Дэн Абнетт - Ересь Хоруса: Омнибус. Том III

— Нарушьте вокс-молчание и свяжитесь с кораблём. Передайте им координаты этого места для Штормовой птицы. Мы нашли то, что искали, — мой взгляд снова перемещается на Гарро. — Пришло время покинуть это место.

Лейтенант не отвечает мне. Он смотрит в сторону, в дымовую завесу. Я вижу, как по окровавленным, измождённым лицам солдат распространяется шок, затем я слышу, как огромные лёгкие делают глубокий, дрожащий вдох.

Гарро приходит в движение, отступая на шаг, огромный меч поднимается, словно ничего не весит.

— Терпение вознаграждено, — говорит он практически самому себе.

Я поворачиваюсь. Дракон оживает.

Он был мёртв, а теперь уже нет. Я уверен в этом так же, как был уверен в обратном всего мгновение назад.

Я крепче сжимаю болтер. Когда-то, меня бы потрясло подобное существо.

Когда-то. Но не теперь. Не после всего, что я видел.

Оно поднимается, стряхивая пыль. Щупальца вылезают из грязных отверстий, мандибулы щёлкают и слезящиеся глаза открываются. Подобный кнуту змеиный язык появляется в воздухе, пробуя его.

— Оно питается кровью, — объясняет Гарро, снова поучая меня. — Но оно жадное. Одной жизни не достаточно, чтобы разжечь его интерес, — он указывает на Избранных, пришедших со мной, которые строятся в боевом порядке и заряжают оружие. — Оно полностью наполнит свой материальный сосуд из плоти только в том случае, когда поблизости окажется достаточно много жертв, чтобы привлечь его внимание.

Я понимаю. Одного космодесантника недостаточно, чтобы соблазнить сущность демона проявить себя, но двух космодесантников и когорты окровавленных Избранных достаточно. Я вижу в глазах Гарро воинскую жажду битвы.

— Присоединяйся ко мне, — говорит он. Это не приказ, но приглашение, предложенное равному.

Я киваю.

И вместе мы убиваем зверя в последний раз.

Лори Голдинг

Сердце Фароса (не переведено)

Не переведено.

Гай Хейли

Фарос (не переведено)

Не переведено.

Крис Райт

Чёрный Щит

Он вернул своё имя.

И это само по себе было и победой, и вызовом. Теперь воин носил его открыто, и все называли его по имени, напоминая скрежещущим и хриплым барбарусским говором о мире, где он был рождён, сотворён, преображён. Хо — рак. Два слога, вырывающихся из дребезжащих, зарубцевавшихся от токсинов глоток.

Несмотря ни на всё произошедшее было приятно вновь слышать своё имя.

И теперь Хорак стоял на мостике «Гоголлы», своего корабля, тяжёлого, покрытого пеленой ржавчины, но пригодного для абордажных боёв. Внизу трудились матросы, скрывшие лица за грязными и наполненными газом масками. Вновь и вновь использовавшийся воздух стал немного солёным и горчил.

К нему подошёл один из членов экипажа — Нараг, капитан корабля, одетый в серо — бело — зелёную униформу XIV — го легиона. В знак почтения смертный опустил глаза и сжал кулаки.

— Так мы можем уйти? — спросил Хорак, разворачиваясь на скрежещущем троне.

— Нет, командующий, — вздохнул Нараг. — Не можем.

Воин задумался над его словами. «Гоголла» была старым и измотанным кораблём, чьи плазменные реакторы скрипели, словно когти по натянутой шкуре. Рано или поздно они бы столкнулись с судном более быстрым, не столь потрёпанным бурей и способным их уничтожить.

— Тогда мы дадим бой, — сказал Хорак.

Нараг не выглядел убеждённым.

— А что ещё остаётся?

— Возможно, на твёрдой земле…

Ах да, это всё ещё было возможно. В конце концов, они направлялись на Агарвиан не просто так, а рассчитывая использовать сильные стороны легиона. Возможно, что стоило придерживаться плана и вновь избежать уничтожения, а не сражаться в пустоте, где исход явно был предопределён не в их пользу.

— А добраться — то до него мы сможем? — задумчиво протянул Хорак, покосившись на забрызганные каплями смазки экраны, на которых отражались сканы передних авгуров. — Что же за охотники преследуют нас?

Нарагу нечего было ответить. В их время стало трудно различать врагов издали со всеми пересекающимися опознавательными знаками и цветами, скрытыми под ложными флагами. Галактика рассыпалась, верность была не в цене, а понять, за что действительно сражался враг, можно было лишь глядя ему в глаза и ожидая, что тот моргнёт.

Однако намерения этих противников были достаточно понятными.

Они приближались, чтобы убить их.

— Не важно, — Хорак вновь повернулся на троне, лениво оттолкнувшись от палубы потёртым сабатоном, — Идём на Агарвиан, но готовьтесь к пустотному бою. Добраться до убежища будет нелегко.

— Так точно, командующий, — поклонился Нараг. Он помедлил, а затем продолжил, и в голосе его смешались гордость и обречённость. — Но мы доберёмся до Агарвиана.

Хорак кивнул. Возможно, так и будет, но это наверняка станет последним полётом капитана. И по огневой мощи, и по силе они серьёзно уступали врагу, и похоже, что порождённый бойнями на Исстваане рок, наконец, настиг их. Возможно, так и должно было произойти.

— Я верю тебе, — сказал воин. — Теперь действуй.

Они мчались на всех парах. Казалось, что сам корабль чувствует неизбежную гибель, и черпает силы в раненой гордости и гневе, вновь наполняя былой мощью дребезжащий инженериум. Теперь, когда они были слишком далеко от точки Мандевилля для перехода в варп, Нараг вёл «Гоголлу» глубоко под солнечной плоскостью системы Леопс. Враг не отставал. Вот они прошли в десяти тысячах километров от шелковистых облаков метанового гиганта Хереба, а затем ворвались в сердце системы и на полной скорости ринулись к Агарвиану.

Ничего этого не видел Харак, устало бредущий к главному ангару на подставленной звёздному ветру стороне корабля. Там его уже ждали названные братья, облачённые в полные доспехи — старую броню XIV — го легиона, бывшую на них с самых полей смерти Исстваана и верно служившую все эти годы жестоких сражений.

Стоявший у ската замком Хесч молча отсалютовал своему командиру, прижав истерзанный цепной меч к покрытому вмятинами от снарядов нагруднику. Рядом с ним выстроили трое остальных: Ургаин, державший чёрную как уголь волькитовую серпенту, Тургалла, тяжело поднявший обеими руками радракетомёт, и Лифас, крутивший рукояти висевших на поясе цепных топоров. Хорак выглядел самым могучим и грозным из всех, потому как нёс на себе тяжёлый и старый терминаторский доспех, бледный, словно выцветшая кость, и весь покрытый пятнами после битв на сотнях миров. Он поднял перед собой силовую косу, «Жнеца», и затрясся весь отсек, но не от почтения, а от первого попадания.

— Не перечь мне, — сурово заговорил Хорак, глядя мимо Хесча на тяжёлый корпус «Скарвора» — единственной пригодной к полёту и уже приготовленной «Грозовой птицы», стоявшей на исходящей паром палубе. За ней была пустота, чернеющая, словно нарыв.

— Мы могли бы дать бой и здесь, — всё равно возразил Хесч, недовольно, но всё же почтительно.

Палуба содрогнулась ещё раз, и ещё. Враг входил в зону надёжного поражения. Вскоре откажут пустотные щиты, к которым итак не поступало достаточно энергии.

— В этом старом корыте у нас не будет никаких преимуществ, — Хорак мрачно оглядел трещащий ангар. — Лучше сражаться, крепко стоя на земле, как нас учил Повелитель Смерти.

Лифас невесело усмехнулся. Позади них с шипением опустилась рампа «Скарвора», открыв пассажирский отсек. Вой турбодвигателей нарастал, поток воздуха давил на атмосферный пузырь ангара.

— Идём, братья, — приказал Хорак, шагая к «Грозовой птице». — Действуем, как мы планировали.

Но такого, чёрт побери, они не планировали. Предполагалось, что когда они доберутся до Агарвина, корабль останется на низкой орбите и будет наблюдать. При всей дряхлости корабля, на нём всё ещё была энергия и производственные мощности, но теперь после его уничтожения они окажутся в ловушке на планете — живые, но отрезанные от всех.

Впрочем, ключевым словом было «живые». Пока бьются их сердца, всё может измениться вновь.

Последовали новые попадания, происходившие всё чаще, снаряды пробивали содрогающийся корпус. Измученный корабль задрожал, ангарная палуба накренилась. Гравитационные генераторы выходили из строя, а по потолку расходились трещины шириной в руку. Содрогающийся «Скарвор» поднимался, пока его старые двигатели модели «Боевой ястреб» пытались совладать с резко меняющейся внешней средой. Затем корабль устремился вперёд, ещё до выхода из ангара перейдя с атмосферных ускорителей на пустотные двигатели.

Вокруг них медленно вращалась «Гоголла», поворачиваясь на своей оси, словно забуксовавшая машина. Впереди из раскалывающихся дверей ангара вырвались облака сердито вспыхивающих искр там, где сшиблись поля. Хорак перевёл «Грозовую птицу» на максимальное ускорение, выжимая остатки энергии, и она ринулась вперёд, извергая чистую плазму, скользя по вздыбившемуся скалобетону. Новые искры сыпали от скрежещущего металла, а глубоко внутри корабля что — то воспламенилось, пламя, клубящаяся стена пламени хлынула в ангар.