Аарон Дембски-Боуден - Ловец душ
Но Первый Коготь… Их капсула все еще оставалась на «Мече». Ее запустили последней, и капсула протаранила корпус имперского судна значительно дальше от цели, чем транспорты других Когтей.
— Талос… — протянул Вознесенный.
— Быть этого не может.
Кириону пришлось треснуть цепным мечом о стену, чтобы стряхнуть с клинка извивающегося и вопящего солдата.
— Мы не успеваем.
Первый Коготь завяз в бою в одном из тысячи коридоров, отделявших мостик от орудийной палубы, куда угодила их капсула. Вокруг них яростно содрогался рассыпающийся на части корабль. Повелители Ночи понятия не имели, сколько еще продержится «Меч». Они подключились к воксу противника, и, судя по доносящимся оттуда крикам, через несколько минут все будет кончено.
Астартес завязли в потоке мчавшихся им навстречу имперцев. Поначалу это застало Повелителей Ночи врасплох, а затем оказалось причиной досадной задержки. Пока они мечами расчищали путь в толпе смертных, бегущих на них по низкому коридору, Ксарл шутливо заметил, что забавно для разнообразия видеть людей, спешащих им навстречу.
— Намного облегчает охоту, — ухмыльнулся он.
— Чем трепать языком, — огрызнулся Кирион, — ты бы лучше спросил себя, от чего они убегают, если мы кажемся им лучшим выходом.
Ксарл схватил за горло женщину-офицера и ударил головой по лбу. Удар разворотил череп жертвы и сломал позвоночник. Астартес швырнул тело в приближающуюся толпу, сбив с ног несколько человек. Упавших затоптали их боевые братья. Кровь женщины размазалась по шлему Ксарла, темным пятном выделяясь на костяно-белом фоне наличника.
— Понимаю, о чем ты, брат, — откликнулся Ксарл.
Прислушиваясь к обрывкам переговоров по вражескому воксу, Талос поднимал и опускал Аурум с механической точностью, почти не следя за тем, что делает. В голове у него медленно вырисовывалась картина происходящего дальше по коридору. Флот Магистра Войны раздирал корабль на куски, словно стая стервятников, терзающая свежую тушу.
— Похоже, — спокойно заметил Талос, — основной огонь нашего флота пришелся на орудийные палубы, расположенные между нами и капсулой.
Его болтер рявкнул, но дистанция была слишком близкой. Крупнокалиберный снаряд насквозь прошил грудь бегущего имперца, вышел из спины и взорвался в переборке.
Кирион, заметив это, хмыкнул.
— И что нам теперь делать? — спросил Узас, немного пришедший в себя и безостановочно орудующий двумя клинками. — Мы сможем пересечь пораженные сектора?
— Там нет гравитации и все в огне, — ответил Талос. — Нет, нам надо вернуться на мостик. По крайней мере, подобраться ближе к нему. Идти к капсуле слишком долго. Корабль уже разваливается на куски, а смертные кишат повсюду, как муравьи в разворошенном муравейнике.
— Тогда мы перебьем их всех и расчистим дорогу!
— Помолчи, брат, — сказал Талос Узасу, — их слишком много. Если мы начнем убивать всех и каждого, это только нас задержит. Орудийная палуба, должно быть, уже трещит по швам. Смертные бегут оттуда.
— Откуда ты знаешь?
— Посмотри на их форму, Ксарл, — ответил Талос.
Ксарл, которому всегда нужно было во всем убедиться самому, перехватил еще одного пробегающего мимо человека. Мундир смертного выглядел так же, как и у всех остальных, — стандартный белый цвет Критского космофлота. Держа кричащего человека за сальные космы, Астартес оторвал его от пола и поднес к своему заляпанному кровью наличнику. Голос Ксарла, вырвавшийся из динамиков шлема, был громче воя корабельных сирен.
— Скажи мне, где базировалась твоя часть. На артиллерийской па…
Офицер, к этому времени уже совершенно оглохший, торопливо вытащил пистолет, навел его трясущимися руками и выстрелил прямо в лицо Ксарлу. Пуля малого калибра взвизгнула, ударив в керамит и заставив Астартес чуть отдернуть голову, после чего срикошетила и с влажным хрустом угодила в лоб самому стрелку. Ксарлу хватило одного взгляда на глубокую красную борозду в черепе смертного, чтобы отбросить труп и разразиться ругательствами на нострамском. В воксе раздался издевательский смешок Кириона.
— Ладно, — сказал Ксарл, игнорируя смех брата. — Зачем нам на мостик?
— Потому что под ним расположено несколько палуб, которые не взорвутся при прямом попадании из лэнс-излучателя, — ответил Талос. — И еще потому, что я собираюсь предпринять кое-что, о чем мы впоследствии можем пожалеть.
С этими словами он движением глаза активировал спиралевидную руну, которая обозначала «Завет».
Вознесенный больше прислушивался к голосу своего пророка, чем к словам. Талос говорил спокойно, но сквозь это спокойствие пробивалась раздраженная нотка. Первый Коготь был отрезан от капсулы, и им не удастся вовремя пробиться сквозь охваченную паникой толпу.
Кивнув рогатой башкой, существо обратилось к сервитору, обслуживающему одну из батарей лэнс-излучателей:
— Ты. Сервитор.
— Да, господин.
— Выпусти один заряд по трем палубам, находящимся ниже капитанского мостика вражеского флагмана. Режь точно под теми углами, которые я сейчас тебе передам.
Астартес-мутант застучал почерневшими когтями по клавиатуре, вмонтированной в подлокотник командного трона.
— Прекрати огонь ровно через одну целую пять десятых секунды.
Да, этого должно хватить. Пробить обшивку. Сделать глубокий разрез, выкроить солидный кусок железного мяса, но не повредить корабль слишком сильно. Откромсать часть корпуса, открыв командную палубу космическому вакууму. Это даже могло сработать.
Будет очень жаль потерять пророка, если не сработает.
— Господин, — обратился к нему один из смертных офицеров.
Со слабым проблеском интереса Вознесенный отметил, что человек все еще носит свою старую имперскую форму, хотя прошло уже более десяти лет с его появления на «Завете».
— Говори.
— Сервиторы в пятом ангаре докладывают, что один из «Громовых ястребов» готовится к запуску. Пилот катера запрашивает разрешение на взлет.
Вознесенный снова кивнул. Он этого ожидал.
— Разрешаю.
— Сервиторы также докладывают, что экипаж «Ястреба» — не Астартес.
— Я же сказал, дайте им разрешение на взлет, — хрипло проклекотал Вознесенный.
С его клыков потянулись нити слюны.
— К-как скажете, милорд.
Измененный варпом Астартес обернулся к сервитору-артиллеристу, с которым говорил раньше.
— Все готово, господин, — пробормотал сервитор.
— Огонь!
Корабль содрогнулся еще раз, сильнее, чем прежде.
— Еще бы немного — и врезали прямо по нам, — мрачно буркнул Ксарл.
Стабилизаторы брони включились, но ему пришлось практически вцепиться в стену сводчатого перехода, чтобы удержаться на ногах. Первый Коготь отступил к командным палубам. Астартес больше не пытались пробиться сквозь толпу убегающих людей. Здесь, во тьме коридоров, переплетающихся под мертвым мостиком, Повелители Ночи вложили клинки в ножны и прикрепили болтеры к набедренным магнитным зажимам. Освещение в этой части корабля погасло после убийства лорд-адмирала и ранения, нанесенного машинному духу «Меча». Четыре пары багряных глазных линз горели во мраке, различая все с кристальной ясностью.
Когда дрожь корабля унялась до прежнего уровня, аудиодатчики в шлеме Талоса уловили слабый, приглушенный расстоянием звук: несколько раз лязгнул металл.
— Вы это слышите? — спросил Ксарл.
— Переборки герметизируются, — определил Кирион.
— Двигайтесь быстрее, — приказал Талос, и отряд сорвался на бег, грохоча подошвами тяжелых ботинок по стальной палубе. — Как можно быстрее!
В правом ухе чуть слышно прозвучал знакомый голос:
— Господин?
Повелители Ночи мчались сквозь мрак. По пути им пришлось несколько раз свернуть и отбросить с дороги двух-трех смертных, в панике пытавшихся укрыться в сумрачных переходах.
— Мы, — выдохнул Талос в микрофон вокса, — используем частоту «Кобальт шесть-три».
— «Кобальт шесть-три», принято, господин.
— Подтверди наши координаты.
— Показания локатора выведены на экраны. Руна лорда Узаса мерцает и отображается нечетко. И… господин, корабль разваливается на части. Восемьдесят процентов повреждений пришлись на…
— Не сейчас! «Завет» произвел залп?
— Да, господин.
— Я так и думал. Мы пытаемся выйти к палубе, находящейся ближе всего к пробоине.
Пауза затянулась на пять секунд. Шесть. Десять. Талос представил, как его слуга впился взглядом в гололитическую схему гибнущего гранд-крейсера, следя за перемещающимися по коридорам значками идентификационных рун Первого Когтя.
Двадцать секунд.
Тридцать.
И наконец-то…
— Господин!
