Энн Маккефри - Полет дракона
Что ж, вполне возможно. При сильных глубинных сдвигах это не исключается. Один из солдат Фэкса в Руате однажды развлекал стражу историями времён своего прапрадеда. Тогда целая прибрежная деревушка неподалёку от Форта сползла в море. В тот год были невероятной силы приливы, а за Истой поднялась гора с пылающей вершиной. Правда, через несколько лет она опять опустилась. Может быть, строка относится к тем событиям? Может быть.
«Пески пылают…» Действительно, говорят, что летом на равнине Айгена невыносимо жарко. Ни тени, ни деревьев, ни пещер, лишь сыпучая голая пустыня. В разгар лета даже всадники избегают тех мест… Стоит вспомнить, что песок на площадке рождений тоже всегда тёплый. Нагревается ли он когда-нибудь так, чтобы его можно было назвать пылающим? И, кстати, что его нагревает? Тот же невидимый внутренний огонь, подогревающий воду в купальнях всего Вейра Бенден?
«И подтверждают драконы…» Допускает с полдюжины толкований, а Р'гул не изложил даже традиционного. Означает ли это, что драконы возвестят о прохождении Алой Звезды? Каким образом? Тем же протяжным стоном, каким они провожают своего собрата, уходящего за своей смертью в Промежуток? Или драконы подтверждают своё предназначение каким-то способом во время прохождения Алой Звезды? Не считая, конечно, их традиционной обязанности — сжигать в небесах Нити? О, баллады умалчивают о подобных вещах, и никто не может дать единственно верного объяснения! И все-таки, в этом был какой-то первоначальный смысл.
Костры горят, камни свалены в груды.
Перн — к оружию! Зелень вянет повсюду.
Ещё одна загадка. Должен ли кто-то складывать камни в костры? Речь идёт об огненных камнях? Или камни сами образуют груды — как при обвале? Сочинитель баллады мог хотя бы намекнуть на подразумеваемое время года — или он это и сделал, сказав — «зелен. вянет повсюду»? Любая зелень привлекает Нити, откуда и взялся традиционный запрет на зелень вокруг человеческих жилищ. Но и камни не могли помешать Нитям зарываться в почву и размножаться. Только фосфиновое пламя, которое выдыхает дракон, наглотавшийся огненных камней, способно остановить их. Но в нынешние дни никто, даже всадники — за исключением Ф'лара и его людей — не заботился о тренировках с огненным камнем, тем более никто не думал уничтожать траву возле домов. Последнее время и скалистым вершинам, веками очищавшимся до голого камня, весной позволяли покрываться зелёными ростками.
«Стерегите проходы…» Она нацарапала стилом фразу, подумав: значит, ни один всадник не может покинуть Вейр незамеченным.
Оправданием нынешнего бездействия Р'гула, Предводителя Вейра, служило представление, что если ни лорд, ни простой обитатель холда не увидят всадника, то никто и не будет обижен. Даже традиционные патрульные полёты проводились теперь в основном над необитаемыми землями, чтобы в холдах поменьше говорили о «паразитирующем» Вейре. В своё время первым толчком к таким разговорам послужила открытая враждебность Фэкса, но с его смертью движение недовольных не иссякло. Говорили, что его возглавил Ларад, молодой лорд Телгара. То, что Р'гул — Предводитель Вейра, казалось Лессе нелепым. Он никак не годился для этого. Но его Хат настиг Неморту в её последнем полёте. А по традиции (от этого слова Лессу уже мутило из-за всех связанных с ним нелепостей) Предводителем Вейра становился всадник самца королевы. О, внешне Р'гул вполне соответствовал своему положению — большой, крепкий, энергичный мужчина с властным лицом, внушавшим мысль, что его обладатель способен навести порядок. «Только к чему приведёт его порядок…» — Лесса вздохнула.
Ф'лар… Да, Ф'лар установил в своём Крыле ту дисциплину и те порядки, которые Лесса вполне одобряла. В отличие от Предводителя, он не только искренне верил в законы и традиции, но и следовал им и понимал их. Двух-трех замечаний Ф'лара бывало достаточно, чтобы смысл какой-нибудь древней легенды прояснился. Но по традиции Госпожу Вейра мог обучать только Предводитель.
Во имя Золотого Яйца, почему не Мнемент, бронзовый гигант Ф'лара, догнал Неморту? Хат — благородный зверь, в полном расцвете сил, но он ни по размаху крыльев, ни по силе не может сравниться с Мнементом. Наверняка в последней кладке Неморты оказалось бы больше десяти яиц, если бы её настиг Мнемент…
Йора, последняя Госпожа Вейра, была толстой, ленивой и глупой женщиной — вряд ли кто-нибудь в Бендене стал бы сейчас оспаривать это. Считалось, что дракон со временем перенимает некоторые черты характера своего всадника — как, впрочем, и наоборот. Можно предположить, что Неморта должна была вызывать такое же отвращение у Мнемента, какое человек, подобный Ф'лару, мог испытывать к её наезднице. «Наезднице», — передразнила Лесса сама себя, с усмешкой глядя на мирно дремлющего С'лела.
Но если Ф'лар пошёл на такой риск, на отчаянный поединок с Фэксом и лишь затем, чтобы там, в Руате, спасти жизнь Лессы и привезти её в Вейр — если ему удалось все это, то почему теперь, когда она добилась успеха, он не взял власть над Вейром и не сместил Р'гула? Чего он ждёт? Он так страстно убеждал Лессу бросить Руат и отправиться в Вейр Бенден. Почему же теперь он занял позицию невмешательства — в то время, как неприязнь обитателей холдов к Вейру становится все сильнее? «Спасти Перн», — вот что сказал Ф'лар. От кого, как не от Р'гула? И лучше бы Ф'лару немедленно начать эту спасательную операцию. Может быть, он ждёт подходящего случая, ждёт, когда Р'гул допустит роковой промах? «Но с Р'гулом этого не случится, — мрачно подумала Лесса, — потому что он вообще ни на что не способен, он даже не в состоянии объяснить мне простые вещи, которые я у него спрашиваю…»
«Стражи Звёздной Скалы, за небом следите». Со своего карниза Лесса не раз видела гигантский прямоугольник Звёздной Скалы. Он ясно вырисовывался на фоне неба. На этой глыбе всегда стоял в дозоре всадник. Когда-нибудь и она поднимется туда. С площадки перед Скалой открывался вид на хребет Бенден и на высокое плато, простиравшееся до самого подножия Вейра. В прошлый Оборот, когда всходящее светило в день зимнего солнцестояния на мгновение замерло против вершины каменного Пальца, около Звёздной Скалы в честь этого устроили настоящий праздник. Это подтверждало важное назначение Пальца, но не Звёздной Скалы. Что ж, вот и ещё одна необъяснённая тайна.
«Всадники, вверх! Вейры готовьте к защите», — вздохнув, написала Лесса. Во множественном числе. Вейры, а не Вейр. На Перне было пять пустых Вейров, оставленных жителями невесть сколько Оборотов тому назад. Ей пришлось выучить их названия — в порядке их основания. Первый и самый могущественный — Форт, за ним — Бенден, Плоскогорье, жаркий Айген, океанская Иста и расположенный на равнине Телгар. Но Лессе никто не объяснил, почему покинуты пять Вейров и почему огромный Бенден, способный вместить в своих пещерах пятьсот зверей, ограничивался всего двумястами. Конечно, Р'гул морочил голову новой Повелительнице Вейра баснями о том, что Йора была ленивой истеричкой и слишком часто позволяла своей королеве переедать. Никто не предостерёг Лессу, не объяснил ей, почему так поступать не следует. Наоборот, все казались довольными, когда Рамота набивала брюхо. Разумеется, Рамота росла так быстро, что не замечать этого было невозможно.
Несмотря на присутствие Р'гула и С'лела, нежная улыбка скользнула по губам Лессы. Она подняла взгляд от грифельной доски к выходу, который вёл из комнаты Совета в большую пещеру, служившую жилищем Рамоте. Лесса почувствовала, что Рамота ещё спит. Она страстно желала её пробуждения, ободряющего внимания радужных глаз, обволакивающего дружелюбия и нежности, которые скрашивали скучную жизнь в Вейре. Временами Лессе казалось, что в ней соседствуют две женщины: счастливая и весёлая, ухаживающая за чудесной Рамотой, и другая — мрачная и разочарованная, тоскующая рядом со спящим драконом. Вздохнув, Лесса отбросила навевающие уныние мысли и вернулась к уроку, который все же помогал ей скоротать время.
«Алая Звезда проходит», — плывущая в ночном небе Алая Звезда, которую она впервые увидела больше двух Оборотов назад. Лесса вспомнила тот рассвет, когда зловещее предчувствие подняло её с соломенного ложа руатской сыроварни. Тогда она стояла на крепостной стене — и Алая Звезда мерцала над её головой.
И вот она здесь. Но то яркое, деятельное будущее, которое обещал ей Ф'лар, не осуществилось… Она не может использовать свою тайную силу, не может управлять событиями и людьми во благо Перна… Вместо этого её засосал круговорот тягучих, бессмысленных дней, заполненных надоевшими до тошноты поучениями Р'гула и С'лела… Жизнь, ограниченная королевским вейром, бассейном и площадкой для кормления, была, конечно, удобнее и приятнее холодного угла в сыроварне, но все же какое убожество — тратить время и силы на эти уроки, всякий раз превращающиеся в препирательства её так называемых наставников! Скрипнув зубами, Лесса подумала, что если бы не Рамота, она немедля сбежала бы отсюда. Выгнала бы сына Геммы и завладела Руатом — как, пожалуй, ей и следовало поступить сразу после смерти Фэкса.
