Бен Каунтер - Война ордена
— Я их отключил, — отозвался Иктинос откуда-то сверху. — Теперь нам ничто не угрожает.
Раек распрямился, по-прежнему держа винтовку перед собой. «Вот в том, что тебе ничто не угрожает, — подумал он, — ты сильно ошибаешься».
Капеллан был где-то там, выше. Скаут-сержант продолжил свое восхождение, осторожно выбирая путь в мраморно-гранитном лабиринте, держа оружие на сгибе руки так, чтобы при необходимости молниеносно вскинуть винтовку и тут же выстрелить. Он прыгнул и подтянулся на очередной проплывающий мимо кусок камня — это оказался фрагмент арки, перевернутой вверх ногами, так что теперь Раек, можно сказать, сидел на изгибе полумесяца.
Скаут даже мог видеть Иктиноса, стоящего на обсидиановом выступе гробницы, вокруг которой двигались все эти конструкции. Раек поднял винтовку, прицелился и в другой ситуации даже выстрелил бы, перебив врагу позвоночник или вогнав пулю в затылок. Но Иктинос носил особую энергетическую броню, и убить его можно было, лишь попав в одну из уязвимых точек — глазную линзу, крошечный участок чуть выше кадыка или сочленение руки (пуля, вошедшая под определенным углом, могла поразить разом оба сердца), — и только это гарантировало смерть капеллана. Пока скаут размышлял, Иктинос успел скрыться внутри склепа, и момент был упущен.
Но Раек был терпелив. Он мог выжидать несколько дней и даже недель, прежде чем сделать решающий выстрел. Единственное, что он запомнил из своего детства, — обжигающий жар солнца пустыни, под которым он лежал долгими часами на горячем песке, глядя в прицел винтовки и обшаривая горизонт в поисках добычи. Он успел стать лучшим охотником своей планеты, прежде чем прибыла Имперская Гвардия, забравшая жизни многих мутантов его племени — друзей и родных. Именно тогда он научился искать уязвимые точки, чтобы убивать гвардейцев. Ему не понадобилось много времени, чтобы понять: даже дисциплинированный солдат спешит на выручку своему кричащему товарищу, которому проделали дырку в брюхе или колене. И кроме того, он научился бить точно в глаз.
Им не удалось найти Раека. Он был совсем еще юн, когда весь его народ канул в песках, но выжил и привык убивать. За ним посылали целые отделения, а затем и взводы, но так и не смогли его взять. И именно Иктинос, услышав легенды о невидимом убийце, отправился в пустыню и нашел его. То, что капеллан сам стал теперь его целью, ничего не значило для Раека; во всяком случае, не больше, чем жизнь любого из тех гвардейцев, которых он прикончил с нескольких километров среди песчаных дюн.
Раек с легкостью запрыгнул на следующий уровень парящего разрушенного храма и оказался достаточно близко, чтобы видеть узкий проход в склеп, озаренный внутри бледно-голубым сиянием. Отполированный обсидиан стен был украшен позолоченной символикой старого ордена — потир Испивающих Души, стилизованные изображения космических десантников, скорее похожие на иероглифы, рассказывающие некую историю, нежели на портреты Астартес. Эти образы были окружены каким-то текстом, но снайпер не сумел распознать язык.
Скаут-сержант направился к гробнице. И едва он ступил на карниз перед дверным проемом, как поле гравитации вновь переместилось. Если раньше сержанта притягивало к внутренней поверхности сферического помещения, то теперь он надежно стоял на полу, словно склеп был совершенно обычным зданием, возведенным на твердой почве какого-нибудь нормального мира.
Склеп оказался весьма вместительным и куда большим, нежели казалось при взгляде снаружи. Складывалось впечатление, что пространство внутри астероида не подчиняется привычным законам. Даже усиленное зрение Раека не могло пронзить темноту в глубине помещения. Снайпер стащил с головы капюшон скафандра — атмосфера была вполне пригодной для дыхания, и ему не хотелось, чтобы лишняя экипировка мешала целиться.
— Капеллан? — окликнул он, рассчитывая по голосу вычислить местоположение Иктиноса. Но ответа не было.
Когда коридор закончился, стало светлее. Внутри склеп оказался даже еще больше; высокий свод изгибался над немыслимым переплетением лестниц и подвесных мостков. Библиотека. Многие и многие тысячи книг наполняли протянувшиеся на несколько миль стеллажи и шкафы, выполненные из золота и черного хрусталя. В высоких колоннах были вырезаны полки, битком забитые свитками, а под потолком висели огромные кадильницы, озарявшие все вокруг теплым янтарным светом.
У дальней стены возвышалась пятиметровая золотая чаша, по бокам от которой на обсидиановой стене были изображены два космодесантника. Находились в зале и боевые сервиторы, молчаливо замершие на страже в разных краях библиотеки, парящие над стеллажами или же под золотыми ребрами сводчатого потолка.
Иктиносу было известно, как отключить сервиторов. Библиотека была защищена сложнейшими системами безопасности, но капеллан вошел сюда, словно к себе домой. Он определенно знал обо всем еще до того, как отправился на астероид.
Прежде Раек считал предателем себя. Но, возможно, это Иктинос предал весь орден.
Снайпер водил стволом винтовки, оглядывая проходы между стеллажами и колоннами, пытался найти капеллана на высоких подвесных мостках и в глубокой тени нижнего уровня. Воздух в помещении был сухим и прохладным; несомненно, эти условия поддерживались, чтобы сохранить книги, многие из которых выглядели весьма и весьма старыми. Раеку никак не удавалось засечь хоть какое-нибудь движение, если не считать равномерного раскачивания кадильниц под потолком и следующих за ними теней, текущих по полу подобно водам какого-то странного моря.
— Рекрут, — раздался голос сзади, — теперь ты понимаешь, что значит быть Испивающим Души?
Раек оцепенел от неожиданности, его нервы были напряжены до предела. Иктинос стоял прямо у него за спиной. Это было немыслимо. Никому и никогда еще не удавалось вот так подкрасться к снайперу. Должно быть, что-то в этой библиотеке притупило его чутье, отвлекло.
— Мы, рекрут, следуем традициям столь же древним, как сам Империум, — продолжал Иктинос спокойным, ровным, почти завораживающим тоном. — Наш орден не просто какая-то там армия. Это инструмент в руке Императора, протянутой над всем Империумом. Мы слишком долго блуждали впотьмах, но теперь свободны и можем наконец приступить к исполнению финальной части плана.
Раек чувствовал Иктиноса кожей спины — тот стоял совсем близко, скрываясь в тени прохода. Можно было прыгнуть назад и ткнуть стволом прямо в глотку капеллану или же прокрутиться на месте, надеясь выстрелить раньше, чем тот успеет отскочить. Шла бы речь об обычном человеке, скаут-сержант и секунды бы не промедлил, но Иктинос обладал скоростью и реакцией космического десантника и за свою жизнь накопил немалый боевой опыт.
Предатель безмолвно выругал себя. Ему стоило все это предвидеть, стоило хотя бы предположить, что капеллан может догадываться. Проклятие, надо было быть просто умнее!
— Но детали ускользают от тебя, рекрут. Ты пока не понимаешь, что все это значит. Будущее сокрыто от тебя. И в этом неведении ты так и останешься. Судьба ордена будет написана без тебя.
Скаут-сержант бросился на пол, одновременно разворачиваясь так, чтобы его винтовка смотрела прямо в солнечное сплетение Иктиноса. Благодаря врожденным рефлексам Раека течение времени словно замедлилось, а библиотека угрожающе застыла. В поле зрения возникла черная броня капеллана, скалящийся белый череп шлема, его ядовито-зеленые сияющие линзы.
Но Иктинос оказался проворнее. Он схватил Раека за горло и отобрал у него винтовку. Задыхаясь, скаут-сержант задергался, пытаясь высвободиться из сжимающей его шею руки, закованной в керамит.
— Если бы ты только понял, — продолжал Иктинос, не обращая внимания на потуги Раека, — то умолял бы сейчас, чтобы я позволил тебе присоединиться ко мне. Но тебе это не суждено.
Неожиданно Иктинос отпустил и скаута-сержанта, и винтовку. С грохотом повалившись на пол, Раек протянул руку к оружию. Но капеллан двигался молниеносно и уже сжимал в руке крозиус. Замерцал ореол силового поля, озаряя обсидиан и позолоту стен жестким синевато-белым свечением. Затем Иктинос взмахнул оружием, и время снова замедлилось… Раеку оставалось только смотреть, как крозиус прочерчивает четкий, плавный полумесяц, опускаясь на его голову.
Серповидный клинок с хрустом врезался в висок предателя, начисто срезав верхнюю половину черепа. Отрубленный кусок головы отлетел в сторону и с влажным хлопком врезался в один из книжных шкафов. Труп распластался на черном каменном полу, пачкая его кровью; рука Раека застыла, не дотянувшись лишь пары сантиметров до винтовки.
Иктинос посмотрел на лежащее у его ног тело. Определенно имел место мятеж — к тому же давно была предсказана еще одна война внутри ордена, которая будет грозить исполнению великого плана. Было даже несколько жаль убивать этого новобранца. В конце концов, орден нуждался в свежей крови, чтобы продолжить свою историю. Но Иктинос должен был выжить. Он остался единственным капелланом, и от него слишком многое зависело.
