Роджер Желязны - Хроники Эмбера I-II
— Что вы имеете в виду?
— Я имею в виду, что собираюсь подать на вас в суд за похищение, издевательское отношение и незаконное применение наркотиков, — ответил я. — В настоящий момент, например, мне необходим укол морфия, так что я за себя не отвечаю и…
— Убирайтесь отсюда! — Глаза его сверкнули.
Я увидел на столе пачку сигарет и не стал спрашивать разрешения.
— Сядьте, доктор, и прекратите болтать. Лучше подумайте хорошенько.
Он сел в кресло, но молчать, видимо, было выше его сил.
— Вы нарушили больничные правила, — сурово заявил он.
— Суд обязательно разберется, кто из нас прав, — сказал я. — А сейчас верните мою одежду и личные вещи. Я выписываюсь.
— Вы не в том состоянии…
— Не ваше дело. Отдайте мои вещи, если не хотите отвечать перед законом.
Он потянулся к кнопке звонка на столе, но я небрежно откинул его руку в сторону.
— Мои вещи, — повторил я. — А звать на помощь надо было раньше, когда я вошел. Вы опоздали, доктор.
— Мистер Кори, вы ставите меня в…
Кори?
— Я в ваше заведение не ложился, — перебил его я, — но выписаться сумею, будьте спокойны. Не задерживайте меня, доктор.
— Вы не в том состоянии, чтобы оставить стены клиники, где вам может быть оказана срочная медицинская помощь. Сейчас я позову санитара, и он поможет вам вернуться в палату и лечь в постель.
— Не советую, — сказал я. — Надеюсь, вы не хотите испытать на себе, в каком я состоянии? И прежде чем я уйду, вы ответите, кто меня сюда положил и заодно оплатил все счета.
Он вздохнул, и его маленькие усики печально вздрогнули.
— Ладно. Если вы настаиваете… — Он полез в открытый ящик стола… и я выбил пистолет из его руки раньше, чем он успел щелкнуть предохранителем. Ай да доктор! Я подобрал изящный кольт тридцать второго калибра и направил дуло на его голову.
— Отвечайте! По-видимому, вы считаете, что я опасен. Вы правы.
Он слабо улыбнулся и закурил сигарету: явный просчет с его стороны, если он хотел казаться спокойным. Руки у него здорово тряслись.
— Хорошо, Кори, — сказал он. — Я отвечу, если это доставит вам удовольствие. Вас положила в клинику родная сестра.
«?» — подумал я.
— Какая сестра?
— Эвелина.
Имя, которое ни о чем мне не говорило.
— Странно. Я не видел Эвелину много лет. Она даже не знает, где я живу.
Он пожал плечами.
— Тем не менее…
— Что ж, придется навестить родную сестру, — сказал я. — Какой у нее адрес?
— Точно не помню.
— А вы поройтесь в картотеке, доктор.
Он встал, подошел к небольшому шкафчику и почти сразу же достал одну из карточек.
Миссис Эвелина Флаумель… Адрес в Нью-Йорке был мне тоже незнаком, но я его запомнил. Судя по аккуратной записи, меня звали Карл. Карл Кори. Чем больше информации, тем лучше.
Я сунул пистолет за пояс, рядом с железным прутом.
— Хорошо. Где моя одежда и какую сумму вы собираетесь мне заплатить?
— Ваша одежда пропала при автомобильной катастрофе. И раз вы настроены так решительно, я считаю своим долгом предупредить, что у вас были переломы обеих ног, причем на левой ноге — в двух местах. Честно говоря, я просто не понимаю, как вы можете двигаться всего через две недели после…
— Быстрая заживляемость. Не увиливайте, доктор. Поговорим о деньгах.
— Каких деньгах?
— Которые вы заплатите мне без суда в компенсацию за незаконное лечение и так далее.
— Не смешите меня!
— Вот еще! Я согласен на тысячу долларов наличными.
— Я не намерен обсуждать этот вопрос.
— А жаль. Подумайте, что скажут о вашей клинике, когда я обращусь в Медицинское Общество, дам интервью репортерам…
— Шантаж, — пробормотал он, — и я на него не поддамся.
— Мне все равно, когда вы заплатите, сейчас или после решения суда, — сказал я. — Но если вы заплатите сейчас, это обойдется дешевле.
Если он согласится, значит, я прав и дело тут нечисто.
Он уставился на меня и довольно долго молчал.
— У меня нет при себе таких денег.
— В таком случае назовите любую разумную цифру.
Вновь пауза, на сей раз не столь продолжительная.
— Это вымогательство.
— Что за счеты, доктор. Сколько?
— У меня в сейфе долларов пятьсот.
— Давайте.
Открыв маленький стенной сейф и тщательно проверив его содержимое, он сообщил, что там всего четыреста тридцать долларов, а так как мне не хотелось оставлять отпечатки пальцев, пришлось поверить ему на слово. Я засунул купюры во внутренний карман пиджака.
— Как вызвать такси?
Он назвал номер, и я заставил его позвонить, потому что не знал, — где нахожусь, и кроме того, не хотел, чтобы он догадался о плачевном состоянии моей памяти. Что ни говори, одна из повязок, которую я так тщательно разбинтовал, была вокруг моей головы.
Закончив разговор, он назвал адрес: частная клиника в Гринвуде.
Я прикурил одну сигарету от другой и плюхнулся в удобное кожаное кресло рядом с книжным шкафом, сняв со своих ног вериги фунтов в двести.
— Когда придет машина, вам придется меня проводить.
Он промолчал, и больше я не услышал от него ни слова.
2
Было восемь часов утра, когда шофер такси высадил меня на одной из пустынных улиц ближайшего города. Я расплатился и пошел пешком. Минут через двадцать я зашел в закусочную, сел за столик и заказал стакан сока, два яйца, тосты, бекон и три чашки кофе. Бекон оказался слишком жирным.
Уделив завтраку час, я решил сделать кое-какие покупки, но мне пришлось немного подождать, так как магазин открылся только в девять тридцать.
Я купил вельветовые брюки, три рубашки спортивного покроя, пояс, нижнее белье и ботинки впору, а заодно приобрел носовой платок, бумажник и расческу.
Затем я отправился на автобусную станцию и взял билет до Нью-Йорка. Никто не пытался меня остановить. Никто за мной не следил.
Сидя в мягком кресле у окна, глядя на убегающий осенний пейзаж и куда-то спешащие облака, я пытался собрать воедино все, что мне было известно.
Карла Кори, с переломами обеих ног (которые, кстати, меня абсолютно не беспокоили), положила в больницу его сестра, Эвелина Флаумель, после автомобильной катастрофы, происшедшей две недели назад. Я не знал никакой Эвелины. Персонал клиники, очевидно, получил четкие указания держать меня в беспомощном состоянии: по крайней мере, доктор был явно напуган, когда я пригрозил судом. Значит, враги меня боялись, и этим можно было воспользоваться.
Я стал мучительно вспоминать подробности аварии, и в результате у меня разболелась голова. Тем не менее, сам не знаю почему, я был твердо убежден, что попал в автомобильную катастрофу не случайно. Ну что ж, когда я все выясню, кому-то не поздоровится. Сильно не поздоровится. Горячая ненависть накатила волной, сдавила мне грудь. Пусть тот, кому я мешал, пеняет на себя. Я почувствовал непреодолимое желание физически уничтожить того человека и внезапно понял, что такие чувства мне не в диковинку и что в прошлой жизни я не раз убивал людей.
Вздрогнув, я уставился в окно, глядя на опавшие мертвые листья.
Добравшись до Нью-Йорка, я первым делом побрился и подстригся, а затем переодел рубашку: терпеть не могу, когда шею щекочут волосы. Кольт тридцать второго калибра, принадлежащий безвестному врачу в Гринвуде, после некоторых колебаний я сунул в правый карман куртки. Правда, если милый доктор или моя сестра обратятся в полицию с просьбой разыскать сбежавшего пациента, незаконное ношение оружия сослужит плохую службу, но, во-первых, найти меня будет не так-то легко, а во-вторых, я не знал, как развернутся события. Быстро перекусив в ближайшем кафе, я в течение часа ездил на метро и автобусах, неожиданно соскакивая на остановках, а затем взял такси и отправился к Эвелине, моей неизвестной сестре, за разъяснениями.
Проезжая по улицам города, я составил план дальнейших действий, и когда в ответ на мой стук примерно через минуту дверь старинного большого особняка отворилась, я уже знал, что буду говорить. Я тщательно обдумал свое поведение, когда шел к подъезду по извилистой аллее мимо дубов-великанов и толстых осин, а ветер холодил только что подстриженную шею под воротником куртки. Запах парикмахерской от моих волос смешивался с густыми ароматами плюща, обвивавшего стены дома. Ничто вокруг не было мне знакомо, так что вряд ли я бывал здесь раньше.
Я постучал в дверь, и мне ответило эхо.
Затем я засунул руки в карманы и стал ждать.
Когда дверь отворилась, я улыбнулся и кивнул плоскогрудой служанке с большим количеством родинок на лице и ярко выраженным пуэрто-риканским акцентом.
— Да? — спросила она.
— Мне бы хотелось видеть миссис Эвелину Флаумель.
