытывать боль.
– За мной! – крикнул Фесс эльфийкам и, вскинув глефу, внезапно ринулся прямо в проход между низкими дощатыми складами. Навстречу ему тотчас плеснуло серой волной – отход перекрыли воины Инквизиции, Фесс успел заметить натягиваемые луки, выдёргиваемые из колчанов стрелы, наклоняющиеся в его сторону наконечники пик; слишком поздно и слишком медленно.
Некроманту Неясыти и даже воину Серой Лиги Фессу на время пришлось отступить в сторону. Человек в тёмном поношенном плаще, с короткими седыми волосами, с чёрным посохом за спиной и двухклинковой глефой в руках – у него было не только несколько жизней и несколько судеб – в нём самом было больше, чем только одно «я».
И сейчас инквизиторам Эвиала противостоял не Фесс, серый воин Мельина, и уж тем более не некромант Неясыть, родившийся в этом самом мире и какое-то время послушно следовавший не им прочерченными путями. Перед святыми братьями был даже и не тот мальчишка Кэр Лаэда, некогда сбежавший из родного дома в поисках приключений.
Наверное, теперь тётушка Аглая и впрямь бы уверовала, что перед ней стоит сгинувший давным-давно Витар Лаэда, отец её непутёвого племянника.
…Стрелы ударили в пустое место. Там, где только что стоял, казалось бы, неподвижный некромант, теперь лишь медленно падал его широко разлетевшийся плащ. Эльфийки вовремя кинулись к стенам.
Миг спустя тёмная куртка мага уже оказалась в самой гуще святых братьев. Кэр видел и совсем молодые лица – похоже, в порт согнали всех способных носить оружие. Сражаться толком их, само собой, не научили, и всё, что они могли сейчас сделать, – это навалиться на некроманта всем многолюдством… и молить своего Спасителя, чтобы сталь глефы нашла бы соседа, не его.
Со стороны могло показаться, что в гущу суетящихся муравьёв кто-то бросил ярко сверкающую серо-алую бусину. Глефа с шипением резала и воздух, и плоть. Кэр не шёл, не продирался, даже не прорубал себе дорогу сквозь плотную толпу – он вился, крутился, то стелясь по земле, то прыгая высоко вверх; интересно, каким «стилем» поименовала бы всё это Рысь, страж Храма?..
Неведомая этому миру сила наполняла всё тело, несла, точно широкий, ветром наполненный парус. Глефа порхала, летала, задевая напиравших со всех сторон инквизиторов вроде бы едва-едва, самым краем, однако тела в коричнево-сером так и валились одно на другое, и кровь била высоко вверх из рассечённых артерий…
…Они продержались совсем недолго. Кэр в своё время прошёл хорошую и жёсткую школу – то немногое, что успел передать ему погибший отец. Серая Лига помогла отшлифовать мастерство. С момента возвращения воспоминаний правило одного дара потеряло власть над ним, не рождённым в Эвиале, но, наверное, только сегодня Кэр сражался в полную силу, как в той роковой эгестской схватке. Порой такое бывает – тебе удаётся неисполнимое, то, что, скорее всего, никогда не повторить. Отбитые стрелы в Дренданне могли бы показаться детской забавой в сравнении с нынешней схваткой. Наверное, это нашла себе выход ненависть, наверное, это сложились вместе скорбь и вина, обречённость и одиночество, наверное, в эти мгновения рядом с ним встали незримые друзья – и сквозь повисший в холодном воздухе парящий кровяной туман Фессу виделись три фигуры, изогнувшиеся, извернувшиеся в застывшие мгновения жестокой сечи – не могла же на самом деле его одна-единственная глефа, пусть даже и с двумя лезвиями, учинить такие разгром и опустошение?
Фигура в сером, забрызганном алыми каплями плаще порскнула у него из-под ног, бросилась наутёк, замолотила по воздуху руками, в которых уже не осталось оружия. Последний оставшийся в живых, и, наверное, ему можно было бы дать уйти, но тело словно обрело собственную волю, рука, довершая размах, пустила глефу следом, и окрашенное кармином лезвие вошло бегущему аккуратно в середину спины, швырнув вперёд и пригвоздив к дощатой стене портового склада, добавляя лишние алые полосы к густо покрывавшим дерево кровавым брызгам и разводам.
Кэр чётким, резким движением, словно завершая отточенную боевую форму, выдернул древко из павшего, и только тогда мир с грохотом обрушился на него.
Повсюду вокруг него лежали тела. Обхватив друг друга руками, словно испуганные дети, – и бессильно раскинув руки в стороны, словно обращаясь к своему Спасителю с последней безнадёжной молитвой. Сжимая эфесы и судорожно запустив сведённые агонией пальцы в стылую зимнюю грязь. Уставившись в небо и спрятав лица на груди всепринимающей земли. И было очень тихо. Не стонали раненые, не топали ноги убегавших, никто не выкрикивал команды, посылая в бой подкрепление, – те, кто умер, уже умерли, а кто умирал сейчас – умирал молча.
По лицу некроманта Неясыти прошла тень жутковатой ухмылки. «То, что нужно, и не надо даже творить никакого кошачьего гримуара. Сила – вот она, стоит только протянуть руку. Умирающие враги. Собрать даром уходящую в Серые Пределы мощь – и тогда мы ещё посмотрим, чья возьмёт!.. Они пожалеют, что родились на свет, все, кто встал сегодня против меня!..
Но нет, вспомни о долгах, некромант, нельзя же век носить с собой свое проклятие! И, произнеся краткую формулу, некромант отдал души умирающих Тёмной Шестёрке.
Безумие вновь подступило слишком близко. Амок, даже не боевой пыл берсерка, нечто большее, на самой грани разрушения не только себя, но и мира вокруг, на самой грани… грани…
На самой грани ухода.
«Неужели Салладорец был прав?.. Неужели мне уже не миновать этого пути?..» Плащ, тёмный плащ до самого горизонта – Фесс явственно ощутил колыхание тяжёлых складок за плечами, в глаза брызнуло мрачное багровое зарево, а под ногами дрогнула земля – покорные его слову, выстраивались для боя бессчётные мёртвые легионы, которым неважно, за что сражаться, во имя чего убивать и быть… нет, не убитыми, они уже умерли один раз – уничтоженными до последнего остатка.
Фесс захрипел, зарычал, рванулся – поздно, тёмный плащ взвился, окутывая его с головы до пят, стягивая, спелёнывая, превращая в куклу, самую настоящую куклу в руках Той, чьё подлинное имя не знал даже он, Чёрный волшебник.
Пронзительно-зелёные, цвета самой ранней листвы, глаза вдруг заслонили серое зимнее небо. Зелёные, а не карие, как у Рыси. Погибшей Рыси… погибшей? Нет! Он ведь не видел её тела… не принял её последнего вздоха…
Зелёные глаза, воздух звенит и вибрирует, словно эта молоденькая эльфийка тоже играет сейчас на железной флейте без дырочек.
Именно эта плавно поющая незримая флейта сказала некроманту – неважно уже, как его следовало называть в тот момент, – «возвращайся». Нет, не только сказала, этого бы просто не хватило, она властно взяла его за руку и повела назад. Не тащила, не волокла – скорее просто показала, где пролегает тропа.
Тёмный плащ бессильно соскользнул с плеч.
…Тела на земле. Кровь. Лужи крови, и портовые крысы, наглые, бесстрашные, сунувшие острые мордочки в алую влагу. И эльфийки, дрожащие от ужаса, бледные, без единой кровинки в лицах. И нарастающий топот со стороны пирсов – оттуда, не ведая о постигшей заслон святых братьев участи, торопились мекампские «волки», выставив перед строем начищенные сверкающие наконечники копий.
