Гэрет Уильямс - Часть 2 : Истории Валена
— Ты не поймешь. — сказал он, наконец.
Дераннимер вскинула голову. Она хорошо перенесла свои раны. Он уже слышал историю ее пленения. Она отважно сражалась. Она не боялась. Как всегда.
— Так помоги мне! — выкрикнула она. — Дай мне понять! Поначалу… я не хотела верить. Потом я думала… какой—то обман, принуждение, но нет… Это ты. Просто ты.
— Просто я.
— Почему? — она опустила голову словно под гнетом отчаяния. — Почему именно ты?
— Он убивает нас всех. Он убьет всех нас. Не буду говорить, что он неправ, не скажу, что он заблуждается, не буду утверждать, что он на самом деле не верит в правоту своего дела. Но я скажу, что в его мире для таких, как я не будет места.
— Ты даже не назвал его имени.
— Я — противостоящий ему. Я… сомневался достаточно долго, но считал это неважным. Я не переживу войны, так что мне за дело, какой мир будет ею создан? Когда я лежал, истекая кровью и умирая на Ивожим, я… прозрел.
Я увидел, насколько эгоистично это было. Его сила проистекает от его убежденности, от его искренней веры, что своими поступками он делает мир лучше. Я точно также сильно верю, что он ошибается. Почему я не могу быть таким же источником веры и убежденности, как и он? Я говорил со здешними вождями. Мы верим в одно и то же. Мы не должны были сражаться с ними. Все, чего они хотят — чтобы мы были сильнее.
— Ты лжешь.
— Когда я лгал тебе?
— Нет… Ты не лжешь. Ты не видишь лжи. Просто не видишь.
— Я буду драться со всей отвагой, со всей уверенностью, со всем что у меня есть — чтобы остановить то, что он с нами делает. Я убью его, если придется. Чтобы сохранить то, что мы есть…
Я сделаю все.
— Я столько плакала. Я думала что ты умер, и я столько плакала. Я так много потеряла с тобой. Мне нужен был кто—то, с кем я могу поговорить — и не было никого! Я люблю Валена, и я люблю Маррэйна и я пыталась не причинять им боли, но…
Я не могу говорить и с тобой!
Парлонн медленно опустился перед ней на колени, осторожно коснулся ее лица руками. Он поцеловал ее в лоб.
— Ты научилась быть сильной. Я горд тобой, но больше не могу помочь тебе.
Он поднялся и вышел. Звуки ее плача преследовали его, пока он готовился к бою.
* * *У Маррэйна был один момент для покоя и размышлений, прежде чем он покинул флот.
Лишь один момент.
— Мы нападаем до срока, Шай—Алит.
— Мы впишем свои имена в историю. — ответил он — еще не дождавшийся этого мига. — Мы получим ту смерть, которой достойны, и в которой он отказал нам. Любой кто пожелает — может уйти. Я не буду им мешать.
Никто не пошевелился.
— Что ж, мы идем к предкам.
"Осано—но" ринулся вперед, нацеливаясь на За'ха'дум и флот Теней ожидающий рядом.
Маррэйн не командовал атакой. У него было более важное дело. Он найдет Дераннимер и защитит ее.
И он найдет Парлонна, и… все закончится.
Он думал о этом бое, и о нем одном, больше десяти лет. Только теперь, с памятью о поцелуях Дераннимер, появились иные мысли — вторгшиеся в час его смерти.
И это были мысли о жизни.
Одно кристально ясное мгновение.
В которое он понял, что все—таки хочет жить.
Но только ради нее.
* * *— Война… Хотел бы я чтобы это было иначе, но я никогда не был действительно искушен в ней. Я уже видел, как мой народ умирает в войне, принесенной надменностью и непониманием, и сейчас вижу это вновь.
Нет, вру. Я не хочу быть искушенным в войне. Никогда. И после этого дня мне оно не понадобится. С этим закончено.
Я знал, что это случится. Пожалуй… это изменило меня, как думаешь? Думал ли так кто—нибудь из настоящих генералов? Разумно было бы подождать, пока не прибудет остальной флот. Здесь у нас преимущество. За'ха'дум силен, но с полными силами нашего флота мы раздавим их оборону. Присоединиться к Маррэйну и атаковать сейчас…
Я знаю, почему он бежал. Я хочу, чтобы Дераннимер была невредима, также сильно как и он — но я знаю что с ней ничего не случится. Знание того, что произойдет… не делает ли оно все это бессмысленным?
Что мне делать?
Затрас пожал плечами.
— Ты великий полководец. Затрас поддерживает корабли на ходу. Ты не говоришь Затрасу как ремонтировать корабли, Затрас не подсказывает тебе как править.
— Мне нужен совет, старый друг, и ты единственный… единственный, кто может понять. Ты знаешь, что принесет будущее, точно также как и я.
— Затрас знает многое. Затрас не такой глупый, как говорят некоторые.
— Я никогда не считал тебя глупым. Скорее наоборот. Я думаю что в чем—то ты знаешь побольше меня.
— Затрас знает, как работать трехдюймовым зажимом. Ты знаешь, как работать трехдюймовым зажимом?
— Я даже не знаю что такое трехдюймовый зажим.
— Инструмент. Для подтяжки креплений на креслах.
— Я думаю, что ты знаешь куда больше этого. Знаешь, одна деталь, похоже, выпала из истории… Я знаю, что случится с Маррэйном, Парлонном, Дераннимер, всеми остальными. Я знал что А'Иаго умрет на "Красной Звезде". Я знаю что Немейн сменит Дераннимер на посту главы Серого Совета…
Но я не знаю, что случится с тобой.
— Затрас не так важен, чтобы о нем говорилось в истории.
— Думаю что тут кроется что—то большее.
— Затрас не знает, но Затрас будет готов, когда настанет время. Сегодня оно еще не пришло.
— Так что же нам делать сегодня?
— Это Валену решать. Если Затрас знал бы ответы на эти вопросы, то Затрас бы командовал минбарцами, а Вален драил полы.
Вален хмыкнул.
— Что ж, давай с этим заканчивать. А после все уже будет неважно.
Курс на За'ха'дум.
* * *Тяжелая волна ожидания прокатилась по За'ха'думу в этот день. Все, и тени и минбарцы знали, что это будет последней битвой, не только этой войны, но всех войн. Вален обещал тысячу лет мира, и все словно бы видели то, что случится.
Маррэйн сражался особенно отчаянно, с яростью, что он не испытывал прежде, яростью тем более страшной, что он управлял ей. За один день он убил своего бывшего лорда, поднял руку на нынешнего, узнал истинную любовь и испытал настоящее откровение. Он шел на войну и в первый раз за всю жизнь — с чем—то, за что действительно стоило сражаться.
"Осано—но", конечно же, погиб, но он погиб с честью, прорвавшись в безрассудной самоубийственной атаке к сердцу планеты. Гром и пламя потрясли За'ха'дум, когда корабль вонзился в камень.
Когда погиб "Осано—но", Маррэйна не было на борту. Он взял челнок и в ореоле пламени, ярости и безумия прорвался на поверхность и принялся за поиски Дераннимер. Она владела его мыслями, его памятью — всем его существом. Жрецы Уходящей Полуночи, Стражи Сердца, Викххераны, Культ Тени — все пали перед ним. Казалось что сами недра За'ха'дума содрогались, когда он спускался все ниже и ниже, в самое сердце мира.
Он не знал, что Вален вступил в бой, и что корабли Теней умирают один за другим. Они были старой расой, старшей на бессчетные тысячелетия и смерть даже одного из их числа уносила бесценные воспоминания.
Но часть оставалась, оставались помнящие.
Парлонн ждал, не выходя на свет. Он мог встретить Маррэйна и так — корабль против корабля, но это не было верным.
Они были воинами. И это должно было случится, как принято у воинов — клинок к клинку, лицом к лицу.
Последняя битва…
Из Тьмы, Огня и Чести: Военные кампании Войны Теней.
Написано Сэч Акодогеном из Звездных Всадников, опубликовано в 1848 г. по Земному летоисчислению.
* * *Она казалась мирно и безмятежно спящей, купающейся в свете самих небес… Парлонн нежно коснулся ее лба.
— Я горжусь тобой. — прошептал он. — Знай это.
Он поднял взгляд на массивную, неподвижную, похожую на статую фигуру Короля Сумерек и Тишины. Он пришел сюда, на галерею, смотрящую в глубокую пропасть протянувшуюся далеко в недра планеты. Парлонн пришел сюда — зная что даже сквозь битву кипящей наверху Маррэйн сможет найти дорогу сюда, к нему.
— Я служил тебе верно и достойно. — сказал он безмолвной Тени. — Это мой долг, как воина перед своим лордом и я не вправе требовать что—то в уплату. Но лорд так же обязан тем, кто ему служит, как и они — ему. Я был и лордом и воином и знаю это.
Я прошу, как просит воин, идущий на смерть.
Проследи чтобы она выжила, если же она должна умереть — пусть она встретит смерть лицом к лицу. Она не была посвящена в воины — но она воин в душе. Я считаю ее лучшей из всех — и более всего потому, что она не замечает этого. Я знал ее и любил ее.
Это моя последняя — и первая просьба, лорд.
Король Сумерек и Тишины кивнул.
"Да будет так."
Из пропасти поднимался свет — ярко сияющий свет, прогоняющий все тени и осветивший темные уголки его души. Парлонн повернулся, и ушел, не глядя на него.
