Уильям Кинг - Космические волки: Омнибус

Рука Рагнара задрожала, и клинок стал опускаться. Он попытался бороться с искушением. Не такой мести он желал. Это будет не честной победой в горячей смертельной схватке, а грязным убийством связанного врага, чью душу поглотит темная сила. Это недостойная месть.

— Отомсти, как тебе нравится, — изрек чародей. — Но отомсти!

Он сделал жест, и цепи упали со Стрибьорна. Беспощадный Череп вскочил на ноги.

— Предатель! — возопил он и бросился на Рагнара. Юноша уложил его ударом кулака и, повинуясь рефлексу, занес руку, чтобы всадить нож в грудь старого врага. И вновь он остановился.

Снова Рагнар осознал, что является заложником в руках сил, куда более могущественных, чем он. Вновь перед его мысленным взором возникли те ужасные старцы, что таились за Вратами Моркаи. Где-то там, вдалеке, они играют с ним, исследуют самые сокровенные тайны его души, тщательно изучая все его мысли и оценивая, достоин ли он.

Эта мысль наполнила его гневом, что был горячее ненависти. Кто они такие, чтобы судить его? Как они смеют играть с его разумом по своей воле? Он больше не потерпит этого!

Рагнар прикусил язык и сжимал зубы до тех пор, пока боль не пронзила все его существо. Снова подняв нож, он вонзил его себе в живот.

— Этих игр больше не будет! — воскликнул юноша, падая на колени и глядя, как кровь собирается в лужицу под ногами. Губы его искривились, он зарычал от ярости и боли.

Мир задрожал. С потолка посыпались камни. Все вокруг смещалось, плясало и таяло.

— Я — Рагнар, и я бросаю вам вызов! — прохрипел он, когда темнота, полная и окончательная, овладела им в последний раз.

10

Чаша Вульфена

Рагнар просыпался медленно и болезненно. Он чувствовал себя усталым, как человек, в очередной раз поднявшийся из мертвых. Казалось, исчерпана вся его энергия, вся его жизненная сила. Он смог вспомнить очень немногое из выпавшего ему сурового испытания. Этот бесконечный кошмар насилия и смерти перетряхнул и исследовал все слабости его души. Когда юноша посмотрел на свое тело, то удивился, не найдя на нем никаких следов — ни ран, ни ушибов. Он не мог избавиться от ощущения, что они должны быть.

Сейчас Рагнар был обнажен. Он лежал на холодной каменной плите в пещере. Свет давала одна из необыкновенных магических сфер. На соседних плитах лежали остальные кандидаты. Он узнал Свена, Стрибьорна и Кьела; кроме них здесь было несколько незнакомых ему людей. Дыхание, исходившее из уст лежащих, поднималось облачком пара в холодный воздух пещеры.

Рагнар вздрогнул и осознал, насколько он замерз. Юноша поднялся с плиты и окинул взглядом другие тела. У одного из кандидатов, которого он не узнал, казалось, дыхание отсутствовало.

От ледяного холода ноги Рагнара сразу занемели. Он подошел и осмотрел бездыханное тело, затем положил руку на грудь юноши. Она была холодной, сердце не билось, а конечности уже одеревенели. Значит, это правда, — проходя через Врата Моркаи, и в самом деле можно умереть. Он снова вздрогнул, не понимая, от холода или от страха. В голову пришла мысль, что он сам едва не разделил участь этого бедняги.

Рагнар почувствовал, что в нем зарождается спокойный ледяной гнев. Его разозлило, что кто-то рылся в его душе, словно грабитель, обшаривающий чужой дом. Кто дал этим людям право поступать так? Или, скорее, что заставляет их думать, будто они обладают таким правом?

Однако тут он задумался сам. Кем бы ни были эти существа, они наверняка делают это с какой-то целью. За всеми этими безжалостными испытаниями, за этим постоянным отсевом слабых и недостойных должен крыться какой-то великий план. В противном случае это занятие будет бессмысленным. Ведь не могло же оно, в конце концов, оказаться всего лишь жестоким развлечением праздных богов!

Но Рагнар знал лишь одно: он замерз, устал, голоден и хочет убраться из этого кошмарного места. Юноша приблизился к выходу из пещеры и увидел, что за ним лежит другая пещера. В ней тоже находились каменные плиты, но они были пусты. Здесь стояло лишь одно из этих странных существ, полулюдей-полумашин. И оно наблюдало за ним. Один глаз существа был человеческим и синим, другой — изготовлен из стекла и стали; он отражал свет, словно крошечное солнце. Существо повернуло голову. Раздалось странное жужжание, и Рагнар увидел, что его шея частично покрыта металлом, а стальной воротник соединяется с металлической пластиной, покрывавшей грудь.

— Иди со мной, — сказало существо странным бесстрастным голосом с незнакомым Рагнару акцентом.

Юноша подчинился. Они прошли через несколько металлических дверей, и чем дальше, тем теплее становился воздух. В последней комнате лежала одежда из того же растягивающегося материала, как и туники, которые им когда-то выдали в Руссвике. Однако на этих одеяниях имелись нашивки с изображением когтя, а на груди красовалась эмблема с волчьей головой. Рагнар остановился и, не дожидаясь приглашения, оделся. Затем он последовал за человеком-машиной в большое помещение, где его уже поджидал Ранек с тремя внушающими ужас старцами, что наблюдали за ним из-за Врат Моркаи. Ранек бросил на Рагнара странный взгляд, а затем холодно улыбнулся, показав свои большие клыки:

— Задал ты нам головоломку, парень!

Рагнар посмотрел на него, а затем на старцев в доспехах и с волчьими шкурами. У них было чуть меньше седины, чем у Ранека, но вид этих людей вызывал ощущение могущества и какой-то особенной силы. В них чувствовалось нечто сверхъестественное, в этом Рагнар ошибиться не мог. Он часто подозревал, что Ранек — могущественный чародей, но теперь увидел, что это не так. Старцы — вот настоящие волшебники, повелители рун, провидцы, способные проникать в умы других. Он почувствовал, что его гнев и страх обращаются на них. Если старцы и ощутили это, то не подали виду. Они смотрели на юношу, как можно смотреть на собаку, размышляя о ее покупке. Рагнар вновь взглянул на Ранека.

— Никто еще не был так близок к неудаче, — произнес Волчий Жрец. — В тебе есть изъян, парень, и это может привести тебя к гибели.

— Изъян?

— Ненависть. Ты ненавидишь слишком сильно.

— С каких это пор ненависть стала изъяном для воина? Ненависть к врагам делает мужчину сильным.

— Да, но ненависть к товарищам — это потворство своей слабости. Воин не может себе это позволить.

— Да?

— Ты ненавидишь Беспощадного Черепа и хочешь отомстить ему.

Рагнар не видел никакого смысла отрицать это:

— Да, я ненавижу Стрибьорна.

— Ты не первый, кто попал сюда таким путем, парень. Мы часто отбираем воинов, дравшихся в одной битве с обеих сторон. Часто старые враги присоединяются к нашим рядам одновременно. И все они учатся сражаться вместе, бок о бок.

— Это меня удивляет.

— Это не должно тебя удивлять. В ходе подготовки между кандидатами возникают крепкие связи. Лишь в твоем случае это оказалось не вполне успешным.

— От меня нельзя ожидать, что я позволю спокойно жить своему врагу.

— Ты должен решить, что важнее: убить своего врага или прожить жизнь с честью в служении великому делу. Самому великому. Поверь мне, в будущем, если ты останешься жить, у тебя появится достаточно врагов, чтобы утолить жажду мести.

— То есть я должен пощадить Стрибьорна или не пройду ваше испытание?

— Нет, ты должен пощадить Стрибьорна. Или умрешь.

— Почему вы говорите мне это?

— Потому что в тебе есть задатки великого воина, парень. А нам отчаянно нужны великие воины. Но эти воины должны быть искренними со своими товарищами и преданны им, или же они станут бесполезны для нас и для себя. Берегись, парень, путь твоего сердца во мрак лежит через ненависть. Помни это всегда.

Рагнар задумчиво посмотрел на старика. Он не нашел ответа, поэтому промолчал. Юноша поглядел на остальных, но их изборожденные морщинами лица были непроницаемыми.

— Иди в приемную и обожди, — сказал ему Ранек. — Скоро ты узнаешь, какое решение мы примем.

Рагнар стоял на краю огромного амфитеатра, находящегося рядом с Клыком. Гигантская чаша была так велика, что могла бы вместить десятки тысяч людей, а не несколько десятков кандидатов, замерших в ожидании на ее дне. Сквозь штормовые тучи время от времени пробивались лучи солнечного света. Было прохладно, по ветру носились маленькие хлопья снега. Посреди арены находился гигантский помост с изображением головы волка. Исполинские статуи с волчьими головами стерегли вход.

Ранек стоял в центре помоста, глядя на кандидатов. Его холодный взгляд заставил Рагнара почувствовать свою незначительность.

— Вы хорошо проявили себя, добравшись сюда, — произнес Волчий Жрец. Его спокойный хрипловатый голос без усилий разносился по всей арене.

Он хороший оратор, да и акустика здесь великолепна, подумал Рагнар. Слова Ранека странно подействовали на него. Он ощутил, как сердце переполняет гордость. Это была первая похвала, которой удостоились кандидаты.