Филип Фармер - Врата Творения
— Что еще прикажешь делать? — сердито закричал Паламаброн. — Ты изломал все наше оружие, израсходовал почти весь заряд лучемета, а мы ни на шаг не приблизились к вратам. Но если бы только это! Посмотри на нас. Посмотри на меня. Я блюю водой, как старая рыба, поднятая из бездны. Мы все устали. О, Лос, как я устал!
— Да брось ты! Мы только запустили пробного змея, — сказал Вольф. — Это еще одна земная поговорка.
Он вдруг замолчал — его глаза расширились — и задумчиво произнес:
— А если мы…
Паламаброн вскинул руки к небу.
— О нет, довольно с меня твоих замечательных идей! — закричал он.
— Замечательные они или нет, но это идеи, — ответил Вольф. — И пока я единственный, кто хоть что-то предлагает… а не скулит, не ноет и не злословит.
Некоторое время он лежал на спине, устремив взгляд в пурпурное небо, и жевал кусочек мяса, который ему дал Лувах. А не слишком ли фантастична мысль о воздушном змее? И даже если им удастся его построить, взлетит ли он?
Идею о воздушном змее пришлось оставить. Если сделать полотно настолько большим, чтобы оно понесло тяжелый крюк, змей не пройдет в шестигранник. Хотя постой-ка… А что, если воздушный змей со свисающим на веревке крюком пролетит над шестиугольником? Вольф чертыхнулся и еще раз отказался и от этой идеи. Он понял, что ничего не получится.
Внезапно Вольф сел.
— А все-таки можно сделать! Двумя!
— О чем ты? — спросил Лувах, очнувшись от дремоты.
— О змеях!
— Разве кто-то говорил о змеях?
— Потребуются две лодки и двое мужчин для броска! — вскричал Вольф. — И тогда мы можем рассчитывать на удачу. Вот так-то лучше. А то я уже начал думать, что мои идеи иссякли, а от вас их и ожидать не приходится. Вы тысячелетиями использовали мозги только для того, чтобы убивать друг друга. На остальное у вас уже не хватает сил. Но, клянусь Лосом, я заставлю вас сгодиться на что-нибудь иное!
— Ты устал, — сказала Вала. — Ляг и отдохни.
Она улыбалась. Это удивило Роберта. Чему тут радоваться? Она промокла, расстроилась, да и тело у нее, должно быть, ломит от усталости, как у всех других.
Но, может быть, под слоем ненависти в ее сердце по-прежнему жила любовь к нему? Возможно, она гордится тем, что он продолжает искать выход и борется, тогда как остальные лишь возмущаются? Или только притворяется, что по-прежнему любит его и гордится им? А нет ли у нее тайных причин разыгрывать дружелюбие?
Ответа он не знал. Оставалось следовать правилу, которое гласило: Ни один властитель не должен доверять мотивам другого властителя. До сих пор это правило действовало без исключений.
Когда его помощники заканчивали мастерить остовы двух лодок, Вольф доработал план. Поначалу он хотел сделать два небольших каноэ, которые обошли бы белый купол скалы с обеих сторон. Но потом Роберт решил, что три лодки справятся с задачей лучше.
Из ветвей кустов и деревьев, располосовав шкуру на крепежный материал, он сделал высокий помост. На трех лодках и драконьем челне располагалось по одной из его четырех опор. После того как властители несколько раз отрепетировали порядок действий, Вольф начал операцию. Лодки в основании четырехугольного помоста аккуратно спустили на воду. Течение у берега было медленным и не шло в сравнение со стремниной в центре реки, поэтому властителям без труда удавалось сохранять расстояние между лодками. Пока они расставляли лодки, Вольф вскарабкался на помост по узкой лестнице, прикрепленной к одной из опор. Ее специально установили на драконьем челне, поэтому жестко закрепленный столб не слишком сильно раскачивался. Тем не менее задача оказалась непростой, и в какой-то момент Роберт едва не опрокинул лодку. Он медленно пополз на животе по тонким планкам помоста, и сооружение снова выровнялось.
Остальные властители парами расположились в большой и трех маленьких лодках. Чтобы сохранить равновесие, они следовали заранее определенному порядку. Вала, Теотормон и Лувах одновременно забрались в маленькие каноэ и помогли усесться Паламаброну, Эньену и Аристону. Тармас, самый проворный из всех, одним движением поднялся на борт драконьего челна и быстро перекатился на дно.
Властители взялись за весла и начали выравнивать помост, но поначалу им это плохо удавалось. Каноэ готовили под опоры, и их чрезмерная ширина мешала управлять. Однако по пути к скале гребцы немного приноровились, и это позволило им доставить сооружение к цели.
Вольф цеплялся за переднюю часть постройки, которая возвышалась над водой. Мостик раскачивался, его края заносило то в одну, то в другую сторону, и дважды Роберту казалось, что настил вот-вот проломится под ним. Прямо впереди возник купол скалы с парой золотых шестигранников. Вольф крикнул властителям, и те начали выгребать против течения. Надо было уменьшить скорость, чтобы помост не врезался в скалу. Шаткое строение не выдержало бы сильного удара.
Роберт решил пройти через левые врата, потому что в прошлый раз Вала выбрала правые. Но когда помост приблизился к скале, его снесло в сторону. Он резко накренился и наискось пошел к правому шестиугольнику. Вольф поднялся на ноги, пригнулся и, выждав момент, прыгнул. Помост с громким треском врезался в скалу, но Роберт уже влетел в гексакулум. За его поясом торчал лучемет, с плеча свисала свернутая в моток веревка.
Глава 11
Вольф не имел ни малейшего представления о том, что ожидало его на другой стороне, но надеялся, что окажется на другой планете или, возможно, даже в крепости Уризена. Он подозревал, что их отец еще не наигрался с ними, а значит, его, скорее всего, занесет на третью планету, которая вращалась вокруг Аппирмацума. При доле везения Роберт мог удачно приземлиться или, наоборот, еще раз свалиться в пропасть. В одном из худших случаев его могла подстерегать яма с дикими хищниками.
Но, пролетев через врата, он увидел перед собой склон холма. Склон оказался гладким, но не скользким. Наклон не превышал сорока пяти градусов. Осмотревшись, Роберт понял, почему его абордажный крюк выскочил назад при первой попытке. Основание шестигранника Уризен выложил гладкими каменными плитами, и зубьям просто не за что было зацепиться.
Роберт усмехнулся и покачал головой. Отец предвидел использование крюков и пресек такую возможность. В отличие от врат, через которые они попали в мир воды, этот гексакулум действовал в обоих направлениях. По-видимому, Уризена не волновало, что его дети могут вернуться на планету с пурпурными небесами. А возможно, он знал, что им не захочется возвращаться на нее.
Пройдя по каменным плитам, Вольф достиг вершины холма. Там он обвязал один конец веревки вокруг небольшого дерева, спустился к вратам и швырнул сквозь них свободный конец. Веревку дернули, и вскоре в пространстве шестиугольника появилось лицо Валы. Он помог ей выбраться, и они вдвоем начали вытаскивать властителей, которые карабкались через проход.
Последним поднялся Ринтрах, и, оказав ему помощь, Роберт просунул голову во врата, чтобы бросить прощальный взгляд на мир, который они только что покинули. Едва он это сделал, его охватил испуг. Как странно сознавать, что тело находится на планете, удаленной на двадцать тысяч миль от головы, подумал Вольф. И если бы в этот миг Уризен дезактивировал врата, это стало бы одной из его лучших мрачных шуток — как раз в духе отца.
Край помоста находился в трех футах ниже шестигранника. Он по-прежнему держался прямо, но через какое-то время течение утащит одну из лодок, опоры разъедутся в стороны, и вся конструкция рухнет.
Вольф отошел от гексакулума с таким чувством, словно только что встал из-под гильотины.
Властители могли бы ликовать, но слишком уж они устали от трудов и тревог о будущем. Все понимали, что их забросило на следующий спутник Аппирмацума. Небо над ними отливало темной желтизной. Вокруг, во все стороны от холма, тянулась равнина. Землю покрывала трава в шесть дюймов высотой. Повсюду виднелись заросли кустарника. Растительность во многом напоминала известные Вольфу земные растения, и, по крайней мере, дюжину видов усыпали ягоды разных размеров, цветов и форм. Однако ягоды имели одно общее свойство — от них шел очень неприятный запах.
Неподалеку от холма с вратами начинался берег моря. Широкая желтая полоса песчаного пляжа тянулась насколько хватало глаз. Вольф взглянул в противоположную сторону и увидел горы. Склон одной из них имел странные очертания, которые напоминали человеческий лик. Чем дольше он всматривался в них, тем больше убеждался, что это действительно изображение лица.
— Мне кажется, наш отец подает нам знак, — сказал Роберт остальным властителям. — Скорее всего это указатель на пути к следующим вратам. Хотя сомневаюсь, что его подсказка пойдет нам на пользу.
Они направились по равнине к далекой горной гряде. Подойдя к широкой реке, властители устроили привал. Вода оказалась чистой и свежей. Пищей им служили ягоды и мясо, которые они прихватили с собой из пурпурно-белого мира. А затем горизонт накрыла луна, принесшая ночь. Она была лиловато-красной и, подобно спутникам других планет, окутывала поверхность бледными сумерками.
