Уильям Кинг - Истребитель драконов

Феликс заметил, что гирокоптеры использовали против дракона струи пара, но безрезультатно. Существу, внутри которого горит огонь Хаоса, вряд ли могут повредить обжигающие струи перегретой воды. Возможно, если бы они направили струи прямо в глотку дракона, те смогли бы погасить огонь, но Феликс сомневался. В настоящий момент столь же неэффективными показали себя и бомбы, сбрасываемые пилотами. Для поражения столь быстро передвигающейся цели было сложно рассчитать дистанцию и правильно выставить фитиль по времени горения. На глазах у Феликса бомбы без всякого вреда взрывались в воздухе вокруг дракона. Затем дракон быстрым рывком повернулся и дыхнул на ближайший гирокоптер. Тот внезапно взорвался, разлетевшись подобно одной из бомб, только гораздо большими осколками. Феликс вознёс молитву за душу пилота, что падал на землю, объятый пламенем.

Дракон изогнул крылья и начал набирать высоту, быстро догоняя „Дух Грунгни“. Обстрел дракона временно приостановился — артиллеристы поджидали, когда тот снова войдёт в зону поражения.

— Он мой, — услышал Феликс голос Готрека.

— Нет, Снорри, — ответил Снорри.

— Я думаю, что хватит всем, — заметил Феликс, кладя руку на рукоять меча. — Нет необходимости спорить… Ой!

Его руку словно обожгло, и он отдёрнул её. Такого не должно было быть, но когда Феликс касался эфеса в форме дракона, то ощущал странное покалывание и волну энергии, которой ранее никогда не чувствовал. Нельзя сказать, чтобы ощущение было неприятным, скорее, неожиданным. Феликс снова потянулся, чтобы схватить меч, почти ожидая, что ему показалось. Однако, как только его рука коснулась меча, ощущение вернулось с удвоенной силой.

Странное тепло распространилось по его ладони, по руке, по телу. Он почувствовал себя хорошо. Пропал мучительный страх, который, должно быть, наводил на него дракон. Феликс чувствовал, как его наполняет ликование, энергия и сила. Он обнаружил, что спокойно наблюдает за тем, как дракон приближается на расстояние атаки.

Внутренний голос объективно вопрошал Феликса, не сходит он с ума. Ни для него, ни для этого непрочного аэростата, ни для подвешенной под тем гондолы не может произойти ничего хорошего, пока дракон не будет находиться от них в сотне лиг. Феликс понимал, что на него, должно быть, воздействует какая–то внешняя сила, какое–то колдовство. Могло ли случиться так, что это Макс Шрейбер наложил заклинание без ведома Феликса? Если так, почему не заметно каких–либо изменений в Готреке или Снорри? Магу не было смысла накладывать заклинание лишь на Феликса, миновав обоих Истребителей, которые гораздо сильнее.

Дракон вырастал в поле зрения Феликса, которого заполнило чувство надежды. Он почувствовал, что оно явно исходит от меча. Удерживая меч перед собой, он смотрел, как по всей его длине руны светятся с невиданной ранее силой и яркостью. Словно они были начертаны огнём.

Феликс удивился. Он никогда не знал истории этого клинка, который многие месяцы назад храмовник Альдред разыскивал в руинах Карака Восьми Вершин. Ему всегда было известно, что меч волшебный. Меч оставался острым, как никакой другой клинок из встречавшихся Феликсу, а во всех его многочисленных боях не получил ни зазубрины. Феликс думал, что тем и ограничиваются наложенные на меч чары.

Глядя на меч сейчас и рассматривая его поведение в присутствии огромного дракона под ними, казалось, что эфес клинка представляет собой нечто большее, чем обычное украшение. Возможно, тот отражает предназначение меча. Из ниоткуда, но, казалось бы, от самого меча пришло убеждение в том, что Феликс прав.

Удивляясь собственной безрассудной смелости, он присоединился к Истребителям, выкрикивающим оскорбления дракону. При обычных обстоятельствах, Феликс бы никогда в жизни не осмелился привлекать к себе внимание столь могучего зверя подобным образом, но, как выяснилось, меч оказал на него огромное воздействие. По изумлённым взглядам Готрека и Снорри он мог судить, что те столь же удивлены, как и сам Феликс.

Крылья яростно хлопали в воздухе, дракон поднимался выше, чтобы напасть. Следом за ним поднимались гирокоптеры, однако внутренний голос Феликса, сохранивший возможность мыслить здраво, не понимал, что те могли противопоставить столь зловещему созданию.

Через иллюминатор каюты Ульрика с растущим чувством беспомощности наблюдала за происходившим внизу боем. Она ничего не могла сделать, чтобы повлиять на исход схватки. У неё не было ни навыков обращения с любым из орудий, ни навыков управления кораблём. Ульрика сомневалась, что сможет хотя бы поцарапать ужасного зверя, даже если удастся подобраться к нему на расстояние удара. И, что сильно осложняло ситуацию, они находились в тысячах шагов над поверхностью земли. Не было никакой возможности спрятаться или сбежать, даже если бы захотелось.

Нет. Она отказывается беспомощно сидеть тут. Должно быть нечто, что она может сделать. Лишь одна вещь пришла ей на ум, которой она и занялась. Ульрика схватила короткий мощный лук из рога, которым она пользовалась при стрельбе с лошади, закрепила за плечом колчан со стрелами и отправилась на поиски позиции для стрельбы.

Макс Шрейбер был рад ощутить, как ужас отступил. Казалось, подавляющая мощь дракона, вселяющая в него страх, была чем–то рассеяна. Он был не совсем уверен, что послужило тому причиной, но где–то поблизости Макс чувствовал волны магической энергии, испускаемые чем–то вроде сигнального огня. Что бы это ни было, сила его была велика. Возможно, на воздушном корабле есть другой волшебник? Подобное выглядело маловероятным. Гномы не славятся своим мастерством в магических искусствах, и Шрейберу было известно, что ни Феликс, ни Ульрика, ни оба её телохранителя магами не являлись. Должно быть, это нечто иное.

Как бы то ни было, Макс был признателен. Разум его очистился, и он снова обрёл возможность черпать энергию ветров магии. Он потянулся в глубокие тайники своей души и зачерпнул энергию. Мысленно он начал перебирать наиболее мощные из своих заклинаний. Существует вероятность, что ему всё–таки удастся как–то повлиять на исход сражения. Как знать.

Глядя на внушающую страх фигуру дракона через окна командной палубы, Макс в этом сомневался.

Феликс наблюдал за приближением дракона. Ему казалось, что могучие взмахи крыльев слышны даже сквозь грохот органных пушек. Его впечатляли огромные размеры твари. Он не думал, что когда–либо приближался настолько близко к столь огромному живому существу. Это заставляло его наполовину ощущать себя ничтожным, слабым и жалким.

Зато другая половина ждала, когда существо подойдёт на расстояние удара, достигнет того места, где Феликс сможет вступить в бой. Поразмыслив над этим, Феликс обнаружил, что, как бы то ни было, он не сам желает боя, но под воздействием внешней силы. Нечто, исходящее от меча, заставляло Феликса размахивать оружием и выкрикивать оскорбления. Подобное его возмущало, хотя он и был благодарен за успокоение своих страхов. Хозяин своим поступкам он, а не какое–то древнее полуразумное оружие. Феликс заставил себя закрыть рот. Усилием воли он опустил меч вниз и удерживал тот в оборонительной позиции.