Елизавета Дворецкая - Щит побережья. Книга 2: Блуждающий огонь
Дружина отличалась от челяди тем, что хорошо знала свое место и свое дело. Ингьяльд и Стольт стояли по бокам хёвдинга с оружием наготове, расположившись так, чтобы в случае опасности мгновенно прикрыть его щитами.
В ворота стукнули еще раз.
– Я – Хельги хёвдинг! – подал голос хозяин. – Кто пришел ко мне?
– Мы непременно назовем наши имена, но хотелось бы сначала убедиться, что мы имеем дело действительно с Хельги хёвдингом, – ответил учтивый, не слишком громкий, но внятный и уверенный молодой голос. – А вы можете безбоязненно открыть ворота, потому что нас здесь всего четверо.
Этот голос показался Дагу смутно знакомым и странно взволновал, так что сердце застучало, как под пристальным женским взглядом. Вот-вот вспомню… Но почему-то Даг был уверен, что этого не может быть.
– А не здесь ли Эгиль Угрюмый? – крикнул один из пришельцев, и не только Эгиль, но и Даг и многие из тех, кто плавал с ним к слэттам, вскинули головы. – Я же слышу, как ты пыхтишь, рогатая жаба!
– Сторвальд! – завопил корабельщик и полез к воротам, распихивая народ, точно намеревался пройти прямо сквозь створки. – Ты здесь, косой тролль! Какие тролли тебя принесли?
– Да уж конечно, рогатые! – ответил веселый голос. – Ты здесь, косматый медведь! Наверное, уже все мясо сожрал и все пиво выпил, не оставил для товарища!
– Сторвальд! – восклицал Эгиль, уже протягивая руки к засову. – Кого ты привел?
– А вот увидишь! – пообещал Скальд. – Скажи хёвдингу, что я привел добрых гостей. Немножко голодных, но в общем мы не опасные!
– Впустим их! – предложил Даг. Несмотря на недавнюю тревогу, он улыбался, радуясь нежданному появлению эльденландского скальда, и не верил, что с тем могут быть дурные люди. – Я этого человека тоже знаю.
Ворота раскрылись. И тут оказалось, что из числа прибывших Дагу известен не только Сторвальд. Следом за эльденландцем, которого сразу сгреб (и погреб) в широких объятиях Эгиль, во двор, освещенный факелами, шагнул высокий человек в белой медвежьей накидке. Огненный отблеск упал на серебряные цепи у него на груди, отразился в зорких, чуть насмешливых глазах. Хеймиру очень понравилось его вступление в усадьбу Тингваль. Где-то в толпе женщин послышался одинокий, короткий, потрясенный вскрик.
– Да хранят боги твое благополучие, Хельги хёвдинг! – обратился он к хозяину, сразу выделив его из прочих. – Теперь и я назову тебе мое имя. Я – Хеймир сын Хильмира, конунга слэттов.
– Это правда! – выдохнул Даг среди общей потрясенной тишины. – Если только не тролль в чужом обличье…
– Тролль здесь только один! – поправил Эгиль, хлопая Сторвальда по спине.
– Я рад видеть тебя снова, Даг сын Хельги! – дружески приветствовал Хеймир и его. – Может быть, я пришел не в самый подходящий час, но ваш род славится гостеприимством…
– Прошу тебя и твоих людей быть нашими гостями! – опомнившись, заговорил Хельги хёвдинг. Он и раньше раза два видел Хеймира и после первого оцепенения довольно быстро его узнал. – Для таких гостей не бывает неподходящих часов!
– Тогда ты позволишь послать человека за моей дружиной? – осведомился Хеймир. – У меня еще сорок человек.
– Мой дом достаточно обширен… – начал приглашать Хельги, с ужасом соображая, что у него в гостях еще две дружины – Брендольва и Лейпта. Конечно, сердечный хозяин всегда гостю место найдет, но здесь не Валхалла, где пять сотен и еще сорок палат!
А Хеймир, неприметно и быстро обежав глазами толпу на дворе, задержал взгляд на Хельге. Маленькая девушка в наспех наброшенном плаще смотрела на него с изумлением, точно к ним явился сам Один. Камешки в глазах воронов на ее груди в свете факелов бросали то красные, то зеленые искры, а ее лицо было почти лицом Дага, только по-женски мягче и нежнее. Хеймир сделал шаг к ней.
– Приветствую тебя, Хельга дочь Хельги, – произнес он со всей возможной учтивостью, и сам удивился, до чего бережно, почти нежно прозвучал его голос. – Я рад, что тебе пришелся по нраву мой подарок, и рад, что могу сам сказать тебе об этом.
Дочь Хельги хёвдинга походила на хрупкий цветок-подснежник, который потревожит даже неосторожное дуновение ветра, и притом почему-то показалось, что она – самая главная здесь и даже он, сын чужеземного конунга, прибыл сюда только ради нее. Хеймир был очень здравомыслящим человеком, но сейчас не мог одолеть впечатления.
Хельга коротко вдохнула, хотела что-то сказать, но молча опустила глаза. Когда Хеймир сын Хильмира шагнул из темноты во двор, к огню факелов, ей в первый миг показалось, что это Ворон. Та же высокая худощавая фигура, волосы, гладко зачесанные назад… И даже теперь, когда Хельга разглядела его и убедилась, что это просто человек, сердце ее все никак не могло успокоиться и билось так громко, что она за его стуком не разобрала обращенных к ней слов и не смогла найти ответа.
* * *Брендольв сам помог Хельги хёвдингу в хлопотах, решив ехать ночевать домой, в усадьбу Лаберг. После неожиданного завершения дорожного подвига ему не слишком хотелось оставаться в гостях. Когда Хеймир сын Хильмира в окружении хозяев вошел в гридницу, Брендольв застыл на своем месте: в море он не разглядел лица, но белую медвежью накидку своего противника узнал сразу. «Как он сюда попал?» – была первая изумленная мысль Брендольва, поскольку он привык считать беглеца находящимся где-то далеко, где он будет найден после долгих и трудных поисков.
Самое забавное, что Хеймир тоже узнал предводителя «Барана», хотя в море видел его только в шлеме с полумаской. Ему помогло выражение лица самого Брендольва – изумленное, растерянное, с признаками зарождающегося гнева.
– Приветствую тебя, Тюр корабля! – Хеймир приветственно поднял руку, и в его учтивом, легком голосе Брендольв услышал насмешку, которой тот вовсе не имел в виду. – У тебя славная дружина, Хельги хёвдинг, мне приятно было в этом убедиться! – продолжал ночной гость, обращаясь к хозяину дома. – Я так и подумал, что мой корабль задержала твоя морская стража. Могу я надеяться, что ты вернешь моего «Змея» без выкупа? Я ведь не хотел причинять вреда твоим людям, а вздумай я принять бой, это было бы неизбежно. Зачем нам убивать друг друга, когда у нас есть общие враги?
– Я надеюсь, что у меня достойная дружина! – пыхтя и утирая лоб, вспотевший от всех сегодняшних переживаний, ответил Хельги хёвдинг. – Но этот Тюр корабля сам приплыл незадолго до тебя, а до этого он находился у конунга.
– У Стюрмира? – оживился Хеймир и посмотрел на Брендольва уже с гораздо большим интересом. – Это замечательно! Значит, у нас будут свежие новости! Моя удача со мной – ведь я и приплыл к вам за новостями!
– Брендольв, пора поговорить, или я не прав? – осторожно спросил Хельги хёвдинг. – Конечно, ты хочешь отдохнуть, но…
– Всем нужно отдохнуть! – решительно заявила фру Мальгерд. – А поговорить можно и завтра. Кстати, и людей по соседству созвать. Не каждый день к нам прибывает сын конунга слэттов!
Вот так Брендольв узнал, что чуть не отправил в Валхаллу почти единственную надежду квиттов на победу в войне. Ну, полностью согласиться с этим определением ему не позволила бы гордость, но дружба конунга слэттов требовалась квиттам как воздух. Хорошенький подвиг он совершил, едва показав штевень в родных местах!
Буркнув что-то на прощание, Брендольв махнул рукой своим людям и пошел к дверям.
– Брендольв, куда ты? – испуганная Хельга побежала было за ним, но фру Мальгерд перехватила ее.
– Он мудро рассудил! – заметила бабушка. – Нам негде положить столько народу. До Лаберга не так уж далеко, а дорогу он знает, не заблудится. Не волнуйся, он опять приедет к нам завтра.
Вот так вышло, что Брендольв проявил известную вежливость и не бросился выкладывать все новости прямо с порога. Выспаться у него не слишком получилось – почти весь остаток ночи заняли разговоры с его собственными родичами. А утром он вместе с отцом поехал назад в Тингваль, угрюмый, обиженный, но полный решимости. Очень хорошо, что сюда явился сын конунга слэттов. Пусть сразу и ответит, когда его отец намерен выполнить свое обещание!
Хеймира сына Хильмира он застал сидящим на втором почетном месте, напротив хозяйского, в окружении чуть ли не всех домочадцев Тингваля и половины соседей. Брендольва он приветствовал со всей возможной учтивостью, без малейшего намека на какую-то обиду за нападение или оскорбительные слова. Брендольв едва принудил себя ответить: почему-то при виде невозмутимо-величественного, но ничуть не надменного Хеймира он ощущал себя дураком и невеждой. А подобное чувство здесь, в Тингвале, после всего, что довелось пережить, было горше полыни.
– Я хотел бы, чтобы вы были друзьями! – намекнул Хельги хёвдинг, понимая состояние его духа. – Ведь ты, может быть, не знаешь, Хеймир, – Брендольв сын Гудмода обручен с моей дочерью.
– Я рад, что у тебя будет такой достойный и доблестный родич! – Хеймир приветливо посмотрел на Хельгу и улыбнулся.
