Грэм Макнилл - Мстительный дух
Вода откатилась назад, и появился капитан, стоящий на коленях на черном камне между двух копьевидных сталагмитов. Голова Саликара была опущена, и когда он выпрямился, Акора увидел на его лице то же выражение фатализма, которое у него было с момента возвращения с Общинной Черты.
Прежде, чем море успело налететь и вновь заполнить бассейн, Саликар подбежал к молу и прыгнул. Акора опустился на колено и поймал руку капитана, вытащив того наверх. Лишившись добычи, вода сердито зарокотала о кладку, окатив их обоих холодной пеной.
— Теперь удовлетворены? — поинтересовался Акора, когда Саликар выплюнул полный рот морской воды.
Саликар кивнул.
— До следующего раза.
— Менее разумный человек мог бы сказать, что вы хотели умереть.
— Я не хочу умереть, — сказал Саликар.
Акора снова взглянул наверх башни.
— Так почему же вы тогда настаиваете на подобном ненужном риске?
— Ради вызова, Дразен, — ответил Саликар, направляясь к сражающимся Кровникам. — Если мне не бросают вызов, я застаиваюсь. Все мы застаиваемся. Вот почему я сюда прихожу.
— И это единственная причина?
— Нет, — произнес Саликар, но не стал вдаваться в подробности.
Акора почувствовал, как кончики пальцев пощипывает от желания применить те силы, которые ныне были провозглашены противоестественными. Подлинные мотивы капитана было бы так легко узнать, однако этот путь ему запрещала другая клятва.
Они подошли к месту, где рабы Легиона поставили боевой доспех Саликара: мастерски сработанный костюм с алой броней, золотыми крыльями и черной отделкой. Мечи висели на поясе из бежевой кожи, в набедренной кобуре был примагничен украшенный золотом пистолет. Шлем представлял собой нефритовую погребальную маску, лишенную выражения, будто автомат.
— Нищие предпочли бы, чтобы вы не лазали на башню, — произнес Акора, когда Саликар взял полотенце и начал вытираться.
— Они боятся, что я наврежу себе?
— Думаю, их больше заботит башня.
Саликар покачал головой.
— Она переживет всех нас.
— Только не в том случае, если вы продолжите вышибать из нее куски, — заметил Акора.
— Ты суетишься вокруг меня, будто слуга-подхалим, — сказал Саликар.
— Кто-то должен это делать, — ответил Акора. Саликар повесил на шею пару блестящих личных жетонов. Даже не имея трансчеловеческих чувств, было невозможно не заметить пятнышки крови на них.
— Разумно ли их хранить? — спросил он.
Саликар мгновенно утратил дружелюбие.
— Не разумно, однако необходимо. Их кровь на наших руках.
— Мы не знаем, что произошло в тот день, — произнес Акора, отгоняя кошмарное воспоминание о том, как вышел из состояния фуги и обнаружил себя окруженным трупами. — Никто не знает, но если и есть вина, то мы делим ее в равной мере.
— Я капитан Кровников, — ответил Саликар. — Если не мне нести бремя вины, то кому?
За последний год горная вилла Ясу Нагасены увеличилась в несколько раз за счет многочисленных флигелей, подземных покоев и технологических пристроек. Изначально она создавалась как место для уединения и размышлений, но стала неофициальной оперативной базой многих агентов Сигиллита.
Вместо того, чтобы быть для посетителей спокойным прибежищем, она зачастую становилась последним местом на Терре, которое они видели в своей жизни. Сам Нагасена отсутствовал, отправившись на очередную охоту, и виллу заняли следопыты Локена.
Стены комнаты в сердце виллы были покрыты чертежами на вощеной бумаге, добытыми из самых глубоких и закрытых хранилищ дворца. Сотни планов, сечений и изометрических проекций изображали один из самых грозных кораблей, когда-либо создававшихся по конструкционным схемам типа «Сцилла».
«Мстительный дух» на протяжении двух веков являлся ядром кампаний Лунных Волков. Боевой корабль класса «Глориана» обладал такой мощью, что усмирял целые системы масштабами разрушений, которые мог учинить в одиночку. Поверх точно выписанных линий схем шли торопливые каракули и приколотые бумажки с записями. Были определены стратегические места в надстройке, обведены возможные точки абордажа, а цветные мазки кисти выделяли области наибольшей уязвимости и силы. Вторых было гораздо больше, чем первых.
Кораблестроительные чертежи окружали двух воинов трансчеловеческих габаритов. Оба горячо спорили о корабле, на который им нужно было проникнуть.
Локен постучал стилусом по верхним транзитным палубам.
— Проспект Славы и Скорби, — произнес он. — Он ведет к стратегиуму. С ним связано множество сходных люков и галерейных палуб, и это естественная корабельная магистраль.
Собеседник Локена явно думал иначе, и покачал головой с кибернетическими цепочками.
Он был весьма крупным, шире и выше Локена, однако заметно сутулился, из-за чего его бледное лицо оказывалось на том же уровне.
Его звали Тубал Каин, и когда-то он был Железным Воином.
— Видно, как давно ты последний раз штурмовал боевой корабль, — сказал он, тыча пальцем в вентиляционные узлы вдоль поперечных переходов. — Чтобы здесь прорваться, придется драться, а у меня было впечатление, что ты хочешь этого избежать. Кроме того, у любого опытного командира будут силы быстрого реагирования, размещенные здесь, здесь, и повсюду вот тут. Или ты мне пытаешься сказать, что Магистр Войны стал не только безумен, но и слабоумен?
Несмотря на то, что его примарх совершил предательство, Локен ощутил нелепую потребность встать на его защиту от нападок Каина. Железный Воин мастерски умел выводить людей из себя холодной логикой и полным отсутствием сочувствия. Локену уже пришлось вмешаться, чтобы не дать Аресу Войтеку задушить Каина серворукой за утверждение, будто гибель Ферруса Мануса, возможно, оказала на Железный Десятый положительный эффект.
Он глубоко вдохнул, чтобы успокоить нарастающий гнев.
— «Мстительный дух» никогда не брали на абордаж, — произнес Локен. — Мы никогда не удосуживались проигрывать такой сценарий битвы. Кто будет настолько безумен, что возьмет флагман Магистра Войны на абордаж?
— Всегда найдется кто-то достаточно безумный, чтобы попробовать то единственное, чего ты не учитывал, — ответил Каин. — Просто оглядись по сторонам.
— Тогда что ты предложишь? — огрызнулся Локен, начиная уставать от непрестанных критических замечаний Каина. Он понимал, что его раздражение в большей степени направлено на него самого, поскольку каждое возражение Каина базировалось на логике и надлежащей осмотрительности мышления.
Каин наклонился, чтобы еще раз изучить схемы. Его глаза бегали туда-сюда, а пальцы проводили загадочные узоры вдоль тонких, как волос, линий, оставленных пером творца со Сциллы. В конце концов, он постучал по посадочному ангару на подпалубе снабжения с нижней стороны «Мстительного духа».
— Нижняя палуба всегда является слабейшим местом в обороне других кораблей, — сказал Каин, обводя пальцем прилегающие спальни и снарядные камеры. — Она не обращена к планете внизу, так что там будут только чернорабочие, орудийные команды и те отбросы, которые ушли под ватерлинию.
— Других кораблей?
— Кораблей, не принадлежащих Четвертому Легиону, — ответил Каин, и Локен ощутил тревожный трепет от той гордости, с которой тот говорил о своих бывших братьях. — Владыка Железа знал, что боевой корабль без пушек — все равно, что кулеврина без пороха, и принял меры для их защиты.
Тубал Каин попал в Странствующие Рыцари из тюрьмы Кангма Марву, одного из Воинств Крестоносцев, размещенных на Терре в качестве убедительного напоминания об армиях Легионов, сражающихся во имя человечества. То, как Каин преобразовал доктрины прорыва в ходе штурма ледниковых крепостей колец Сатурна, до сих пор служило образцовой моделью, согласно которой надлежало захватывать орбитальные опорные точки. Его освободили из камер Легио Кустодес, благодаря Малкадору, однако Константин Вальдор одобрил это только после того, как скрупулезное пси-сканирование не выявило никаких признаков предательской злобы.
Каин был не единственным освобожденным из Кангма Марву, кто присоединился к поисковой миссии, однако единственным из них, кого уже успел повстречать Локен. Железный Воин отреагировал на измену Гора со стоическим прагматизмом. Он скорбел о выборе, который сделал его Легион, но при этом понимал, что ему больше не место в их рядах.
— Да, — кивнул Каин. — Вот тебе вход.
Локен проследил маршрут, которым должен был следовать корабль, чтобы добраться до нижних палуб.
— Это означает полет в зонах огня пушек. Минные поля, сторожевые системы.
— Более чем вероятно, однако достаточно малый корабль, скорее всего, не отобразится на предупреждающем ауспике орудий такого размера. А если в нас попадет снаряд, то мы умрем, еще не успев понять этого. Так о чем беспокоиться?
