Ник Перумов - Рождение мага

– Здесь тебе никто не поможет, Неясыть. Вы, люди, так уж устроены, что можете вместить только один талант или один дар. В тебе – Тёмный дар, и прочему уже не хватает места.

– Это почему же? – искренне поразился Фесс. – А как же…

– Разумеется, есть художники, прекрасно слагающие оды, или ювелиры – непревзойденные стрелки, – кивнул Тёмный. – Но с нами, магами, всё не так, увы. Я с лёгкостью выйду против любого… ну, или почти любого мага, но вот на дуэли против опытного, хотя и ничем не выдающегося мечника шансов у меня почти нет. И у тебя не будет тоже, привыкай к этой мысли. Наше оружие – не от этого тварного мира, Неясыть. Пока этого не поймёшь – не станешь настоящим магом, друг мой.

Фесс раздосадованно опустил голову. Он не мог ошибиться, ремесло боя когда-то было ему привычно – твои руки, твое оружие, которое у тебя отбирают последним, зачастую выручат там, где спасует магия. Но отступать было уже поздно.

Общая классификация неупокоенных сменилась начальными принципами работы с ними, опять же самыми общими. Неясыть с Тёмным проводили долгие часы в медитации: они обращались к Тьме. Тьма, сгустившаяся на западе, непроницаемая для магического зрения адептов Белого Совета, она служила тем маяком, ориентируясь по которому они могли воспринимать Силу.

И всё-таки слишком многое оставалось непонятным. Почему первая же классификация заклятий, приведённая на факультете общего волшебства, имела специальную градацию – «исполнимость в зависимости от места»? Это относилось лишь к самым мощным, заклятиям седьмого ряда, их насчитывалось едва ли полдюжины – но, например, заклятие воздушного замка можно было исполнить только в Семиградье, Эбине, герцогствах Изгиба, на северном побережье Кинта Ближнего и восточном – Кинта Дальнего. Заклятие подземного копья – только на Волчьих островах, в остальных местах нечего было даже пытаться. В Мекампе и Салладоре хорошо работали чары огненной петли (при удаче начисто сносит стены города), а вот вызвать там водяной смерч не смог бы даже сам милорд ректор, для этого лучше подошли бы окрестности Железного Хребта, Нарн, Эгест и Вечный лес.

Всю зиму, помимо основных занятий, Фесс корпел над картой известной Ойкумены. Когда вовсю расцвели сады и истомлённые зубрёжками студиозусы затрепетали в ожидании переводных испытаний, Неясыть пришёл к декану.

Позади остались зомби, скелеты, мумии, способы мумификации, общая теория пыток, первичное плетение заклятий упокоения и многое другое. Тёмный мог гордиться своим учеником. За всю зиму Фесс ни разу не омочил губ в пиве, не говоря уж о том, чтобы провести время с девушкой.

Неясыть разложил перед деканом испещрённую его пометками карту.

– Вот, учитель.

– Что это? – Тёмный мельком взглянул на алые, синие, чёрные и жёлтые эллипсы, густо покрывавшие карту. – А-а… то-то я смотрю, над чем ты так гнёшься вечерами… Успокойся, Неясыть, через это все проходят. – Даэнур неожиданно усмехнулся. – Это значит, что ты поистине достоин не второго, а сразу третьего курса. Ты добрался до теории полюсов. Каждый здравомыслящий ученик рано или поздно приносит своему наставнику такую карту… и по этому можно судить, кем он окончит свои дни – мэтром, магистром, деканом или же деревенским костоправом, всё требуемое от которого волшебство состоит в истреблении крыс или вызове дождя. Разумеется, это бросается в глаза, не может не броситься. Почему некоторые заклятия действуют в некоем месте сильнее или слабей, чем в ином? Недалёкие умы довольствуются примитивным объяснением типа следов влияния древних артефактов, или воли Спасителя, или козней Тьмы. Но тебе я всего этого говорить не стану. Ты всё сделал верно. И мой тебе совет – на каникулах сходи к одному из тех мест сам.

Тёмный загадочно улыбнулся, и Фесс воздержался от уже готового сорваться с языка вопроса: «А почему вы не хотите сами сказать мне этого, учитель?»

Вечером того же дня Фесс сидел на крыльце факультета. Завтра предстояли испытания, однако он не сомневался в исходе. Если всё будет честно, он пройдет. Пусть волнуются другие, едва-едва освоившие самые простые магические действия.

Слова Даэнура не выходили у Неясыти-Фесса из головы. Ну да, он провёл здесь уже больше года, много чему научился и теперь, пожалуй, справится с парой-тройкой неуязвимых для обычного оружия неупокоенных. Но дальше, что дальше? Он узнает еще многое о бестиарии этого мира, о его древней магии, об амулетах и оберегах, о магических свойствах некоторых камней и растений, познает тайны простых превращений на занятиях у алхимиков… всё это, конечно, хорошо, но ему-то, Фессу, отнюдь не Неясыти, нужно гораздо больше! Ему нужно понять, откуда он сам и как тут появился, а не заниматься пожизненным упокоением взбунтовавшихся мертвецов на местных кладбищах.

«Декан был прав, – подумалось Фессу. – Нужно идти к одному их тех мест, что отмечены на моей карте большими красными крестами. Их не так мало, и это – не точка, большинство из них – по четыре-пять дней пути в поперечнике, и, как правило, все до единого – в диких, гористых местностях. Даже самый ближайший крест – на восточном берегу Изгиба – расположился в невысоких, но почти что непроходимых Козьих горах, с очень крутыми скальными склонами и узкими долинами, целиком заросшими колючим кустарником. Правда, посреди всего этого безобразия возвышается величественный конус увенчанной снежным шлемом Королевской горы… Так прямо и хочется отправиться туда, не мудрствуя лукаво».

…И всё-таки почему Тёмный молчит?..

– Не спится, крыса? – вдруг послышался из сумрака ехидный голос. Фесс невольно вздрогнул – так и есть, та самая парочка, полуэльф с Бахмутом!..

За зиму конопатый силач, казалось, ещё больше раздался в плечах. Эльф же, напротив, как будто бы высох, щёки ввалились, глаза лихорадочно блестели.

– Привет, ребята, – как ни в чем не бывало бросил Неясыть, и неважно, что в душе при этом клокотала жгучая, обжигающая ненависть. Он не забыл тёплой вонючей струйки на лице. Он вообще ничего не забывал в этом мире. Долги следовало отдавать как можно быстрее.

– Надо же, – глумливо удивился полуэльф. – Разговаривает!.. С нами – и разговаривает! Небывалое дело, правда, Бахмут?

– Истинно так, господарь Эвенстайн, истинно так, – поспешно закивал веснушчатый аколит.

Фесс промолчал. Они сами пришли к нему, значит, им от него что-то нужно. За зиму и весну он хорошо изучил самого себя, все слабые и сильные стороны; второй раз он не попадётся в ловушку собственного призрачного умения.

– Ладно, крыса, – со внезапной серьёзностью сказал Эвенстайн. – Поговорим.