Альфарий: Голова Гидры (ЛП) - Брукс Майк

— Это не будет слишком сложно, — заметил Динат. — Они мобильны и изменчивы, это намного лучше, чем пытаться подражать Железным Воинам.

— Пек, — позвал я, и Инго Пек ускорил шаг, чтобы подойти ко мне.

— Да, господин?

— Поздравляю с повышением, — сообщил я ему с улыбкой.

— Господин?

— С этого момента ты — Альфарий.

Может показаться безответственным с моей стороны сеять недоверие и раздор между моими братьями, но поверьте мне, такие вещи едва ли нуждались в моей помощи. Хорус при первой встрече счел Русса обычным невоспитанным дикарем. Самому Руссу особо никто из братьев не нравился. И если перечислить только тех, кого он особенно не любил, все равно получится примерно половина из нас. Зная, что он сражался на дуэлях как против Ангрона, так и против Льва, и то, что Лоргару пришлось отговаривать его от того, чтобы он не вцепился в горло Магнусу, можно получить представление о его характере.

Лев, со своей стороны, считает, что он лучше всех нас. Лоргар такой же, но больше из-за любви, которую он питает к нашему отцу, чем из-за гордости за свои боевые навыки. Пертурабо ненавидит Рогала, и это в общем-то взаимно. Мало кто по-настоящему доверяет Хану, Мортарион воплощение суровости, Ангрона большинство моих братьев жалеют или считают его опасным (или же то и другое одновременно). Феррус высокомерен, Фулгрим еще хуже, а Жиллиман имеет склонность задирать других из-за своей веры в то, что он не только постиг всю проблематику ведения войны, но и может перенести ее на бумагу. Никто из нас не любит Кёрза и он, похоже, презирает нас всех, вместе со своим собственным легионом.

Магнус слишком болезненно относится к использованию магии своим легионом в прошлом. Магия сама по себе все еще является некоей разделяющей линией, что пролегла между некоторыми моими братьями извивающейся змеёй, ждущей своего часа.

Вот о Кораксе, мало кто может сказать что-либо хорошее или плохое. Как он неуловим в бою, так же неуловима и сама его личность. Вулкан и Сангвиний, должен сказать, несут в себе отголоски благородства нашего отца. Особенно Сангвиний. Он, пожалуй, самый чистый и любимый из нас.

Предположительно, Хорус — первая и почти наверняка самая яркая звезда из всех нас, но, несмотря на то, что мы все признаем его стратегический гений и восхищаемся его мудростью и дипломатией, есть точки недовольства. Он считается любимцем нашего отца, особенно теми, кто считает, что эта честь, возможно, должна принадлежать им. А это не приведет ни к чему хорошему.

Иногда я задаюсь вопросом, не поступил ли я неверно, позволив ему взвалить на себя бремя первенства, но сделав свой выбор, я взял на себя свое собственное бремя.

2. БАР’САВОР

Я изучал гололитическую карту Бар’Савора, показывающую планету в том виде, в каком она находилась под властью Империума. Большая часть данных теперь была неактуальна — информация о населении, инфраструктуре и прочем. Но, если наступление рангдан не изменило ландшафт мира, то имеющихся данных должно оказаться достаточно для моих целей.

— Знакомый вид? — спросил я.

— Конечно, — ответила Ани Незра и побледнела. — Я имею в виду «конечно, повелитель». Я хотела сказать…

Я усмехнулся.

— В Империуме много миров, от процветающих технологических центров до примитивных планет, жители которых воспринимают Императора не иначе как солнце на своем небосводе. Я не знал, приходилось ли вам видеть гололиты своего мира, снятого с орбиты. А еще, — добавил я. — Будет хорошо, если вы всегда будете помнить о необходимости почтительного обращения к любому из членов моего легиона.

— Я видела его раньше, повелитель, — ответила Ани. И она, и её жена теперь были служащими легиона, как станет и их дочь, когда подрастет. Эту возможность я предоставил им на Вольде Бета.

Не все мои братья поступили бы также, но я ненавижу расточительство. Я не мог отпустить этих людей на свободу, зная, что они меня видели, и у меня не было возможности самостоятельно стереть их воспоминания. Я не поддерживал идею, чтобы, сдерживая боль, это попытался сделать Гакул — существовал риск, что он мог причинит вред им или даже себе; а все мои остальные псайкеры находились с флотом. В результате я дал Ани и Сев шанс служить XX легиону и покинуть бурлящий котел, в который превратился Прайм Сити. Они им воспользовались.

Я поступаю так, как должно, независимо от морали. Иногда эти решения стоят жизней. Жизней, которые можно считать невиновными. И продолжают приносить жертвы в дальнейшем. Но более важно, что я считаю нужным обеспечить такое положение вещей, чтобы количество жертв было минимально и не превышало обоснованную необходимость. Кроме того, Ани и Сев были весьма находчивы, жизнерадостны и преданы друг другу и своей дочери. Ценные качества, которые можно использовать на службе моего легиона.

Естественно, я не мог гарантировать им полную безопасность — нигде в галактике не существовало такого места. Однако для многих смертных возможность находится за броней линкора класса «Глориана» в окружении воинов Легионес Астартес настолько была близка к этой концепции безопасности, насколько это вообще возможно.

— Покажи мне, откуда тебя эвакуировали, — приказал я ей, и она наклонилась вперед, к гололиту, увеличив один из крупнейших южных континентов. Названия роем проносились мимо по мере увеличения карты, а затем я увидел огромное скопление жилых блоков и мануфакторий, сосредоточенных вокруг космического порта.

— Тут, — произнесла она, указывая на космопорт слегка дрожащим пальцем.

— Город назывался Гидана? — спросил я, и она кивнула. Хорошо.

— Спасибо тебе за помощь, Ани. Ты можешь возвращаться к своим обязанностям.

— Благодарю вас, повелитель, — она поклонилась и повернулась, чтобы уйти, но остановилась. — Господин Альфарий?

— Да?

— Я знаю, что у вас есть свои причины для посещения моего родного мира, — начала Ани, ее голос немного дрожал. — Причины, которые гораздо важнее, чем любая моя проблема, но…

— Продолжай, — подбодрил я её.

— Повелитель, эти существа убивали моих знакомых. Пока мы бежали, я видела, как они убивали моих вопящих от ужаса друзей, как пожирали их… Меня бы немного утешило, если бы я знала, что легион обрушит некоторое подобие этого страха и страданий на тех, кто это учинил.

— Возможно, ксеносов больше нет в этом мире, — ответил я. — Возможно, они двинулись дальше. По правде говоря, я надеюсь, что так оно и есть, потому что это значительно облегчит мне мою миссию. Если это так, то можешь утешиться тем, что рангдане сейчас под ударом нового имперского наступления, организованного моим легионом совместно с Темными Ангелами. Мы истребим их.

Она сокрушенно кивнула.

— Если они все ещё оскверняют этот мир, то маловероятно, что мы сможем достичь нашей цели, не вступив с ними в бой, — продолжил я. — И, если это случится, знай, я не проявлю милосердия.

Ани снова кивнула, на этот раз более решительно.

— Благодарю вас, повелитель.

Я подождал, пока она покинет комнату, а затем открыл вокс-канал с отсеком навигаторов.

— Господин Арахм, не могли бы вы сориентировать меня по времени?

Последовала пауза, а затем мне ответил голос Арахма Бробатиса, навигатора «Беты».

— По моим оценкам, не более чем два часа стандартного корабельного времени, повелитель Альфарий. Течения варпа стабильны, и я не вижу никаких надвигающихся проблем.

— Благодарю, — я отключил вокс, вместо того чтобы продолжить разговор. Стабильны ли течения варпа или нет, Арахму лучше было сосредоточится на своей работе, а не на беседах со мной. Я связался с мостиком.

— Чем могу служить, повелитель? — спросил капитан Эвередд. Он являлся капитаном корабля с момента его постройки и теперь уже был больше машиной, неразрывно связанным со своим командным троном, нежели человеком.