Энди Чамберс - Путь Инкуба
Наксипаэль выпрямился в полный рост и крикнул властным голосом:
— Я — лорд Наксипаэль из Ядовитого Потомства. Кто говорит от вас? Спуститесь и присоединитесь к нам, ибо мы должны собрать наши силы вместе.
Повисла пауза, а потом в ответ донесся чей-то крик. Харбир с кривой усмешкой отметил, что это был не один из видимых воинов, но кто-то, прячущийся от их глаз. Он спросил себя, сколько еще может скрываться там, за стеной.
— Ядовитое Потомство — сброд из нижних дворов. Вам не следовало даже высовываться из Метзуха, — таков был высокомерный ответ.
Это было интересно и многое говорило об ответившем. Он был не из Метзуха и не из союзников нижних дворов, это точно. Межъярусное соперничество намекало, что это мог быть житель Хай'крана, они всегда особенно презирали Метзух, расположенный прямо под ними, точно так же, как Азхоркси не питали к Хай'крану ничего, кроме пренебрежения. Так продолжалось до самого верха, вплоть до Горы Скорби и Центрального пика. Также важно было то, что невидимый говорящий не чувствовал себя достаточно сильным, чтобы встретить мелкого архонта лицом к лицу или приказать ему удалиться. Этот факт не ускользнул от внимания Наксипаэля, и он цинично рассмеялся.
— Вы не можете спуститься, так? Вы застряли наверху, потому что управление ступенями заблокировано. Угадайте, у кого есть ключ?
Еле заметная горизонтальная линия появилась на отвесном серебряном склоне позади укреплений и начала с обманчивой неторопливостью опускаться, быстро становясь все четче и темней. Наксипаэль увидел это и ткнул пальцем в сторону приближающегося призрака.
— Лучше бы вам присоединиться ко мне, пока это возможно, потому что скоро у вас появится компания, — весело прокричал он. — Может быть, они будут более склонны к тому, чтобы пользоваться здравым смыслом в критической ситуации.
Головы в шлемах исчезли, и из-за стены послышались проклятья и лязг доспехов, как будто кто-то бежал. Стало видно, что опускающаяся линия — это еще одна крепостная стена, на сей раз цвета латуни, и вдоль нее стоит ряд воинов. Резкий треск осколочного огня смешался с хриплым лаем дезинтеграторов, ясно говоря, что с новоприбывшими переговоров не будет. В ответ с более высокой стены немедленно ударил интенсивный огонь.
— Хорошо! — снова закричал голос, в котором появилась нота отчаяния. — Помоги нам, и мы присоединимся к тебе!
Наксипаэль пропел пять странно искаженных слов, и, чуть задрожав, вся серая, как железо, стена, начала опускаться. Трещина у основания сузилась и исчезла, крепостные зубцы продолжали скользить все ниже, пока не превратились в ряд торчащих из земли острых клыков, между которыми можно было свободно пройти. За ними Харбир увидел дюжину воинов в бронзово-зеленых доспехах, которые прятались за жалкими баррикадами, наваленными из упавших обломков. Латунная стена все еще находилась на высоте в десяток метров, и снизу можно было ясно различить подъемники, соединявшие ее с покрытым бороздами склоном.
— Все сюда! — приказал Наксипаэль. Выжившие поспешили подчиниться — все, кроме Харбира и Ксагора. Они на миг замешкались, глядя друг на друга. Сейчас был идеальный момент, чтобы отделиться от клики Наксипаэля и Безиет, прежде чем та снова ввяжется в бессмысленную драку с невысокими шансами на победу. С другой стороны, Ксагор был прав, если они вдвоем останутся в Метзухе, где скрываются демоны, шансы у них окажутся и того меньше.
— Вы двое! Вперед, не то я вас сам убью! — рявкнул Наксипаэль, который уже ждал у первого ряда зубцов, и многозначительно приподнял бластпистолеты. Мимолетные мысли о побеге исчезли, и Харбир побежал к архонту с Ксагором, следующим по пятам. Как только они минули край стены, Наксипаэль произнес четыре слова, и металлически-серая платформа начала подниматься. Высокоскоростные осколки выбивали крошку из жалких убежищ, разбросанных по ней. Сверкнул луч темного копья, и грозная вспышка антисвета испарила одного воина вместе с камнем, за которым тот прятался.
Расстояние до верха латунной стены стремительно уменьшалось по мере того, как платформа поднималась ей навстречу. Харбир прикинул, что оно уже уполовинилось, еще несколько секунд, и они сравняются. В обе стороны летели гранаты, сея на стенах яркие цветы плазменного огня. Когда осталось три метра, Харбир побежал вперед, уклоняясь и отскакивая, как только мог, чтобы его не задели свистящие мимо ушей отравленные осколки и бушующие вокруг разряды энергии. Осталось два метра, и он смог четко разглядеть врагов — воинов Азхоркси в черно-пурпурных облачениях и шлемах, увенчанных серебряными полумесяцами. Харбир откатился от очереди осколков и устремился к той точке стены, где только что разорвалась граната. Один метр, и Харбир взметнулся в воздух и стремительно проскочил между острыми зубцами, отчаянно надеясь, что он не единственный, кто это сделал.
Глава 13
Восхождение
Вычурный фасад храма Архры вздымался перед Морром и Пестрым, подобно утесу. Ярус за ярусом поднимались грозные арки, скрытые в тени тесно выстроившихся колонн. Крутые лестничные пролеты переплетались среди осыпающихся постаментов, отягощенных всевозможными гротескными изваяниями. Храм был выстроен из темного глянцевитого обсидиана, который, казалось, поглощал свет, падающий на него. Буйная растительность покрывала его подножие, словно застывшая зеленая волна, нахлынувшая на черную скалу. Мясистые ползучие лозы и ярко цветущие лианы несколько смягчали вид нависающего над ними монументального сооружения, но пышная зелень столь резко контрастировала с черным камнем, что это придавало храму какую-то чуждую, враждебную атмосферу, от которой становилось дурно.
Пестрый ожидал, что кто-то вступит в финальную схватку с Морром, когда тот приблизится, но великан-инкуб миновал первые ступени без происшествий. Храм был тих как могила, и даже звуки природы, доносящиеся с болот вокруг, как будто заглушались его присутствием. Ощущение, что некто настороженно наблюдает за ними, у него возникло еще давно, но здесь оно было просто ошеломительным, как будто в каждой темной арке скрывался безмолвный страж. Как только Пестрый поставил ногу на первую ступень, по позвоночнику пробежал эмпатический холод. Страсть и желание убивать въелись в каждый камень этого святилища, эхом отражая тысячелетия кровопролития и насилия, возведенных в вид искусства и отточенных так тщательно и умело, как способны лишь эльдары.
Морр уверенно поднимался и, судя по всему, твердо знал, куда направляется. Он прошел через первый ряд арок и продолжил путь наверх. Пестрый заставил себя следовать за ним, минуя постаменты со статуями припавших к земле зверей и рослых воинов. Среди изваяний значительно преобладали низкие многоногие чудовища, которые, как предположил арлекин, были скорпионами из разных миров и реальностей. У некоторых имелись неприятно гуманоидные детали: руки вместо клешней, лица с огромными глазами. В отличие от практически всех храмов, которые Пестрый когда-либо видел, лица всех статуй были обращены не к внешнему миру, но к самому зданию.
Еще три яруса, и Морр исчез в одной из арок, даже не оглянувшись. Когда инкуб пропал из виду, где-то в глубине храма ударил колокол. Скорбный гул как будто повис в неподвижном воздухе. Пестрый поспешил за своим спутником, но неожиданно для себя остановился на пороге, заколебавшись на миг между светлым миром снаружи и темнотой внутри. Ему в лицо как будто ударило холодное дыхание, поднимающееся из глубин подземного мира, и перед ним простирались одни только тени. Наконец, Пестрый собрал всю свою храбрость и шагнул в арку. Его не приветствовал гром большого колокола, что он нашел тревожным и утешительным в более-менее равной степени.
Через несколько шагов после арки коридор изогнулся, и темнота стала абсолютной. Пестрый помахал рукой перед глазами и едва смог ее различить. У него возникло сильное, почти всепоглощающее желание разжечь огонь, и все же он чувствовал, что это будет в некотором роде… кощунственно и неприемлемо. Во тьме таилось чье-то гнетущее присутствие, и некая глубинная, первобытная часть Пестрого совершенно не желала увидеть его без покрова темноты. Он решил, что это мудрый совет, и волей-неволей пришлось продвигаться дальше на ощупь. Коридор все вился и вился между колонн. Иногда камень под ногами был ровным, иногда слегка покатым, но путь все время уходил вниз, ни разу не поднимаясь. Тишину нарушали лишь звуки, издаваемые какими-то насекомоподобными созданиями, которые со стуком перебирали лапами или пресмыкались в тенях, уходя с пути Пестрого и неотрывно следуя за ним.
Из-за отсутствия внешних стимулов казалось, что время растягивается на целые часы, хотя это было невозможно. Пестрого начало охватывать чувство, которое ни с чем нельзя спутать, чувство, что он погружается в разверстую могилу, в склеп, откуда нет выхода. Все здесь настолько плотно пронизывала скверна смерти, что она как будто погребала его заживо. Через какое-то время, показавшееся вечностью, Пестрый заметил впереди вертикальную линию тусклого света. Слабенький поток фотонов каким-то образом умудрился пробиться за обсидиановую колонну и чуть развеять чернильную тьму.
