Энн Маккефри - Странствия дракона
Спустя некоторое время появилось большое плоское блюдо, заваленное сочившимися кровью кусками — мясо было еще теплым, парным. Килара потребовала принести еще два таких же. Зал наполнялся терпким ароматом крови и запахом пота, исходившим от столпившихся у камина людей. Напряжение росло.
— Я хочу пить, Мерон, — сказала Килара. — Пусть принесут охлажденного вина, хлеб и фрукты. Она поела — неторопливо, изящно, со скрытым изумлением взирая на застольные обычаи меронова холда. Кто-то пустил по кругу хлеб и кувшин с кислым вином; мужчины ели, оставаясь на ногах. Время тянулось медленно.
— Ты ведь говорила, что они вот-вот вылупятся, — наконец удрученно произнес Мерон. Он казался разочарованным — похоже, первоначальный энтузиазм повелителя Набола несколько поуменьшился.
Килара одарила Мерона пренебрежительной улыбкой.
— Так и есть, уверяю тебя. Вам, лордам, надо научиться терпению. Оно необходимо, если хочешь иметь дело с родом драконов. Ты не можешь бить их, как зверей, что бегают по земле. Но дело того стоит.
— Ты уверена? — в глазах Мерона вспыхнуло раздражение.
— Через несколько дней ты прибудешь в Телгар, и на твоей руке будет сидеть файр… Подумай, какое впечатление это произведет на всадников! Слабая улыбка на лице Мерона подсказала Киларе, что удар нанесен верно. Да, Мерон будет терпелив, очень терпелив, если это позволит ему почваниться перед всадниками.
— Они будут полностью в моем распоряжении? — спросил он, лаская взглядом бронзовую троицу.
Килара не скупилась на обещания, хотя отнюдь не была уверена, что файры способны проявлять преданность и достаточный интеллект. Впрочем, Мерону требовался не интеллект, а покорность. Или хотя бы послушание. Килара покачала головой. Она знала: если файры не оправдают ожиданий Мерона, то не по своей вине.
— С такими посланцами я получу немало преимуществ, — произнес Мерон так тихо, что она едва разобрала слова.
— Ты получишь кое-что поважнее преимуществ, — так же негромко ответила она. — Ты будешь обладать информацией, и она даст тебе власть!
— Да, надежная, безотказная связь фактически означает, что я смогу контролировать чьи-то действия. Если взять, к примеру, Т'кула, предводителя Вейра Плоскогорья…
Одно из яиц треснуло, и Мерон вскочил с кресла. Внезапно охрипшим голосом он приказал своим людям подойти поближе.
— Повтори им, Госпожа Вейра, повтори еще раз, как они должны действовать, чтобы изловить огненных ящериц!
Но даже после девяти Оборотов, проведенных в Вейре, Килара не знала, почему драконы выбирали одних кандидатов, а других, не менее достойных, решительно отвергали. Не могла она и понять, по каким причинам королевы неизменно предпочитали женщин, воспитанных вне стен Вейра. Ей вспомнилось, как по-мальчишески тонкая Брекки проходила Запечатление с Вирент… хотя там были три другие девушки, любая из которых, по мнении Килары, представляла больший интерес для королевы драконов. Но Вирент направилась прямо к этой простолюдинке, выросшей в мастерской какого-то маленького холда… Все три отвергнутые претендентки остались в Южном Вейре — девушки всегда так поступали, — и одна из них, Варина, была избрана на следующем обряде Запечатления. Что касается юношей, родившихся в Вейре, то, как правило, им находилась пара, причем новорожденные драконы не обращали внимания на мальчиков моложе двенадцати Оборотов. Те немногие, что не становились всадниками, навсегда покидали Вейр и уходили в мастерские ремесленников. Теперь и в Бендене, и в Южном Вейре королевы откладывали много яиц — больше, чем женщины успевали рожать детей. Нужно было регулярно прочесывать весь Перн, чтобы найти подходящих кандидатов, а это вызывало недоумение жителей холдов. Они не понимали, что выбор на площадке рождений делает не человек, а дракон, причем бронзовые и коричневые были особенно привередливы. Их вкусы невозможно было понять. Часто они обходили вниманием видных, рослых юношей, предпочитая заморышей.
Килара оглядела зал, задерживая взгляд на грубых, озадаченных лицах мужчин. Оставалось надеяться, что огненные ящерицы не столь разборчивы, как драконы; в пестрой компании собравшихся вряд ли можно было найти достойных кандидатов. Затем Килара вспомнила, как эта девчонка, приемыш Брекки, сумела осуществить Запечатление сразу с тремя файрами. Обстоятельство, несомненно, благоприятное; значит, любое двуногое существо в этой комнате все-таки имело определенные шансы. Вероятно, эти представители драконьего рода не требовали наличия у кандидатов особых качеств; для них и дети, и простые периниты, жители холдов и ремесленники, были ничем не хуже людей благородной крови.
— Вы не должны пытаться изловить их, — поправила Килара Мерона, подарив ему злорадную улыбку. Пусть этот надменный лорд почувствует, что Запечатление — нечто большее, чем обычное присутствие в момент появления выводка на свет. — Вы должны заманить их обещанием привязанности, любви… Думайте об этом и помните, что нет иного способа привлечь дракона.
— Это файры, а не драконы, — возразил Мерон.
— Для нас это одно и то же, — резко сказала Килара. — Теперь будьте внимательны, или вы упустите их. — Хотела бы она знать, стоило ли проливать пот и вкладывать столько труда, чтобы принести владетелю Набола дар, ценность которого он, кажется, не может представить. И даже если она получит золотую, а Мерон — бронзового, и они когда-нибудь спарятся, это не искупит всех ее хлопот. — Выбросьте из головы страх и мысли о выгоде, — втолковывала она стоявшим вокруг мужчинам. — Первое оттолкнет дракона, второго он просто не поймет. Как только файр приблизится к вам, дайте ему пищу. Попробуйте накормить его из собственных рук и осторожно ведите в тихое место. Продолжайте кормить и думайте о том, как вы его любите, как хотите, чтобы он остался с вами, и каким счастьем наполняет вас общение с ним. Не пытайтесь вообразить что-нибудь другое, иначе файр уйдет в Промежуток. Существует очень небольшое время между появлением файра на свет и моментом, когда он утолит первый голод; только в эти мгновения и возможно Запечатление. Вы либо успеете, либо нет. Это все.
— Вы слышали, что она сказала? Теперь действуйте. Делайте все верно, Если кто-нибудь упустит ящерицу… — Голос Мерона стал угрожающим. Килара расхохоталась, разбив воцарившуюся напряженную тишину. Она смеялась над озадаченным Мероном, смеялась до тех пор, пока лорд Набола, раздражение которого превозмогло осторожность, не схватил ее за руку. Он показал на яйца, содрогавшиеся от усилий заключенных в них файров пробить скорлупу и выбраться наружу.
— Перестань кудахтать! Гляди… начинается!
— Смех лучше, чем угрозы, лорд Мерон. Даже ты не сможешь ничего приказать созданиям драконьего рода… И скажи мне, славный лорд Мерон, какому наказанию ты подвергнешь себя, если сам упустишь файра? Мерон больно сжал руку Килары, его глаза не отрывались от трещины, появившейся на одном из выбранных им яиц. Он потянулся к мясу, затем опустился на колени около камина. Когда Мерон в неимоверном усилии Запечатления судорожно стиснул кулаки, кровь с куска мяса медленно потекла на песок.
Стараясь казаться спокойной, Килара медленно поднялась с кресла, шагнула к столу, на котором стояли подносы, и принялась выбирать кусок понежнее. Потом она неторопливо двинулась обратно к очагу, сделав мужчинам знак приготовиться.
Она не могла сдержать возбуждения и услышала, как Придита, расположившаяся на башне Набола, испустила тревожный свист. С тех пор, как эта девчонка, воспитанница Брекки, умудрилась осуществить Запечатление сразу с тремя огненными ящерицами, Килара страстно жаждала заполучить одно из этих изящных созданий. Очевидно, это желание было определенной формой самозащиты. Килара никак не могла понять, что ее властная натура подсознательно восстает против эмоционального симбиоза с драконом. В то же время инстинктивное знание говорило ей, что только как Госпожа Вейра, как всадница королевы, она сумеет достичь беспримерного могущества и полной свободы, на которые в иной ситуации не могла рассчитывать ни одна женщина Перна. Склонная к самообману, Килара старалась игнорировать очевидный факт — то, что в их союзе доминировала Придита, и что она была единственным живым созданием, чье мнение оставалось для нее важным. Огненная ящерица представлялась женщине миниатюрной копией дракона; она хотела насладиться властью над этим существом — такой властью, которую она никогда не могла бы получить над Придитой.
И то, что она преподнесла яйца файров именно лорду, причем наиболее презренному из всех — Мерону Наболскому — было местью. Местью за все воображаемые обиды и оскорбления, которые, как казалось Киларе, постоянно наносили ей и всадники, и прочие периниты. За ее недавний позор, когда эта малолетка, питомица Брекки, похвалялась своими файрами.
