Джон Толкин - Две крепости
Теоден показался вошедшим глубоким стариком: седовласый, седобородый и такой сгорбленный, что походил на карлика. Когда гости приблизились, старик сжал пальцами подлокотники кресла, но не шевельнулся и не сказал ни слова.
Первым заговорил Гэндальф:
– Привет тебе, Теоден, сын Тенгеля! Я вернулся, как и обещал тебе. Надвигается буря. В такой час друзьям следует держаться вместе, никому не выстоять в одиночту.
Старик медленно встал, тяжело опираясь на посох из черного дерева с белой костяной рукоятью, и пришедшие поняли, что, несмотря на согбенную фигуру, роста король высокого и горделивой осанки с годами не утратил.
– Привет тебе, Гэндальф Серый, - произнес он. - Не могу сказать, что рад твоему приходу. Не скрою, когда Сполох вернулся один, возвращение коня обрадовало меня не меньше, чемотсутствие всадника. И когда Йомер принёс весть о твоей гибели, я не стал печалиться. Но ты вновь здесь, значит, пришли еще худшие беды. Нет, Гэндальф Буревестник, я не рад тебе. - Он тяжело сел снова.
– Справедливы твои слова, повелитель, - сказал бесцветный человечек. - Всего пять дней назад пришла горькая весть: сын твой, правая рука твоя, Теодред, погиб у западных рубежей. Йомер не заслуживает доверия. Получи он власть - некому будет охранять город. Только что из Гондора нам сообщили, что Темный Властелин готовится к войне. Вот когда решил вернуться этот бродяга. За что нам привечать тебя, Гэндальф - Вестник Зла? Дурные вести - плохие гости, так у нас говорят.
– Ты достойно и мудро помогаешь своему хозяину, дружище Грима, - мягко произнес Гэндальф. - Только забываешь, что виновен в дурных вестях тот, кто сеет зло, а не тот, кто пришёл предупредить и помочь в трудный час.
– Э-э, - скривился человек. - Слишком много развелось таких, кто питается падалью и наживается на чужой беде. Прошлый раз ты сам искал помощи у нас. Повелитель мой сжалился и позволил тебе взять коня, ты же бесстыдно выбрал самого лучшего и сбежал. Господин мой гневается на тебя. Кое-кто, правда, считает, что конь, пусть и самый лучший, - недорогая плата за твое отсутствие. С чем ты пожаловал на этот раз? Есть у тебя войско? Кони, мечи, копья? Вот что нам нужно. А я вижу четверых бродяг в лохмотьях, и ты из них самый оборванный.
– Об учтивости начали забывать в твоем доме, Теоден, сын Тенгеля, - сдержанно произнес Гэндальф. - Разве тебе не сообщили имена моих спутников? Редко случалось правителям Рохана принимать таких гостей, и ни один могучий вождь не отказался бы от оружия, оставленного у твоего порога. Одежду свою они получили от лориенских эльфов, и в ней прошли через великие опасности, чтобы предстать перед тобой.
– Значит, Йомер сказал правду, и вы в сговоре с Колдуньей из Золотого Леса? - прошипел Червослов. - Тогда неудивительно: там всегда плетутся сети коварства.
Гимли шагнул было вперед, но замер, ощутив на плече неожиданно тяжелую руку Гэндальфа.
О Двиморден, о Лориен… -
мягко и полно разнесся по залу голос мага.
О Двиморден, о Лориен,Где вечен свет, бессилен тлен!…Сколь редко видел смертный взглядЛесной немеркнущий наряд…Галадриэль! Галадриэль!Ясна, чиста твоя купель,Бела в руке твоей звезда…Прекрасный край, пребудь всегда,О Двиморден, о Лориен,Нездешний сон, желанный плен…
Маг выпрямился, не опираясь больше на свой жезл, серый плащ распахнулся, но теперь голос его прозвучал холодно и резко.
– Разумный говорит только о том, что знает, Грима, сын Гальмода! - сказал он. - А тебе, неразумному червяку, лучше бы держать свой ядовитый язык за зубами! Я не для того прошел сквозь огонь и мрак, чтобы слушать коварные речи раба, разрази его молния!
Он поднял жезл. Небо на востоке вдруг потемнело, раздался раскат грома, и огонь в очаге поник. В полумраке светилась высокая белая фигура мага.
Грима прошипел в темноте:
– Не советовал ли я вам, повелитель, отнять у него жезл? Хама, глупец, предал нас! - Но тут над самой крышей сверкнула такая яркая молния, что он упал ничком.
Гэндальф снова заговорил с Теоденом.
– Будешь ли ты слушать меня, Теоден, сын Тенгеля? Примешь ли мою помощь? - Он поднял посох и указал на одно из окон. Гроза, похоже, рассеялась, высоко над их головамисиял кусочек голубого неба. - Посмотри - не всё ещё покрыто мраком. Укрепись сердцем - лучшей помощи не будет у того, кто отчаялся. Выйди вместе со мной за порог и оглядись. Ты слишком долго сидел в полутьме, слушая дурные советы и лживые посулы.
Теоден медленно встал. Молодая женщина поддержала его под руку. Он спустился по ступеням, не глядя на неподвижно распростертого Гриму, и прошел через зал. Гэндальф громко ударил в дверь.
– Отворите! - крикнул он. - Правитель идет!
Двери открылись, и в зал со свистом ворвался свежий ветер.
– Отошлите стражей к подножию лестницы, - повелел маг. - И вы, прекрасная дама, оставьте нас. Я сам позабочусь о правителе.
– Ступай, Йовин, - ласково произнес Теоден. - Время страха миновало.
Молодая женщина неохотно вернулась в зал. У самых дверей она помедлила, обернулась и взглянула на короля с затаённой жалостью. Она была очень хороша собой: высокая, стройная, в белой одежде с серебряным поясом, но казалась холодной и твердой, как сталь. Она перевела взгляд на Арагорна, и он невольно сравнил ее с ранним утром, ясным и льдистым, когда до солнца еще далеко. С минуту она глядела на него, словно зачарованная, потом быстро скрылась в покоях.
Опираясь на свой черный посох, Теоден огляделся. С высокой террасы были видны обширные луга Рохана. Из туч над ними свисал косыми полосами дождь. Ветер сносил его на восток. На западе тучи были черными, и над вершинами далеких холмов сверкали молнии, но гроза уже уходила в сторону. Над Эдорасом проглянуло яркое солнце. Струи дождя сверкали серебром, и река вдали заблестела, как зеркало.
– Здесь светло! - удивленно воскликнул Теоден.
– Да, - ответил Гэндальф, - и годы совсем не так давят тебе на плечи, как кое-кто заставляет думать. Брось посох!
Черный посох со стуком упал на каменные плиты. Теоден выпрямился, медленно, как человек, долгое время сидевший над неприятной работой, и сразу оказался высоким и статным, а когда он взглянул в небо, глаза у него поголубели.
– Мрачные сны я видел, - тяжело произнес он, - но теперь чувствую, что пробудился. Жаль, что ты не пришел раньше. Сейчас ты увидишь только гибель моего дома. Недолго стоять этим древним стенам: скоро огонь пожрет их. Что мне делать, Гэндальф?
– Многое надо сделать, - ответил маг. - Но прежде всего послать за Йомером. Я уверен, что он схвачен по злому навету. Это Червослов?
– Да, - несколько смущенно ответил Теоден, - Йомер не выполнил моих приказаний и угрожал Гриме смертью у меня на глазах.
– Тем, кто любит тебя, вряд ли придётся по нраву Грима со своими советами, - сказал Гэндальф.
– Пожалуй, - согласился Теоден. - И я сделаю так, как ты говоришь. Пусть Хама приведет его. Страж из него ненадёжный, проверим, какой посыльный, - голос у правителя был суровый, но, взглянув на Гэндальфа, он улыбнулся, и в этот миг немало морщин исчезли с его лица бесследно.
Теоден сел в каменное кресло у самой лестницы, а Гэндальф - на верхнюю ступеньку. Они беседовали так тихо, что Арагорн и его друзья, молча стоявшие рядом, ничего не слышали. Теоден слушал мага, глаза у него блестели. Он встал и вместе с Гэндальфом обернулся на восток.
– Именно там, рядом с величайшим страхом, - наша величайшая надежда. - Маг говорил теперь в полный голос. - Судьба мира висит на волоске. Нам надо продержаться ещё немного.
Друзья взглянули в ту же сторону. Мысли о Хранителе вызвали в их сердцах страх и надежду. Где он? Что с ним? Какие опасности ему угрожают и сможет ли он преодолеть их? Зоркие глаза эльфа уловили далеко за краем земли мелькнувшую белую искру: словно солнце блеснуло на шпиле Белой Башни. А еще дальше, как недремлющая угроза, мигнул крошечный багровый язычок пламени.
Теоден медленно опустился в кресло: усталость побеждала его, несмотря на волю Гэндальфа.
– Увы! - проговорил он. - Злые дни настигли меня на закате жизни, лишили покоя, которого только и жаждет моя душа. Молодые гибнут, а старики влачат бессильное существование. - Морщинистые руки короля тяжело и праздно легли на колени.
– Пальцы вспомнят былую силу, если возьмутся за рукоять меча, - тихонько подсказал Гэндальф.
Старый правитель поднес руку к бедру, но меча там не было.
– Куда же Грима упрятал его? - пробормотал он растерянно.
– Возьмите мой, повелитель, - раздался вдруг ясный и твердый голос.
На лестнице стоял Йомер. Он был без шлема и кольчуги, а в руке сжимал обнаженный меч и, преклонив колено, протягивал его рукоятью вперёд повелителю. Позади стоял Хама.
