Гэрет Уильямс - Темное, кривое зеркало. Том 3 : След на песке

— Но я вернулась, — в её голосе звучала преувеличенная бодрость. — Так хорошо быть дома. С тобой, Альфред… И с остальными. Как они? Мэри?

— Доктор Киркиш. Да. — Слабое раздражение прозвучало в голосе Бестера. Он не мог отрицать, что Мэри Киркиш была высококвалифицированным специалистом в области археологии, исследователем и архивистом, и к тому же она играла важную роль в операциях: здесь в Приюте, и у Г'Кара. Но она была нормалом и так же отличалась от самого Бестера и Талии, как свеча отличается от звезды.

— Она… в порядке. Я буду тебе очень признателен, дорогая, если ты не будешь сообщать ей о своём возращении. Она связана с молодым командором Корвином из экипажа Шеридана. Ни Шеридан, ни Корвин не чувствуют себя уютно в моей компании. Я им не вполне доверяю. Возможно, это паранойя, но…

— Ты, конечно, не подозреваешь Мери ни в чём дурном? Она с нами уже не один год!

— Нет! Нет… безусловно. Это просто… — Он улыбнулся. — Просто… я буду тебе очень благодарен. Дай влюблённому почувствовать себя немного счастливым.

— Только немного счастливым? — спросила Талия, передразнивая. Она улыбалась.

— Большее счастье могло бы вместить в себя весь мир, любимая.

— Очаровательно. — Её голос дрогнул. — Как… как Эбби?

— Хорошо. Очень хорошо. Её таланты ещё не проявили себя, конечно. Но это случится. Ты будешь гордиться. — И тише, — Я знаю.

— Мне бы хотелось чаще видеться с ней. Я очень скучаю.

— Так должно быть, любимая. Ты сама знаешь. Мы… у нас есть обязанности. У всех. И наши дети… у них такие же обязанности, как и у нас.

Она кивнула.

— Я знаю. Я только хотела бы… — Она вздохнула. — Иногда мне хочется, чтобы это было проще.

— Простая жизнь надоела бы тебе до слёз уже через неделю, любимая.

— Верно. Но мне никогда не придется скучать, пока ты здесь, Эл.

— Если бы только… — прошептал он, — Если бы только жизнь была такой мирной, такой простой, такой…

— Нормальной?

Он фыркнул.

— Да. Что такое мирная жизнь, если ты не нормал? Мы — особые дети, соль жизни. Пусть нормалы живут в мире и покое. Мы… мы же получим весь мир. — Он остановился на мгновение. — Я получил предложение недавно. Два, если быть точным. И не уверен, которое принять… если я, конечно, могу принять какое-либо.

Талия кивнула. Она присутствовала при одном из этих предложений, хотя сделавший его и не подозревал об этом.

— Насколько глубоко ты предан Г'Кару? — спросила она задумчиво.

— Глубоко? Не очень. Мы успешно сотрудничали на протяжении последних непростых лет, но сейчас… Возможно, он теперь нуждается во мне больше, чем я в нем. И я не позволю использовать моих людей в его войне против Теней как пушечное мясо.

— А сами Тени?

— Могу ли я положиться на них? Могу ли я доверять им?

— Что насчет другого предложения?

— Уэллс. Я не уверен в нём. В нём… сила и тьма. — Бестер сделал паузу. — Послушай меня… окажем нормалам доверие, которого они, конечно же, не заслуживают. Я могу играть ими друг против друга, любимая. Однажды я разработал целый план, а потом… — Он пожал плечами. — Мысли для другого дня. Я снова с тобой, и я не могу желать ничего большего.

Бестер поднялся на ноги и подошёл к ней. Своей здоровой рукой он притронулся к её щеке. Он редко испытывал сожаление по поводу беспомощности своей руки, но сейчас было именно так. Иметь возможность провести ладонями по её лицу, обеими, а не одной… С этим проклятьем он жил уже долгие годы, но никак не мог по настоящему смириться.

К тому же, природа, — какой бы жестокой и не постоянной она ни была, — не оставила его без некоторой… компенсации.

Его разум мягко притронулся к её. Она приняла его.

— Я скучал по тебе, — тихо сказал Бестер. И… ещё тише — Я люблю тебя.

— Лондо Моллари, я просто не могу жить так! Бегать туда-сюда, опасаясь императорских слуг, действовать как обычный уголовник… и сейчас я вынуждена сидеть в этой бесплодной, богом забытой дыре… Лондо, ты даже не слушаешь меня, не так ли?

— Да, Тимов… Я слушаю. Просто я только что обнаружил, что из сказанного тобою, мало чего я не слышал раньше. Думаешь, мне нравится эта беготня? Но, по крайней мере, мы можем здесь хоть немного отдохнуть.

— Здесь? О, Лондо, неужели наши метания закончились?

— Рано или поздно, — заметил мрачным тоном лорд-генерал Марраго, — мы вынуждены будем остановиться и оказать сопротивление. Какие бы силы при Дворе не убили императора, преследовать будут тебя, Лондо. Если бы они не считали, что ты представляешь угрозу, разве бы стали они обвинять тебя в преступлении?

— Возможно, для удобства, — пробормотал Лондо, мрачнея. Он хорошо знал, что его незаслуженное обвинение в убийстве императора Рифы не было простым совпадением. Он также знал, кто был виновен в этом преступлении, и кто стоял — по всей вероятности — за всем, что случилось наПриме Центавра за последние годы.

Просто он не мог признаться себе, что это был его старый друг.

— В конце концов, мы можем остаться здесь хотя бы не надолго, — сказал четвертый участник их маленькой группы изгоев. Леньер, минбарский поэт и в последнее время — один из лучших друзей Лондо. Они многое пережили вдвоем.

— Этот… лорд Дугари… Можем ли мы положиться на него?

— Я всегда верил, что да, — сказал Марраго.

— У него всегда была эта заслуживающая сочувствия вещь — совесть, — заметила Тимов. — Мой дорогой слабоумный муж оказал Дугари значительную помощь несколько лет назад. Пришла пора расплачиваться.

Лондо не сказал ничего. Он всегда считал Дугари человеком чести, которому можно будет доверять до самой смерти. Но то же самое он думал и о Малачи.

— Целини находится довольно далеко от столицы, — задумчиво сказал Марраго. — Мы будем здесь в безопасности некоторое время. Но если мы собираемся нанести ответный удар, нам необходима помощь, союзники.

— Кто из ваших солдат поддержит вас? — спросил Леньер.

— Не знаю. Сложно сказать. Двор несомненно считает, что я убит или взят в плен нарнами.

— Вокруг тебя было много шума… 'некомпетентный неудачник' — заметила Тимов. — Некоторые даже предполагали, что ты сознательно стал предателем.

Марраго фыркнул.

— Мои люди в это никогда не поверят. По крайней мере, я надеюсь. Некоторые капитаны могут присоединиться к нам, если я позову, но я не могу позволить себе отвлечь с фронта слишком большие силы. Нарны могут использовать эту ситуацию для контратаки.

— Возможно, Г'Кар смог бы помочь, — предложил Леньер.

— Нет! — резко ответил Лондо. — Это внутреннее дело Центавра. Г'Кар не может втягивать себя в это.

— Но… может быть Карн?

— Карн? — неожиданно переспросил Марраго. — Он исчез несколько месяцев назад. Вместе с кораблём. Мы думали, он попал в засаду.

— Нет, — сказал Лондо. — Он перешёл на службу… к высшей силе. Но сейчас… Я думаю, ты прав, Леньер. Карн может оказать неоценимую помощь. И возможно… — В его голове начал зарождаться план.

— Да, возможно, это сработает…

Рамде Козон — знатный так'ча, прямой потомок одного из тех, кто стоял позади Валена, пока не был совершён грех, непонятый до сих пор — чувствовал, что время его покоя прошло. Он раздражённо поднялся и отправился искать своего рамдела, чтобы понять причину этого чувства.

Он нашёл рамдела в компании минбарского представителя, который прибыл сюда несколько дней назад, раненый. Никто не мог обвинить так'ча в не гостеприимстве, к тому же прибывший принадлежал к расе З'ондара, и Козон был счастлив дать пищу, приют и безопасность этому… Фореллу. Тот утверждал, что верит в Валена и следует его учению. И хотя он ничего не знал о грехе, который не был понят, он многое рассказал о случившемся с народом Валена за последние годы.

Козон был возмущён отсутствием должного почитания учения З'ондара и действиями одного еретика, претендующего на его место… Войти в союз с демонами шаг-тотами, бросить на произвол судьбы родной мир З'ондара — место, где так'ча впервые встретились с З'ондаром, и где он произнёс свою речь О Грядущих Временах…

Но приказ З'ондара был ясен. Так'ча не могут вернуться на Минбар пока непонятый грех не будет искуплен. Этого пока не произошло, хотя Форелл намекал, что время искупления близится.

— Рамде, — быстро сказал рамдела. — Это истина, учение З'ондара…

— Что истина? — раздражённо спросил Козон. Он не привык к такому… легкомыслию со стороны своего первого помощника.

— Это Вален, — прошептал Форелл. — З'ондар… Он… он вернулся к нам.

— Ах. — Значит время искупления уже близко. Как сказал З'ондар, как говорится в его пророчествах… он не уйдёт навсегда, и с его возвращением придёт время славы, спасения и искупления.