Натан Лонг - Проклятие Валнира
— Дураки, — всхлипывал Франц.
Они протиснулись мимо вагонеток. Сзади доносились отчаянные вопли и звериный рык. Райнер почувствовал уколы совести, когда понял, что втайне надеется, что собаки пожирают рабов, которых он совсем недавно с таким трудом освободил. Но, видимо, дело было не в этом, поскольку лай и крики становились все громче.
Они обогнули еще один поворот, и Джано растянулся, споткнувшись о каменный выступ. Фонарь выпал у него из руки и грохнулся на рельсу. Свет погас. Над ними сомкнулась тьма. Все остановились.
— Мирмидия, прокляни меня! — вскрикнул Джано.
— Не двигаться, — сказал Райнер. Лай и топот были слышны уже совсем близко. — Всем взяться за руки. Если никого рядом не обнаружили, сообщите.
Он потянулся и нашел чью-то шершавую ладонь.
— Я один, — сказал Густав.
— Не сомневаюсь, — заметил Халс.
Райнер обратился туда, откуда донесся голос Густава:
— Возьми за руку меня.
Мягкая мясистая рука Густава ткнулась и поймала его руку.
— Быстрее! — взвыл Оскар. — Они идут!
Райнер оглянулся. Вдалеке метались по стенам огромные тени собак. Вскоре показались и сами псы, огромные, темные, обгоняющие своих хозяев, несущих факелы.
Райнер побежал, забыв отдать приказ. Впрочем, это было и не нужно. Остальные бежали вместе с ним, слепые, как летучие мыши, то и дело всхлипывающие. Они все знали, что бежать бесполезно, но ничего другого не оставалось. Страх двигал ими, — первобытный инстинкт спасения перед лицом неминуемой смерти.
Райнер споткнулся о рельсы, удержал равновесие и прибился к стене, чтобы не наступать на шпалы. Он слышал, как за спиной топает и отдувается Густав, а в каких-то двадцати шагах шумно дышат и рычат собаки.
«Ну, вот и оно», — подумал Райнер. Сейчас он умрет, лишится всех, кого любил и кто любил его, в черном туннеле под Срединными горами его сожрут чудовищные псы. В голове теснились мысли о том, что он еще не успел сделать, какие деньги не выиграл и не потратил, каких женщин не уложил в постель, какие книги не прочел, какую любовь не испытал. Он обнаружил, что плачет от сожаления. Все это было бесполезно — это ужасное путешествие, да что там, вся жизнь.
Где-то позади вскрикнул Франц. Ульф проревел что-то бессвязное, Райнера толкнули, тявкнула собака. Он обернулся, но толком ничего не увидел — только пляшущие тени и факелы где-то вдалеке.
— Франц?
Но ответа мальчика он не услышал: в этот самый момент в начале цепочки пронзительно закричал Джано, потом Павел и Халс. Посыпались мелкие камешки, разнеслось какое-то странное эхо. Райнер попытался остановиться, избежать скрытой опасности, но Густав, Ульф и Франц налетели на него сзади, и он упал.
— Подождите! Что-то…
Его левая нога зависла в воздухе. Он удивленно вскрикнул и выбросил вперед руки, полагая, что вот сейчас упадет лицом вниз на пол туннеля. Но его руки ничего не коснулись. Под ним ничего не было.
Он падал в бездонную пустоту.
Глава тринадцатая
НЕ ВСЕ ПОТЕРЯНО
Падение длилось достаточно долго, чтобы Райнер успел поразмыслить, какая же тут глубина, и сжаться, ожидая, что вот-вот с неизбежностью переломает себе все кости и отобьет внутренности. Но на самом деле он не столько грохнулся, сколько соскользнул куда-то.
Нельзя сказать, что это было совсем не больно.
Райнер решил, что в полете цепляется за выступающую скалу, но поверхность, которая обдирала на нем одежду, была какая-то непрочная, она крошилась и словно соскальзывала вместе с ним. Вскоре она превратилась в очень крутой склон, образованный грязью, гравием и булыжниками. Райнер налетел прямо на один из них и скорчился от пронзившей его боли. Он покатился, подпрыгивая, вниз с какой-то немыслимой скоростью, обдирая локти, колени и плечи. Мозг болтался в голове, пока совсем не перестал соображать, где верх, где низ, жив он или нет, покалечен или цел. В полубессознательном состоянии Райнер закрыл голову руками, но тут склон стал более пологим, и скорость падения уменьшилась.
Он уже почти остановился, наполовину закопанный в гравий, думая, что все-таки уцелел, когда кто-то шлепнулся прямо ему на грудь, ломая ребра, и отскочил, громко фыркая. Райнер попытался вдохнуть, но не смог, словно его легкие были зажаты в тисках.
Второе тело, полегче, но более костлявое, приземлилось ему на лицо. Колено ударило его по носу, и рот наполнился кровью. Наконец Райнер замер, судорожно глотая воздух и сплевывая кровь. Вокруг стонали и вскрикивали от боли слабые голоса. Перед глазами плясали искры. Сначала он решил, что это последствия падения, но позже сообразил: факелы, причем сверху, и довольно высоко, словно на стене замка. Но он был готов поклясться, что свалился гораздо глубже. Курганцы смотрели вниз, пытаясь понять, что стало с Райнером и его товарищами. Ему послышался смех. Райнер подумал, что им, наверное, ничего не видно.
— Н… — он попытался заговорить, но не смог. Дыхания не хватило. Чуть попозже он сделал еще одну попытку. — Никто… не зажигайте… свет. Подождите.
Рядом кто-то хрипло рассмеялся.
— Не бойтесь, капитан, — сказал Халс. — На кой ляд мертвым факелы?
Вскоре факелы исчезли, и воцарилась полная темнота.
— К несчастью, — сказал Райнер, — мы все-таки живы. Халс, у тебя огниво под рукой?
— Да, капитан.
Райнер услышал, как Халс закопошился, потом вдруг зашипел от боли:
— А-а-а, кровь Зигмара! Кажись, я ногу сломал!
— Есть еще раненые? — спросил Райнер, хотя ему было страшно услышать ответ. — Павел?
Послышался невнятный ответ, потом ругательство:
— Я потерял долбаный зуб.
— Оскар?
— Н… не знаю. Ничего не чувствую.
— Франц? Это чудовище добралось до тебя?
— Я… я в порядке.
— Ульф?
Ответа не последовало.
— Ульф?
Молчание.
— Минутку, сэр, — сказал Халс. — Ща зажгу свет.
Райнер продолжил перекличку:
— Густав?
— Моя кожа немного пострадала, вот и все.
— Уф! Надеюсь, аптечка не пострадала.
— Нет.
— Джано?
— Камень… он меня порезал… крови много.
Халс высек искру, сверкнул огонек, и трут загорелся. Он зажег свечу.
Райнер поднял голову и огляделся, щурясь на свет. Казалось, его лицо распухло вдвое и стало невыносимо тяжелым. Вокруг него люди валялись, как сломанные куклы, у подножия огромной каменистой осыпи, поднимающейся куда-то в темноту. Очевидно, это было то самое место, куда рабы сбрасывали пустую породу, которую откалывали во время добывания руды. Он оглядел своих товарищей, одного за другим.
Павел сидел, прикрыв ладонью рот, с пальцев капала кровь. Халс был рядом, со свечой, одна нога согнута под неестественным углом. Франц лежал ниже по склону, свернувшись клубочком и держась за бок, и дрожал. Лица его не было видно. Оскар лежал на спине, глядя вверх, прижав руку к груди. Густав склонился над своими пожитками, перебирая инвентарь. Его полотняная куртка на левом боку была изодрана в клочья, и кожа под ней наверняка тоже. Из сотен мелких царапин сочилась кровь. Джано сидел голый до пояса, промокая рубашкой порез на бедре. Его руки, плечи и грудь пестрели синяками. Райнер был уверен, что под одеждой все выглядят примерно так же. Наконец обнаружился и Ульф — как раз там, куда доходил свет, он неподвижно лежал у подножия холма.
— Густав, — Райнер снова опустил голову, — пожалуйста, проверь, жив ли мастер Уркарт.
— Есть.
Густав осторожно спустился, скользя и утопая ногами в гравии. Он склонился над Ульфом, ощупал шею и грудь, оттянул веки.
— Жив. Но он ударился головой. Не знаю, придет ли в себя. Возможно, и нет.
Райнер застонал. Этого только не хватало.
— Просто чудо, — невнятно сказал Павел, пока Густав карабкался по склону к Джано, который потерял больше крови, чем остальные. — Все живы. Должно быть, Зигмар бережет нас.
— Если бы Зигмар нас и впрямь берег, — сухо заметил Халс, зажигая факел от свечи, — он в первую очередь не дал бы нам грохнуться с этого проклятого утеса.
— Если бы ваш бог с молотком хоть чуть нас поберег, — сплюнул Джано, — не дал бы нам встрять в эту дурацкую миссию.
— Не могу тут работать, — сказал Густав. Он уже перевязал рану Джано, но его аптечка сползала по склону, а сам он увяз почти по колени. — Надо найти место поровнее.
Райнер со стоном сел и огляделся. Остальные медленно, с трудом поднимались. Оказалось, что они упали в расселину природного происхождения, глубокую и широкую, которая расходилась в темноте направо и налево. Холм из гравия, на котором они лежали, представлял собой нечто вроде полукруга на неровном грязном дне, при виде которого Райнер решил, что тут иногда течет вода. Он как раз думал, куда лучше податься, когда вдруг заметил круглое отверстие в противоположной стене расселины. Опять решать. Ну и куда теперь?
