Яна Тройнич - Ягуар и рыжая сеньорита
На скулах девицы выступил румянец. Я подумал: и чего я с ней треплюсь? И неожиданно для себя вдруг представился:
- Ягуар.
Она взглянула недоверчиво:
- Такого имени нет. Так называют зверя.
- А я и есть зверь. Еще не поняла?
Округлости форм Мирейи волновали, но я не обольщался на ее счет. Временами в красивых глазах девушки появлялся холодный жестокий блеск. Да и улыбка напоминала о хищнице. И, тем не менее, я продолжал неторопливо брести с красоткой по лесной тропинке.
Неожиданно она повернулась, обняла меня и прижалась всем телом. Я решительно убрал ее руки.
- Не стоит. Я женщин выбираю сам.
Понимал, что это было своего рода пощечиной. Лесная красавица мне нравилась, даже очень. Но я чувствовал, что расслабляться с этой дамочкой опасно: она вполне может отправить на тот свет в самый интимный момент.
Мы шли вместе еще некоторое время. О новой знакомой я не узнал ничего, кроме того, что ей двадцать три года, а родители ее - сельские жители. Впрочем, и о себе я рассказать ничего не мог.
Расстались мы на том же пересечении двух троп, что и в прошлую нашу встречу.
- Завтра придешь?
Я не ответил. Девица не опустила глаз:
- Я буду ждать каждый день в это же время. До свидания... - И она исчезла в чаще.
Вернувшись, я не узнал двор замка. Он был заполнен людьми. Горели костры, на которых жарились туши баранов. Были расставлены деревянные столы. Мужчины откупоривали бочки с вином. Я издали увидел графа и пробрался к нему:
- Что произошло?
- Идем в поход. К землям барона Бэйла направляется войско кочевников. Нужно помочь.
Я подумал: как все быстро и неожиданно. Смотрел на воинов и не понимал их радости. Поднимались кубки, где-то слышался лязг оружия. Бойцов обнимали женщины из замка. Я видел, что им тоже весело. То ли от выпитого вина, то ли в силу обычаев? Что ж, здесь свои традиции.
Я взглянул на Мэтта. Он веселился вместе со всеми. Простая рубаха была застегнута на две нижние пуговицы, глаза сияли. Он ничем не отличался от остальных: пил вино, черпая его из бочки огромным ковшом, смеялся, шутил, целовал красоток.
Меня он тоже заставил выпить за успех похода. Я не удержался, чтоб не заметить:
- Мэтт, завтра же в бой...
Он рассмеялся:
- Нет, завтра только выступаем. И тогда уж никто не притронется к вину. А сейчас- время радоваться предстоящей схватке.
Он поднял еще один ковш:
- За даму моего сердца. Рыжую бестию. Молода, но до чего ж хороша!
Я сразу же вспомнил о 'своей' ведьме. Надо же, думал, что прошел и огонь, и воду, и медные трубы... А она сумела забросить меня туда, куда Макар телят не гонял.
Я мрачно предупредил своего кровного брата:
- Мэтт, не верь рыжим девкам. От них одни неприятности.
Мысль о мести не оставляла меня ни на минуту. Я был уверен, что еще встречу виновницу моих бед. Надежду на это давала половина старинной книги.
Однако веселившийся граф не хотел внимать моим предупреждениям:
- Эх, ничего-то ты не понимаешь! Увидел бы ее хоть раз... Выпьем!
Вскоре и по моим жилам начал разливаться хмель. В голову неожиданно полезли слова песенки, слышанной в молодости. И я с большим подъемом озвучил мнение мужского пола о дамах:
А брюнеточки, все кокеточки, хороши, пока молоды.
Стареют, дурнеют. Ни к черту не годны.
А блондинок взять, надо тоже знать:
Холодны они, как лед.
Чтоб ее согреть, надо лезть на печь,
Истопить кубометры дров.
Потом, кажется, вопреки своим принципам, я рекламировал рыжих красоток. И даже агитировал жениться на них.
Эх, рыжая такая, всю жизнь ты молодая.
И где ее не тронь - везде горит огонь!
Через некоторый промежуток времени мы уже вместе с графом выводили:
Обязательно, обязательно, обязательно женюсь.
Обязательно, обязательно найду жену на вкус!
Чтоб она была молода, хороша и пыхтела, как паровоз.
Обязательно, обязательно, чтоб рыжий цвет волос.
Мэтт поинтересовался, что такое паровоз. Я мгновенно протрезвел: надо же было выбрать такую песню. Теперь попробуй, объясни. Пришлось соврать, что это посуда для кипячения воды. Граф пьяно пробормотал:
- Все понял. Рыжая, значит, горячая!
И снова завопил во всю глотку:
Чтоб она была молода, хороша и пыхтела, как паровоз.
Обязательно, обязательно, чтоб рыжий цвет волос.
Потом вдруг хитро посмотрел на меня:
- Уверен, Ягр, твоя рыжая наставила тебе рога. А моя будет здесь не позже, чем через месяц. А если бы не поход, то и раньше.
Я с пьяным упрямством возразил:
- Уверен, Мэтт, у тебя ничего не выйдет. Это же рыжая!
Мэтт ударил кулаком по столу:
- А я говорю: не позднее, чем через месяц!
Не знаю, какие демоны толкали меня на спор. Ведь этим я только подзадоривал графа:
- А я так не думаю!
Он упрямо повторил:
- Привезу!
Я попытался вспомнить какую-нибудь песенку, которая опорочила бы рыжих, но ничего не вышло. Почему-то мне очень не хотелось, чтобы мой друг увлекся этой девицей. Впрочем, если это временное увлечение и дело закончится, как обычно, только постелью, то ничего страшного. Но граф так много и страстно говорил о девчонке, что мне это казалось не вполне нормальным. Я решил проверить степень его чувств:
- А если у тебя ничего не получится, через месяц уступишь ее мне?
Мэтт долго, не отрываясь, смотрел на меня, видимо что-то обдумывая. На миг показалось, что сейчас он опустит руку на клинок. Но друг улыбнулся:
- Согласен.
Я с облегчением вздохнул: любимых так просто не отдают. Мы обнялись и еще раз с подъемом исполнили разухабистую песенку. Потом он вдруг мечтательно произнес:
- Видел бы ты ее ножки... Я дотронулся, и чуть плохо не стало.
У них что, уже до этого дошло? Вроде бы по рассказам Мэтта я представлял их отношения совсем иначе. Ерунда какая-то...
- Мэтт, скоро битва, а ты все о какой-то девчонке... Может, не время?
Он расхохотался:
- Еще одна причина вернуться живым. Не умру, пока она не будет принадлежать мне.
Я усмехнулся. Все-таки мы мыслим по-разному. Он о своей рыжей думает, как о предмете наслаждения. Я же мечтаю лишь о том, как отомстить и вернуться домой.
Утром я спустился во двор. Воины ходили трезвые, хотя и несколько хмурые. Ко мне подошел расстроенный Эльг, один из постоянных спутников Мэтта. Он заметно хромал, и Мэтт решил не брать его в поход.
- Что с тобой случилось, Эльг?
Воин поморщился:
- Теперь знаю, что та козья тропа через горы - настоящая дорога смерти.
Я удивился:
- А что ты там делал?
Эльг, вопреки своей привычке поболтать, ответил очень неохотно:
- Графу захотелось преподнести цветы своей даме сердца. Вот мы и мчались, как бешеные, в Лусс.
Эльг улыбнулся:
- Только до дамы ей еще расти и расти. Совсем молоденькая девчонка.
Я не удержался:
- Рыжая?
- Да еще какая.
Об этой 'козьей' тропе я слышал. Мэтт сам мне говорил, что без особой надобности по ней может отправиться только сумасшедший. Если на подобный шаг граф решился ради минутного каприза, то на что будет способен этот человек, влюбившись по-настоящему? Я поежился. И почему-то подумал, что обязательно это узнаю.
Первый раз я увидел отряд графа в полной экипировке. Кольчуги, шлемы, тяжелые щиты, длинные копья. Мэтт выделялся среди своих воинов только более богатым оружием.
Как мне объяснили, мы отправлялись на встречу с отрядами других дворян. В бой нас должен вести герцог. От него мы и получим дальнейшие указания.
Я ехал рядом с Мэттом и в который уже раз поражался, как же тот может меняться. От вчерашнего влюбленного повесы не осталось и следа. Воинов вел решительный волевой человек. Зато я все время отвлекался. То думал о Лане, ее ласковом и послушном теле. То перед глазами вставала воинственная Мирейя. Меня к ней здорово тянуло, хоть я и понимал, что эта связь грозит многими проблемами.
Наконец, мы прибыли на условленное место. Здесь уже расположилось несколько отрядов. Каждый со своим знаменем и штандартом. Ждали герцога.
Наконец, появился и его отряд. Предводитель вручил графу Кодуэллу пакет. Оказывается, случилось несчастье: герцог сильно пострадал на охоте и не смог прибыть лично. Мэтту поручалось возглавить войско.
Граф собрал всех командиров отрядов. Некоторое время они совещались, потом был дан приказ выступать. Причем часть воинов отправлялась в обход, чтобы ударить противника с фланга. Мне Мэтт поручил встать во главе нашего отряда вместо него.
