Дэвид Эннендейл - Железные трупы
— Вы не катапультировались…
— Какой бы был в этом смысл?
— Никакого.
Хорошо. Бенрат полностью осознавала свое положение. Отделение головы от искалеченного тела титана лишь переместило бы выживших на выжженную взрывом землю. А поисковые команды никто ни за кем не посылал. Каким бы событиям не суждено было здесь произойти, они свершаться без участия остальной части планеты.
— Принцепс. Я могу покончить с вашей парализованностью. И вернуть вам цель.
Слова прозвучали неестественно. Он привык приказывать, а не предлагать. Последнее шло вразрез c его выучкой и самой сутью. Но ему необходимо их согласие, её и модерати майорис, при условии, что они ещё живы. Если все эти люди настолько близки к смерти, то даже малейшее усилие может оказаться смертельным.
— Вы можете вернуть нам «Остенцио Контрицио»?
Её голос звучал явно скептически.
— Не совсем. Я могу вернуть ему вас.
Копарнос подождал, пока Бенрат осознает, что он имел в виду. Дал ей немного времени, чтобы она самостоятельно дошла до мысли, усвоила её действительность и последствия. Он стоял неподвижно, но при этом все равно перестраивал поле боя.
— В нем нет ни невральной ванны, ни амниотического резервуара.
Значит, Бенрат знала, что должно произойти, и уже была на полпути к принятию решения.
— Я в курсе, — ответил Копарнос.
— Вы сможете справиться без них?
— Да.
— И процесс необратим?
— Вы бы задали этот вопрос дредноуту Легиона, уважаемая принцепс?
— Нет… Простите меня. Слабость моего тела — не слабость духа.
— Тогда я начну. И знайте — внутреннее пространство крайне радиоактивно.
— Понимаю. Как только я открою дверь, назад пути не будет.
Его никогда и не было, подумал Копарнос. Всё на этом свете бесповоротно.
* * *Круглый люк разошелся посередине с глухим металлическим звуком и шипением высвободившегося воздуха. Две его половинки скользнули в стороны. Открывшийся проход оказался слишком маленьким, чтобы кузнец войны смог войти в отсек. В задней части помещения на своих тронах покоились модерати майорис, расположившись по бокам от занимаемого принцепсом возвышения в передней половине головы титана.
Глазницы из бронестекла смотрели на разоренный ландшафт. С тех пор, как Копарнос забрался в титан, ветер стих ещё немного. Застилающие всё пылевые облака по-прежнему вздымались над полем, но теперь он мог видеть гораздо дальше. Кладбищу гигантских трупов не было конца, вдаль, вдаль, и вдаль уходили ряды железных надгробий, застывших в своей ярости. Но среди всей этой смерти он также разглядел вспышки далекого огня орудий. Не он один стремился вернуть трупы к некоему подобию жизни. Копарнос сумел добыть себе какое-то время. Кузнец войны больше не умирал, но, остановив этот обратный отсчет, он запустил другой. Близилась новая битва. Угли войны за Талларн собирались разгореться вновь. И Копарнос не потерпит в ней неудачу.
Он проверил модерати. Те сидели без сознания, дыхание их было затрудненным. Но в них было достаточно жизни для достижения его целей.
— Вы здесь? — раздался женский голос.
Копарнос увидел макушку обритого черепа Бенрат, выглядывавшую из-за спинки её трона, и руки, покоящиеся на резных подлокотниках. Принцепс не двигалась. Её парализованность была обширной, как она и сказала.
— Я здесь, — ответил Железный Воин.
Он начал свою работу. На её осуществление понадобиться время, которого у него было крайне мало. Тем не менее, Копарнос подавил это беспокойство и сосредоточил всё свое внимание на стоящей перед ним задаче. По крайней мере, ему было с чего начинать. Интерфейсные кабели, соединявшие Бенрат и модерати с манифольдом Титана, остались ещё вполне жизнеспособными.
Для выполнения задачи ему пришлось носиться туда-сюда между головой «Владыки Войны» и терминалом инженерной палубы. При этом он ни разу не заходил дальше постов модерати, а потому ни разу не видел лицо Бенрат. Доносившийся из-за трона голос принцепса становился всё слабее. Несмотря на это, он приказал ей продержаться в сознании ещё немного, после чего запустил диагностику для отслеживания потока невральных данных. Машинный дух был здесь, безмолвный, но яростный. Дабы он вновь обрел голос, кузнец войны должен найти точку обрыва соединений.
Закончив приготовления, Копарнос вновь вызвал Бенрат по воксу:
— Говорите с ним.
— Я не могу.
— Знаю. Но ваша неудача даст нам необходимую информацию.
— Надеюсь на это.
Она замолчала. Спустя мгновение экран терминала осветили вспышки энергии.
Через несколько секунд Бенрат ахнула, и терминал загудел.
— Принцепс?
Ответа не последовало. Она не умерла, лишь потеряла сознание. Её жизненные показатели по-прежнему отображались на экране в виде слабых импульсов, идущих от коры головного мозга. Они едва фиксировались, а их колебания почти сразу же угасали. Но её усилие позволило ему обнаружить проблему. Несмотря на силу её мысленного приказа, он столкнулся с поврежденным интерфейсным узлом, располагавшимся на один уровень ниже головы титана.
Неподалеку от местонахождения интерфейса Копарнос нашел люк для техобслуживания. Открыв его, он ожидал обнаружить тесное замкнутое помещение, слишком малое, чтобы вместить его. Вместо этого там оказалась узкая рабочая платформа, плавно переходящая в промежуток вокруг корпуса реактора титана. Копарнос вошел внутрь, его окружили поршни размером с колонну и кабели толщиной с орудие «Громовой удар». Во мраке над и под ним протянулись соединения. Он воззвал к неистовствующему машинному духу:
— Я иду за тобой. Принцепс велит тебе подчиниться её воле. Я требую того же. Ты ищешь, на кого-бы излить свой гнев? Хорошо! Ты сделаешь это по моему приказу.
Найти поломку не составило труда. По правую сторону от платформы, над его головой располагался пучок порванных и расплавившихся кабелей. С помощью найденных наверху инструментов он, насколько смог, расчистил себе путь. Часть соединений разорвало настолько, что починить их не представлялось возможным. Часть сплавилась в массу, в которой уже нельзя было различить отдельных проводов.
Поднявшись обратно к основному терминалу и проверив новые, недавно появившиеся энергопотоки, Копарнос остался доволен проделанной работой. Он не рассчитывал, что все связи между Бенрат и машинным духом вернуться в первоначальное состояние. Да он и не желал этого.
Он лишь создал возможность для общения. И теперь он будет управлять характером этого диалога. Он будет перестраивать поле боя под себя.
На все его приготовления ушел ещё один день. Уже седьмой после взрыва. И в этот день у мёртвых больше не будет покоя.
* * *Сидящие в голове «Остенцио Контрицио» принцепс и модерати майорис по-прежнему были без сознания. Они ни разу не пошевелились, пока Копарнос усиливал их системы жизнеобеспечения и проводил грубую интубацию. Теперь механизм, что всё это время поддерживал их жизнедеятельность, будет сохранять в их телах искру жизни до тех пор, пока жив титан. Но вместе с тем он сделал их своими узниками.
Наиболее аккуратно Железный Воин обращался с Бенрат. Подбирая формулировку для описания операции, он сразу же отверг слово ”бережная”. Она была тщательной, просчитанной. Ненужные преждевременные потрясения могут легко расстроить его планы. Его приближение к намеченной цели было столь же расчетливым и безжалостным, как и любая осада, которой он когда-либо руководил. По правде говоря, то, чего он пытался достичь, и было осадой.
Мало-помалу он замуровал её в механизм. Он не мог увеличить количество разъемов в её черепе и позвоночнике, но мог присоединить больше кабелей к уже существующим. Возникающее в связи с этим давление на её сознание могло разрушить тело, поэтому Копарнос увеличивал и уменьшал энергетическую нагрузку по мере необходимости. То подсоединял провода, то отключал их. Так он сделал принцепса единой с богомашиной.
И, когда он уже был готов открыть связь между сознанием Бенрат и машинным духом «Остенцио Контрицио», она пришла в себя. Копарнос стоял между ней и глазницами машины войны, и она увидела его в первый раз. Увидела цвета его брони. Её глаза расширились.
— Предатель!
Копарнос наклонился с ней, смакуя этот осколок правосудия, извлеченный из ада поражения. Совращение лоялистского титана было блестящим актом восстановления и успешной осадой. Но он хотел, чтобы принцепс знала — у его победы будет свой, вечный свидетель.
— Ты слепо доверилась, как и мы когда-то. Но в свое время мы усвоили урок. А ты? Думаю, нет.
Бенрат была слишком слаба, чтобы сопротивляться, и всё же она попыталась. Кожа вокруг её запавших глаз натянулась, когда она взъярилась на свое парализованное и скованное тело.
