Дмитрий Морозов - Дваждырожденные
Благословенная минута! Я ощутил, как расширилось мое сердце, разом вмещая и объятое закатом небо и туманные луга, испускавшие непередаваемый аромат цветов и трав, и темно-синие горы на горизонте. На миг мне показалось, что я вижу телесными очами, как с небес, с полей Брахмы на наши поля изливаются струи прозрачного дыхания жизни. Единый поток пронизывал все, связывая мою сущность с каждым листиком в лесу, с каждой травинкой, тянущейся в небо. В недвижном времени творилось великое колдовство слияния неба и земли, человеческой сущности и великого Атмана. Без надрывных усилий мое сердце вновь ощутило поток и растворилось в нем на несколько мгновений осуществленного слияния с абсолютной силой вселенского закона.
Я шел медленно, наслаждаясь тягучими мгновениями пути домой, полный предчувствий и новой, пронзительной ясности. Скоро пальцы бога разожмут тетиву, и стрела жизни прочертит радостный точный путь к еще неосознанной, но уже готовой раскрыться цели. Будущее уже начинало осуществляться. "Как странно погибли Пандавы,
— думал я без грусти, — даже боги не могли от нять у них жизнь, пока Кришна Драупади питала их огнем любви".
И тут я с мучительным нетерпением захотел увидеть Лату. То, что разделяло нас в последние дни, было нелепым, ничтожным по сравнению с великим потоком любви, истекающим на землю с небес. Я явственно увидел перед собой напряженное, тревожно-ожидающее лицо жены и до дрожи в руках захотел заключить ее в свои объятия, наполнить своим дыханием ее рот, воплотиться, войти во все ее мысли и порывы. Разрушив все преграды, мы должны вновь ощутить единство, которое, как ни называй его — любовь или обладание,
— способно вернуть нам полноту собственного воплощения.
Но как я сообщу ей о страшных известиях? Могучее течение времени уносило прошлое в жадную пасть Калы. Я невольно содрогнулся, представив себе, что Лата, еще растворенная в минувших событиях, будет подхвачена потоком, исчезнет, истает, как последний луч брахмы, подобно Пандавам, Кришне, Сатьяки.
— Не было такого времени, когда бы ни ты, ни я не существовали, — громко сказал я, обращаясь к моей подруге. Наверное, только в этот момент я подумал о Лате как о неотделимой части моей сущности. Значит, мы неисчерпаемы друг для друга, и наша любовь, как и жизнь, будет продолжаться вечно.
Я ступил в лес, полный теней, шорохов и шелеста. Среди высоких стволов, уже превратившихся в черные контуры, в последний раз проблеснула пурпурная полоса заката. Я ускорил шаги, спеша выйти на поляну.
* # #
В дверном проеме хижины стоял мягкий теплый свет очага. Только тут я с запоздалым раскаянием вспомнил, что, погруженный в свои мысли, забыл захватить из деревни съестные припасы. Но войдя в дверь, я ощутил аппетитный запах горячих лепешек. На широких банановых листьях лежала нехитрая крестьянская еда и стоял старый глиняный кувшин с цветущей веткой жасмина. Ло-тосоокая женщина сидела на охапке мягкой травы, скрестив босые ноги и улыбалась спокойной, ожидающей улыбкой.
О боги! Ты научилась жарить лепешки, — только и нашелся, что сказать я.
Мы будем говорить о лепешках? — с легким вызовом спросила Лата.
Мы будем говорить обо всем. Мы будем заново учиться понимать мир и друг друга, — со спокойной уверенностью сказал я. Мне еще предстояло рассказать ей о судьбе, постигшей Панда-вов, найти слова, чтобы передать сияющую радость постигнутых мною истин, поделиться открытием, что нам давно пора в путь.
* * *Этот сон я уже где-то видел: низкий деревянный потолок, солнечные блики на вощеных досках. В открытое окно вливается ветер, несущий аромат луговых трав и ледников. Звенит ручей. Смеются дети. Сейчас я встану, пройду босыми ногами по мягким шкурам и выйду взглянуть на зеленый холм, увенчанный каменным островерхим ларцом. Голоса иного мира еще так недавно звучали под его сводами, воплощаясь в пророчества апсары горного храма. Теперь там живет тишина. Впрочем, это не так важно. Пророчества сбылись. БОГ еще придет на Землю в зримом, понятном всем образе, но будет это в другие времена в иных землях. Нам же в этой жизни больше не надо ни кармических повторов пути, ни мудрых наставлений, чтобы лучше затвердить открытые и пережитые истины.
Эпилог
По вечерам, когда солнце уходит за горные отроги и с ледников веет свежей прохладой, по узкой тропе, змеящейся меж сосен и огромных валунов, идет путник. На нем накидка, кожаные штаны и мягкие сапоги, принятые у жителей этих мест. На поясе висит длинный меч, но никто никогда не видел его вытащенным из ножен.
Он спешит в заповедную долину, чуть посмеиваясь над благоговейным страхом и восторгом, которыми окружили это место обитатели близлежащих селений. Там живут двое людей, которых он привык любить и почитать со всем жаром прозревшего сердца. Один из них — риши, несмотря на молодость уже причастный высокой доле просветленного, а с ним ясноликая, озаренная внутренним светом радости женщина.
Апсарой горного храма и Учителем прозвали их люди, не знающие, откуда пришли и когда уйдут эти двое.
Но Мурти, которого они научили слагать гимны, лечить людей и мыслить, верит, что это — Хранители мира и пребудут с ним вечно.
Словарь
Акшаукини — армия, состоящая из четырех родов войск: слонов, колесниц, коней и пехотинцев. Согласно некоторым указаниям Махабхараты, каждая акшаукини насчитывает около 200 тыс. человек.
Арджуна — "светозарный", третий из братьев Пандавов, частичное воплощение Индры. Он отождествляется с Кришной, "черным". Арджуна — белая, проявленная сущность. Им руководит Кришна из глубины непроявленного. Кришна руководит, но не принимает участия в битве, выступая пассивным началом в процессе миропрояв-ления. Арджуна — активная сила — шакти. Носящий диадему — эпитет Арджуны.
Атман — в философии веданты — верховная субстанция вселенной, истинное "я", непознаваемая органами чувств верховная сущность. Отдельно употребляются близкие по значению термины "мировая душа" и "высочайший дух". "Знающий поле" — одно из обозначений Атмана. Под "полем" понимается совокупность всех внешних и внутренних явлений и событий.
Ашваттхаман — брахман-воин, сын Дроны.
Ашвины — букв, "всадники", близнецы, божества утренней и вечерней зари.
ашрам — обитель, убежище.
ашрам — ступень жизни, которую должен пройти каждый индус: ученичество, жизнь отца семейства, жизнь отшельника, удалившегося в лес, жизнь странствующего отшельника (риши или са-ньясина).
Брахма — верховный бог-создатель, а также божественная субстанция, лишенная атрибутов и являющаяся первоисточником всех миров. Брахма в первом значении употребляется в мужском роде и обозначает личного бога — первого члена божественной триады (наряду с Вишной и Шивой), которую почитали последователи брахманизма. Брахма раздвоился на две половины (мужскую и женскую) и произвел на свет Пурушу. Пуруша почитается божеством мужского начала. Он не является творцом, но в то же время во многих философских школах вся Вселенная представлена как проявление Пуруши. И Брахма, и Пуруши постигаются только внутренним опытом. Во втором значении брахма — разумная и творящая энергия. В романе употребляется в женском роде. Синонимы — огненная сила, тонкая сила. Частота упоминания брахмы в Махабхарате наводит на мысль, что речь идет не о философском понятии, а о распространенной способности, неотъемлемой части жизни героев эпоса. При акте помазания на царство царь получает брахму — жизненную или созидательную энергию, которую использует для благополучия своих подданных.
брахманы — люди, принадлежащие к высшей варне жрецов, дваждырожденные. Вторым рождением назывался обряд посвящения, приобщения к мудрости. По реально существующей незыблемой традиции брахманом может быть только человек, рожденный в семье брахмана. Никакая ученость и личные заслуги не позволяют преодолеть сословное ограничение. Мы же склонны трактовать этот термин в его древнем первоначальном значении.
Бхимасена — второй сын Панду и Кунти.
Бхишма — сын Ганги и царя Шантану, предков Пандавов.
Бхуришравас — сын Сомадатты, предводитель бахликов.
вайдурья — ценный камень-самоцвет, добываемый, в частности, в горах Сатпура в Гуджарате, — так называли то берилл, то кошачий глаз, то ляпис-лазурь.
вайшьи — сословие или варна земледельцев, ремесленников и т. д.
Варуна — бог вод.
Ваю — бог ветра.
Видура — третий сын отшельника Вьясы от рабыни из касты шудр. Он приходится младшим братом Панду.
вина — струнный музыкальный инструмент.
Врикодара — букв, "волчебрюхий", прозвище Бхимасены.
Вьяса — мудрец, дед Пандавов и Кауравов, почитается как составитель Махабхараты.
Гандхари — супруга Дхритараштры, дочь Су-балы, царя Гандхары, сестра Шакуни.
