Лелит Гесперакс: Королева Ножей - Майк Брукс
Почти.
Даже самый воинственный человеческий командир не решился бы вызвать гнев эльдари и погубить бесчисленное количество жизней при штурме искусственного мира, но в галактике действовали другие силы, для которых подобные опасения были несущественны. Хищные тираниды и раньше потрошили искусственные миры, а для звероподобных орков — аракий, Детей Разрушения, — большая битва почти всегда была более предпочтительным вариантом. Так случилось и с искусственным миром Ильмарен, когда орды существа, называющего себя Граком Большеногом, бросились на него с остервенением. Как ни храбрились защитники Ильмарена, они были почти побеждены, их оборона была разрушена, а сам костяк их дома опустошен. И хотя в конце концов аракии были поглощены варп-разломом, который создали их собственные варварские псайкеры, Ильмарен теперь болтался по галактике, отданный на милость любого хищника, случайно проходящего мимо.
Лелит не чувствовала себя особенно милосердной. Она расхаживала по командной палубе своего линкора «Безупречный», наблюдая за тем, как разбитая оболочка Илмарена становится все ближе.
— Слабая я, да? — бормотала она себе под нос. — Никчемная? Я покажу этой выскочке, кормящейся падалью. Как долго? — крикнула она, повышая голос и поворачиваясь, чтобы окинуть одного из членов команды взглядом, почти таким же острым, как один из ее ножей. Лелит понятия не имела, знает ли этот друкари ответ на ее вопрос, да ее это и не волновало. Она не была капитаном корсаров, чтобы наслаждаться звездным небом и трепетом боя в пустоте. У нее был линкор, потому что она была Королевой Ножей, Великим Суккубом величайшего культа ведьм во всем Комморраге, и она заслуживала только самого великого и лучшего.
Кроме того, не везде были врата; или, в случае даже полуразрушенного искусственного мира, эти врата могли быть закрыты для враждебных сил, стремящихся выйти с другой стороны. Это означало, что для того, чтобы добраться до самых богатых мест для набегов, нужно было преодолеть пустоту, и хотя Лелит готова была встретить любого врага в одиночном бою с ножами наготове и оскаленными зубами, она не хотела погибнуть в холодном безвоздушном вакууме от энергетического луча или взрывной боеголовки. Нет, если ей суждено умереть, то она умрет на своих условиях, а это значит, что пока что она должна быть хорошо защищена.
— Мы почти в пределах досягаемости штурмового катера, ваше превосходительство, — ответил другой член экипажа, но не для того, чтобы спасти шкуру того, кого допрашивала Лелит, а чтобы отвести ее недовольство, пока оно не охватило и их.
— Хорошо, — проворчала Лелит, уходя прочь с распущенными волосами. — Будь готов отключить теневое поле, как только мы покинем корабль.
Подкрасться к искусственному миру невозможно, если только все его провидцы не были мертвы, а в этом случае и сам искусственный мир был, по сути, мертв. Эти прорицатели постоянно просеивали мотки будущего в поисках знаний, надеясь направить своих сородичей к наиболее благоприятным результатам, на что у Лелит было мало времени; она предпочитала брать будущее за горло и делать его своим. Единственным провидцем, которого она уважала, был Эльдрад Ультран, да и то лишь потому, что даже она не была готова сбрасывать со счетов его огромный возраст и могущество. Большинство же она считала не более чем трусами, которые прячутся за своими предсказаниями и ищут путь наименьшего риска, но, несмотря на это, они были раздражающе прозорливы.
Тем не менее иногда скрытность была не самым лучшим решением. Чувство надвигающейся гибели, ужас перед угрозой, которая, как они знали, приближается, но еще не видна, — все это было частью радости охоты. Родичи Лелит с искусственных миров могли быть гораздо более развитыми, чем остальные мяукающие существа, составляющие так называемую разумную жизнь в галактике, но даже они не могли пробиться сквозь пелену, скрывавшую ее рейдовый флот от посторонних глаз. Провидцы могли знать о готовящемся нападении, их парящие руны могли даже сообщить им, с каким врагом они столкнулись, но они мало что могли сделать. Ильмарен по-прежнему оставался полуразрушенным, медленно движущимся и легко обнаруживаемым для тех, кто знал, как это сделать.
Путь Лелит был недолгим: на носу «Безупречного» стоял штурмовой корабль «Пронзатель», в котором уже находилось около сотни отборных ведьм из Культа Раздора, а также Мора'эль и инкубы. Лелит вошла в зал и увидела голод на лицах своих последователей, когда они смотрели на нее. Некоторые из них были ее Кровавыми невестами, но для остальных она была некоторое время отсутствующим лидером. Теперь она собиралась это исправить.
— Приготовиться к запуску, — просто сказала она, когда дверь с шипением закрылась за ней. Приложенный к уху комм-жемчуг принес ей новости со всего флота, и даже сердце ее сжалось от этого.
Имя Культа Раздора все еще сохраняло власть в Темном городе. Слухи о недовольстве Векта или нет, но обещание устроить налет под предводительством самой Королевы Ножей привлекло сюда людей из разных уголков города. Не так много, как могло бы быть, конечно, и, возможно, не совсем того же качества — мастер-архонты прислали субархонтов, великие суккубы — своих подчиненных и так далее, — но на ее призыв все равно откликнулось больше сторонников, чем могло быть у всех, кроме самых могущественных ее соперников. Если бы друкари вздумали воевать, то это были бы одни из самых мощных их сил.
Как бы то ни было, война была последним, о чем думала Лелит. Война была делом затяжным, уродливым и расточительным. Путь друкари заключался в том, чтобы нанести удар, взять все, что пожелаешь, и уйти. Ни одна территория в реальном пространстве, ни одна пыльная планета или скалистый астероид не стоили конфликта, и ни один враг не мог проникнуть в Комморраг и продержаться там долго. Конечно, разница может быть незаметна для тех, кто находится на стороне противника, но их восприятие в любом случае не имело значения.
И все же, несмотря на ее уверенность, размеры Ильмарена пугали. Лелит подошла к передней части Пронзателя и стала наблюдать, как массивное сооружение становится все ближе и ближе сквозь слабые помехи теневого поля, скрывавшего их от обнаружения.
