Кассандра Дженкинс - Оковы Древнего Н-Зота
Тем же вечером Парук вновь свернул с нее и скоро добрался до берега озера Лордамер. На всякий случай, чтобы проверить возможность дополнительного маршрута.
Но надеждам не суждено было сбыться: паром был уничтожен. Деревянные обломки еще горели на воде. В хорошую погоду, наверное, даже с этого берега можно было разглядеть высокие стены, сложенные из белого камня на Лордаеронской возвышенности. Первый ряд крепостных стен Подгорода, за которыми скрылась королева мертвых.
Сейчас озеро тонуло в дыме и тумане.
— Вчера сожгли, — проворчал кто-то. — Боятся мятежа.
Парук оглянулся. В осоке, по колено в воде, неподалеку от него стоял рыбак. Разумеется, Отрекшийся. Лошадь взбрыкнула и заржала так, будто этот рыбак откусил ей ногу.
Парук успел извиниться и погнал лошадь вперед по берегу. Она дрожала и оглядывалась. Когда он спешивался, то больно укусила его за руку. Сжав зубы, Парук крепко привязал ее и вернулся к рыбаку.
— А есть другие переправы?
— На Фенрис? Нет. Вплавь разве что. Смелое решение, — кивнул Отрекшийся на лошадь. — Она действительно живая?
— Да.
— А ты не из этих?
— Кого?
— Солдат Оргриммара. Хотя… — рыбак не без сомнения оглядел его рваную одежду, утратившую первоначальный цвет. — Зачем тебе дезертировать, верно? Они поди уплыли уже. К себе, в пески. Под солнце, — втянул сырой воздух, в котором сгущалась тьма. — Солнце, — повторил он. — Может, под солнцем не так ломит кости…
Все это время лошадь истошно ржала. Парук распрощался с рыбаком.
Это безумие. Как попасть вместе с ней в Тирисфаль? Как миновать стены Подгорода? Может, променять ее на мертвую клячу? Это вызовет дополнительные вопросы, откуда лошадь, зачем мертвая, куда направляешься. Ему нечем будет заплатить за мертвую клячу, а мало кто из нежити решится совершить обмен. Зачем им живая лошадь? Если она и на шаг к ним близко не подойдет. Годфри, должно быть, считал, что лошадь поможет им добраться до Гилнеаса. Там-то никого живым средством передвижения не удивишь, не то что в самом сердце Тирисфальских лугов.
Парук отправил лошадь вглубь лесов, дал ей успокоиться. Надвигалась ночь. Вскоре он распряг лошадь и крепко привязал к стволу дерева. Сел неподалеку от него, стал думать. Существовал и третий вариант пути. Он воздал хвалу тому, что с географией мира у него действительно хорошо, как посчитал Рэндал Сварт.
Парук мог бросить лошадь. Добраться до Гробницы в Серебряном бору — это займет еще день-два. Городок большой, всегда найдется возможность заработать один-два золотых. На это уйдет еще несколько дней. Затем следовало нанять летающего нетопыря, чтобы по воздуху отправиться к ближайшему от Чумных земель городу Отрекшихся. Это будет… пограничный лагерь между Тирисфалем и Чумными. Но дальше опять придется пешком, почти столько же, как и от реки Тендорил, если бы не сожгли паром до Альтерака. С другой стороны, полет сэкономит ему массу времени.
Рыбак напомнил ему о солдатах Оргриммара, среди которых он мог оказаться, если бы не поддался искушению узнать, что живая собака передала мертвому Годфри.
Собака, вздохнул Парук. Та ли это была собака, что сейчас вместе с Уизли? Или та мертва и Джонсон ее исполосовал ножом, когда она вцепилась в его руку и не дала ему нажать на курок?
«Фас!» — крикнула Лорна Кроули и тем спасла жизнь Сильване Ветрокрылой. А ведь Лорна спрашивала Уизли о Сильване, вспомнил Парук. Зачем-то спрашивала, пробел в знаниях у нее был после того, как построили эту Стену вдоль границы Гилнеаса. А вот зачем ей восполнять эти знания? А зачем кричать «Фас!»? По одной и той же причине, похоже, известной только ей одной.
Парук потер виски. Не об этом ему надлежит думать, не об этом. Ему хватает забот. Лорна могла бы спасать Гилнеас, поступи она иначе. Годфри мог рассказать ей об угрозе еще на кладбище. Это Лорна Кроули, а не он, какой-то сторонний орк, должна была спасать Гилнеас, нестись во весь опор к своему отцу. А орку место в Оргриммаре. Под солнцем.
Парук так и заснул, сидя под деревом. Он резко проснулся спустя какое-то время; сердце его отчаянно колотилось. Ночь вяло подпускала рассвет.
Парук осмотрел потертое седло, набросил его на спину лошади, быстро закрепил подпруги, пока кобыла не разобралась, что происходит. Быстро запрыгнул в седло и натянул поводья, не позволяя ей дотянуться до его ног. Лошадь оскалила зубы и заржала.
— Давай, красавица, — подбодрил ее Парук. — Вперед и только вперед. Собака Лорны рискнула, приблизилась к нежити. Значит, и ты способна привыкнуть. Со временем. Все, все, не буду больше с тобой разговаривать. Ты еще худший собеседник, чем гном, так и знай. Не кусай! Молчу.
Парук снова повел лошадь на север.
Как бы она не артачилась, не было другого выхода. Все решилось одним коротким выкриком.
Фас!
Одна жизнь не пресеклась. В отместку прервутся десятки других. Сильвана не простит мятежа и предательства. Любой ценой вернет лук Солнечного Скитальца. Нужно скорее пересечь границу Серебряного Бора, думал Парук. Нет времени на раздумья и размышления, шестое чувство подгоняло его, словно в спину дышали смерть и опасность. А прямая дорога рано или поздно приведет его к Дольному Очагу.
Лучше раньше. Раньше, чем с Гилнеасом будет покончено.
Ему не стоило бы жаловаться. Уж точно не ему. Он скрестил пальцы на одной руке. Второй он крепко держал поводья. Он не мог позволить выпустить их и утратить контроль над строптивым животным, норовящим скинуть его со своей спины.
Через сутки Парук настиг Гробницу. Он оказался к ней ближе, чем думал. Но и сюда мятежники добрались раньше него: гробница полыхала огнем. Дорогу до Тирисфаля наводнили потоки беженцев, подгоняемых мятежниками к Подгороду. Парук считал, что мчится впереди них, а передовая война Отрекшихся осталась еще у Стен Гилнеаса. Но гражданская война смешала карты, стерла границы, хлынула кровавым потоком по Серебряному бору.
Парук похлопал лошадь по шее и убрал руку раньше, чем она успела укусить.
— Там и передохнем, — сказал он лошади, — я слышал, в Дольном Очаге прекрасные конюшни и свежее сено. А теперь но, вперед! Быстрее! Быстрее!
Он бил ее пятками по ребрам, пока она не перешла в стремительный галоп по бездорожью. Страх подгонял ее. Даже Парука едва не вывернуло наизнанку после того, как он глубоко вздохнул. Смрад смерти. Сама смерть дышала им в затылок. Сомневаться не приходилось.
Вперед. Только вперед.
Раз им с лошадью не оставили выбора, то он будет гнать лошадь вперед. Невзирая ни на что, по прямой на север к Тирисфалю. Он пересечет границу и минует Подгород.
Остановится он только в Дольном Очаге.
***Лошадь не дотянула до Дольного Очага. Околела. Едва они миновали зеленеющие, цветущие фермы. Среди буйства трав ее сухое, костлявое, обтянутое кожей тело смотрелось жутко. Еще какое-то время Парук постоял над ней в молчании.
— Она была хорошей лошадью, — произнес он и потер свежий шрам на руке. — Умело кусалась. Даже на издыхании.
Других слов не нашлось. Он побрел дальше — теперь пешком.
Все это время Парук не спал. Он сбился со счета и не знал, сколько дней заняла скачка от Гробницы до ферм Чумных земель. Там, где когда-то прошла с огнем и мечом армия Короля Мертвых, теперь жили фермеры. Живые люди, с ума сойти. Так, должно быть, выглядела глубинка Элвиннского леса. Уизли мог бы сказать, похоже или нет.
Парук не приближался к фермам. Вряд ли люди будут рады орку. Возможно, некоторые из землевладельцев состояли в Серебряном Рассвете, но, если ко лбу приставят двустволку, разбираться будет поздно. Лучше держаться ближе к лесу.
Парук едва шел вперед. Земля шаталась и ускользала из-под ног, но он продолжал идти вперед. Он знал, что не должен останавливаться. Он сделал выбор там, перед Подгородом.
Удивительно, но они быстро миновали блок-пост в Тирисфале. Отрекшиеся не удостоили орка должного внимания. Среди беженцев они искали мятежников и дезертиров. Таких же мертвецов, как и они сами.
Лошадь замедлила шаг только перед столицей Отрекшихся. Было не протолкнуться. Длинная очередь вела к башням дирижаблей, возвышавшихся на пригорке. Те, кто мог, покидали королевство Сильваны, оставляя ей разбираться с заваренной кашей. Очередь едва продвигалась.
— Эй! — крикнул кто-то и дернул Парука за рукав. — Поторопись! Не заставляй других ждать!
— Да! — тут же подхватили другие. — Лети в свой Оргриммар и быстрее!
Парук ничего не ответил, только покивал в ответ. Судорожно сжав поводья, он вел лошадь сквозь толпившуюся нежить. Может быть, к тому времени она действительно успела свыкнуться с их трупным смрадом. Лошади ведь умнее собак. А может быть, ее до глубины ее лошадиной души поразило количество мертвецов вокруг них. Она даже не пыталась кусаться. Ей было не до этого.
