Роберт Джордан - Память огня
А затем, Ранд ал'Тор-Дракон Возрожденный-встал чтобы еще раз столкнуться лицом к лицу с тенью.
— Нет, нет, — шептала прекрасная Шендла, глядя на тело Демандреда. Ее сердце упало, и она разорвала на себе волосы обеими руками, тело ее качалось. Насмотревшись на своего возлюбленного, Шендла медленно перевела дыхание глубоко в груди, и испустила страшный крик: — Бао Вильд мертв!
Все поле боя, казалось, затихло.
Рэнд столкнулся с Темным в том месте, которого не было, это место везде и нигде одновременно. Его тело все еще стояло в пещере Шайол Гул, оставленное в одном моменте борьбы с Моридином, но душа его была здесь.
Он существовал в месте, которого не было, в месте, которое было вне Узора, в месте, где родилось зло. Он осмотрел это место, и он всё понял. Темный не был существом — он был Силой, сущностью столь же необъятной, как сама Вселенная, которую Ранд сейчас видел всю целиком. Множество планет и звезд, как искры, разлетающиеся от костра.
Тёмный всё ещё стремился уничтожить его. Ранд ощутил себя сильным несмотря на атаки. Спокойным, завершённым. С исчезновением его бремени он снова мог сражаться. Он взял себя в руки. Это было трудно, но ему сопутствовала победа.
Ранд шагнул вперёд.
Тьма содрогнулась. Она задрожала, завибрировала, как будто не веря.
Я УНИЧТОЖУ ИХ.
Тёмный не был существом. Он был тьмой в промежутках. Между огнями, между мгновениями, между миганием глаз.
НА ЭТОТ РАЗ ВСЁ БУДЕТ МОИМ. ОНО ВСЕГДА БЫЛО И БУДЕТ МОИМ.
Ранд отдал честь тем кто погиб. Кровь струилась по скалам. Плач узревших гибель других. Тень наслала все эти образа на Ранда чтобы сломить его. Но это не уничтожило его.
— Мы никогда не сдадимся, — прошептал Ранд. — Я никогда не сдамся.
Тень загремела и сотряслась. Она разослала толчки вдоль и поперёк мира. Земля покрылась трещинами, законы природы надломились. Мечи обратились против своих владельцев, еда испортилась, скалы обращались в пыль.
Она натолкнулась на Ранда снова, сила самого небытия пыталась разделить его. Сила нападения не уменьшалась. И все же, внезапно, она ощущалась, как праздный гул.
Они не сдадутся. И не только Ранд. Все они будут продолжать биться. Атаки Темного потеряли значение. Если они не смогут заставить его отступить, если не смогут ослабить, кем они тогда будут?
В буре, Ранд искал пустоту, как Тэм научил его. Все эмоции, все тревоги, вся боль. Он взял всё это и сжёг в пламени одной свечи.
Он почувствовал спокойствие. Спокойствие капли воды падающей на пруд. Спокойствие мгновений, спокойствие между миганием глаз, спокойствие пустоты.
— Я не сдамся, — повторил он, и слова казались ему чудом.
ОНИ ВСЕ В МОЕЙ ВЛАСТИ. Я СЛОМАЮ ИХ ВСЕХ. ТЫ ПРОИГРАЛ, ДИТЯ ЧЕЛОВЕЧЕСТВА.
— Если ты так думаешь, — прошептал Ранд в темноте, — то лишь потому, что не можешь узреть.
Лойал с трудом дышал, когда вернулся к северной оконечности Высот. Он передал Мэту новости о том, что Лан смело бился прежде, чем пал, забрав Демандреда с собой. Отчет Лойала глубоко затронул Мэта, поскольку он сделал всех членов его армии, особенно Порубежников, которые потеряли короля, братьями. Среди Шарцев было волнение; так или иначе новости о смерти Демандреда уже просочились в их ряды.
Мэт пытался справиться со своим горем. Это было не то, чего желал Лан. Мэт поднял ашандарей. — Тай`шар Малкир! — закричал он во всю силу своих лёгких. — Лан Мандрагоран, ты треклято чудесный человек! Ты сделал это!
Его крики звенели в тишине, когда он бросился к армиям Тени. Крики звенели за его за спиной: «Тай'шар Малкир» — Крики от всех национальностей, всех народов, Порубежников и других. Они ринулись через Высоты рядом с Мэтом. Вместе они напали на ошеломленного врага.
Те, Кто Сражается.
ТЫ НЕ МОЖЕШЬ ПОНЯТЬ ЭТОГО, НЕ ТАК ЛИ? потребовал Ранд ответа от тьмы. ЭТО ВНЕ ТЕБЯ. ТЫ РАЗБИВАЕШЬ НАС, И ВСЕ ЖЕ МЫ БОРЕМСЯ! ПОЧЕМУ? РАЗВЕ ТЫ НЕ УБИЛ НАС? РАЗВЕ ТЫ НЕ СОКРУШИЛ НАС?
Те кто сражаются.
ТЫ, ответил Тёмный. ТЫ МОЙ.
Ранд шагнул вперед. В этом безграничном ничто Узор, казалось, вился вокруг него, будто нити гобелена.
— ВОТ В ЧЕМ ТВОЯ СЛАБОСТЬ, ШАЙТАН — ВЛАСТЕЛИН ТЬМЫ, ВЛАСТЕЛИН ЗАВИСТИ. ВЛАСТЕЛИН НИЧЕГО! ВОТ ПОЧЕМУ ТЫ ПРОИГРАЕШЬ! ДЕЛО НЕ ВО МНЕ. ДЕЛО НИКОГДА НЕ БЫЛО ВО МНЕ!
Дело было в женщине, истерзанной и избитой, свергнутой с трона и превращенной в марионетку — женщине, которая поползла, когда было нужно. Эта женщина еще боролась.
Дело было в мужчине, который не раз терял любовь, в человеке, который нашел смысл жизни в мире, когда другие предпочти бы просто плыть по течению. В мужчине, который помнил истирии, и который взял под свое крыло глупых мальчишек, когда умнее было бы просто предоставить их самим себе. Этот мужчина еще боролся.
Дело было в женщине с тайной, с надеждой на будущее. В женщине, которая охотилась за правдой прежде других. В женщине, которая отдала свою жизнь и которая получила её обратно. Эта женщина всё ещё сражалась.
Речь шла о человеке, который потерял семью, но гордо стоял в своем горе и был защитой тех, кого мог защитить.
Речь шла о женщине, которая отказывалась верить, в то, что она не могла помочь, не могла Исцелить тех, кому был причинен вред.
Дело было в герое, который готов был до последнего своего вздоха доказывать, что он кто угодно, но только не герой.
Дело было в женщине, которая не согнула спину, когда она была избита, и которая сияла Светом для всех, кто наблюдал. В том числе и для Ранда.
Именно в них всех.
Он видел это, много раз в Узоре оплетающем его. Ранд шел через эпохи и поколения, его рука касалась лент света Узора.
ВОТ В ЧЕМ ПРАВДА, ШАЙТАН, сказал Ранд, делая еще шаг вперед, разводя руки, сплетая Узор, расползавшийся вокруг него. ТЫ НЕ СМОЖЕШЬ ПОБЕДИТЬ ПОКА МЫ САМИ НЕ СДАДИМСЯ. ЭТО ТАК, ВЕРНО? ЭТОТ БОЙ НЕ ДЛЯ ПОБЕДЫ В БИТВЕ. ВОЗЬМИ МЕНЯ… ДЕЛО НИКОГДА НЕ БЫЛО В ТОМ, ЧТОБЫ УБИТЬ МЕНЯ. ОНО БЫЛО В ТОМ, ЧТОБЫ МЕНЯ СЛОМАТЬ.
ВОТ ЧТО ТЫ ПЫТАЛСЯ СДЕЛАТЬ СО ВСЕМИ НАМИ. ВОТ ПОЧЕМУ ВРЕМЕНАМИ ТЫ ПЫТАЛСЯ НАС УБИТЬ, КОГДА В ДРУГИЕ РАЗЫ ТЕБЯ, ПОХОЖЕ ЭТО НЕ ЗАБОТИЛО. ТЫ ПОБЕДИШЬ КОГДА СЛОМАЕШЬ НАС. НО ТЫ НЕ СЛОМАЛ. ТЫ НЕ СМОГ.
Темнота дрожала. Небытие тряслось, как будто своды самих небес треснули. Крик Темного был вызывающим.
Ранд продолжил двигаться вперёд внутри пустоты, и тьма содрогнулась.
Я ВСЁ ЕЩЁ МОГУ УБИВАТЬ, взревел Тёмный. Я МОГУ ЗАВЛАДЕТЬ ИМИ ВСЕМИ! Я ПОВЕЛИТЕЛЬ МОГИЛ. ГОСПОДИН БИТВЫ. ОН МОЙ. ОНИ ВСЕ МОИ В КОНЦЕ КОНЦОВ!
Ранд шагнул вперед, протянув руку. В его ладони был весь мир, и в том мире континент, и на том континенте поле битвы, а на том поле битвы два тела на земле.
Мэт сражался, и Тэм был рядом с ним с мечом в руке. К ним примкнули Карид и Стража Последнего Часа, затем Лойал и Огир. Армия, собранная из десятков народов и наций, многие присоединились к нему, пока он рвался вперед по плато.
Их превосходили числом втрое.
Мэт дрался и кричал на Древнем Наречии:
— За свет! За честь! За победу! За саму жизнь!
Он сразил одного троллока, затем другого. Полдюжины за мгновения, но он чувствовал себя так, словно боролся с прибоем. Где бы он ни сражал черноту, еще больше занимало ее место. Троллоки двигались в тенях, освещенные только случайными фонарями или огненными стрелами, вонзившимися в землю.
Троллоки не бились сообща. Мы можем разбить их, думал Мэт. Мы должны их разбить! Это был его шанс — ударить сейчас, пока шарцы растеряны после гибели Демандреда.
СЫН СРАЖЕНИЙ. Я ЗАБЕРУ ЕГО. Я ЗАБЕРУ ИХ ВСЕХ, МОЙ ВРАГ. ТАК ЖЕ, КАК ЗАБРАЛ КОРОЛЯ НИЧЕГО.
Кровь и кровавый пепел! Что это за пустота в его голове? Мэт обезглавил Троллока, затем смахнул пот с бровей, пока Карид и Стражи Последнего Часа защищали его.
Мэт мог чувствовать битву во тьме. Тут еще было полно троллоков и шарцев, там много тех и других.
— Их слишком много! — крикнул ему Арганда. — Свет, они давят нас! Нам нужно отступать! Коутон, ты слышишь меня?!
«Я смогу! — думал Мэт. — Я выиграю этот бой!» Армия могла понести огромные потери, но Мэту нужен только один момент, возможность. Единственный удачный бросок костей!
Ранд стоял над Узором и смотрел вниз, на павших людей на земле, которая, казалось, умирала.
— Но ты смотрел не слишком внимательно. В одном ты ошибся. Так страшно ошибся…
Одинокий, загнанный в угол, мальчик сжался в щели в скале. Ужас с когтями и клыками — словно сама Тень обрела плоть — прорывался в его укрытие, тянулся к нему когтями, острыми, как ножи, и обдирал его кожу.
Перепуганный, окровавленный, плачущий, ребенок поднес к губам золотой рог.
Мэт прищурился. Битва, казалось, затихла вокруг него.
«Ты так страшно ошибся, Шайитан», — прошептав в его голове голос Ранда.
Но затем этот голос зазвучал уже не голове Мэта. Его мог слышать каждый на поле битвы.
— Тот, кого ты столько раз пытался убить, тот, кто потерял свое королевство, тот, у кого ты отнял все…
