Роберт Джордан - Память огня
— Он снова это делает! — предупредил Наришма, стараясь перекричать бурю.
М'Хаэль выпустил второй луч Погибельного Огня, дробя землю, но Эгвейн была наготове. Она отступила в сторону, ее гнев силился. Ей нужно ответить на это!
Им все равно, что они разрушают. Они пришли сюда, чтобы уничтожить. Так повелел их господин. Разрушать. Ломать. Убивать.
Гавин…
Она закричала от ярости, создавая одну за другой огненные колонны. Наришма кричал, что делает М'Хаэль, но Эгвейн не слышала из-за шума вокруг. Однако она сама вскоре увидела, что противник создал барьер из Воздуха и Огня, чтобы отразить ее атаки.
Эгвейн шагала вперед, раз за разом направляя в него удары Силы. Это давало ему время восстановиться, но не атаковать. Она прервала ритмичные атаки только для того, чтобы сформировать щит, который уже держала наготове. Огненный дождь снес барьер М'Хаэля и заставил его отшатнуться, его плетение раскололось, и он поднял руку, вероятно, чтобы вновь попробовать погибельный огонь.
В этот момент Эгвейн вбила щит между ним и Источником. Это не полностью отсекло его, он удержал Источник силой воли. Они стоял теперь достаточно близко друг к другу, чтобы она могла увидеть его гнев и недоверие. Он сражался, но был слабее нее. Эгвейн давила, и ее щит приближался к незримым нитям, связывающим врага с Единой Силой. Она нажимала на него изо всех сил.
Напрягая силы, М'Хаэль выпустил небольшую струйку Погибельного Огня вверх, через прореху, где щит еще не занял место. Погибельный Огонь уничтожал все плетения, так же, как воздух и сам Узор.
Эгвейн отпрянула, когда М'Хаэль направил поток на нее, пучок белого пламени был слишком слабым и маленьким, чтобы дотянуться до нее. Он исчез, не успев ударить. М'Хаэль зарычал и исчез в искаженном воздухе, Переместившись каким-то способом, который Эгвейн не знала.
Она глубоко дышала, держась рукой за грудь. Свет! Ее только что едва не стерли из Узора.
Он скрылся, не создавая врат! Истинная Сила, поняла она. Это единственное объяснение. Об Истинной Силе она не знала почти ничего — это была сама суть Темного, искушение, которое заставило направляющих Эпохи Легенд пробурить Скважину.
«Погибельный огонь… Свет! Я чуть не погибла. Хуже, чем погибла».
У неё не было способа противодействовать погибельному огоню.
Это только плетение. Только плетение. Так говорил Перрин.
Но теперь это уже в прошлом, а М'Хаэль бежал. Ей нужно держать Наришму поближе к себе, чтобы тот мог предупредить ее, если кто-то начнет направлять поблизости.
Если только М'Хаэль вновь не воспользуется Истинной Силой. Может ли другой мужчина ощутить, когда ее направляют?
— Мать!
Эгвейн обернулась, когда Мериса указала рукой туда, где большинство Айз Седай и Ашаманов еще продолжали бой с шарскими войсками. Много сестер в разноцветных платьях уже лежали мертвыми на склонах холма.
Смерть Гавина ранила ее изнутри, как убийца в черном. Эгвейн стиснула зубы, поддерживая в себе гнев. Черпая Единую Силу, она набросилась на шарцев.
* * *Хурин с повязкой на лице защищающей нос, боролся на Половских Высотах с другими Порубежниками.
Даже сквозь ткань, он ощущал запах войны. Столько насилия, запахи крови, гниющей плоти и все вокруг него. Запахи покрыли землю, его меч, его собственную одежду. Его уже несколко раз выворачивало, во время боя.
И все же он дрался. Он бросился на троллока с медвежьей мордой, который рычал над телами, и врезался в него. Меч твари заставил содрогнуться землю, и Хурин закричал.
Тварь рассмеялась нечеловеческим хохотом, приняв крик Хурина за возглас страха. Троллок сделал выпад, и Хурин метнулся вперед, и, опередив троллока, вскрыл ему брюхо, пробежав мимо него. Тварь застыла, уставившись на собственные вывалившиеся внутренности.
Надо выиграть время для Лорда Ранда, подумал Хурин, отступая и ожидая следующего Троллока. Они приближались с восточной стороны вершины со стороны реки. Этот крутой склон был труден для подъема, но Свет, там их было слишком много.
Продолжай сражаться, продолжай сражаться.
Лорд Ранд пришел к нему, чтобы извиниться. К нему! Что ж, он будет гордиться Хурином. Дракону Возрожденному не нужно прощение маленького ловца воров, но Хурин чувствовал себя так, словно мир снова стал самим собой. Лорд Ранд вновь был Лордом Рандом. Лорд Ранд защитит их, если они дадут ему достаточно времени.
Казалось, в бою наступила передышка. Он нахмурился. Троллокам числа не было, они явно не могли быть все перебиты. Он осторожно двинулся вперед, глядя на трупы, и спустился по склону.
Нет, они не были разбиты. Твари все еще напирали, их полчища выглядели почти как безбрежное море. Он видел их в свете огней ниже. Троллоки прервали наступление, потому что им пришлось расчищать склон от тел своих сородичей, многие из которых были застрелены лучниками Тэма. А ниже, у русла реки, еще большая армия троллоков билась с войсками Илэйн.
— У нас будет несколько минут, — сказал Лан Мандрагоран солдатам, сидя в седле. Королева Аллиандре была рядом с ним, она тихо разговаривала со своими людьми.
Двое монархов на виду. Конечно, они знают, что делать. Это позволило Хурину почувствовать себя лучше.
— Они готовятся к последнему рывку, — сказал Лан. — Собираются выдавить нас с холма и драться здесь, на ровной земле. Отдыхайте, пока они оттаскивают тела. Мир пребудет с вашими мечами, друзья. Следующая атака будет тяжелее.
«Следующая атака будет еще тяжелее? Свет!»
Позади, посреди плато, остальная армия Мэта продолжала теснить шарцев, стараясь отогнать их обратно на юго-запад. Если он сможет сделать это и погнать их вниз по склону прямо на троллоков, которые бьются с войском Илэйн, это может вызвать среди врагов переполох, и Мэт получит преимущество. Но пока шарцы не отступали ни на дюйм; на самом деле, они сами давили на армию Мэта, которая уже начала выдыхаться.
Хурин лежал на спине, слыша рев, доносящийся отовсюду, крики и звон оружия вдалеке, лязг металла, вдыхая аромат насилия, витающий вокруг него в океане зловония.
Худшее всё еще впереди.
Свет помоги им.
* * *Берелейн вытерла тряпкой кровь с рук, широко шагая по дворцовому залу празднеств. Столы были порублены на дрова, чтобы поддерживать огонь в огромных каминах на другом конце длинного помещения; на месте мебели рядами лежали раненые.
Кухонные двери с грохотом открылись, пропуская группу Лудильщиков. Кто-то нёс носилки, кто-то помогал раненым проковылять в зал.
«Свет! — подумала Берелейн, — Еще? Дворец уже и так трещал по швам от такого количества раненых.»
— Нет, нет! — сказала она, шествуя им навстречу. — Только не сюда. К черному входу. Теперь мы будем носить их туда. Росил! У нас еще раненые.
Лудильщики повернули в сторону коридора, успокаивая раненых. Приносили только тех, кого можно было спасти. Она была вынуждена объяснить старшим женщинам Туата'ан, какие типы ран требуют слишком много сил для Исцеления. Лучше спасти жизнь десяти тяжело раненых, чем потратить столько же сил, пытаясь исцелить одного человека, который едва цеплялся за жизнь.
Эта разъяснительная беседа была самым жестоким поступком, который она когда-либо совершала.
Лудильщики продолжали идти, выстроившись в ряд. Берелейн смотрела, не мелькнут ли белые одежды среди раненых. Белоплащники там были, но не было того, которого искала она.
«Так много…» — снова подумала она.
Лудильщикам никто не помогал нести раненых. Все здоровые мужчины и большинство женщин во дворце отправились на поле боя воевать или помогать Кэймлинским беженцам собирать стрелы.
Росил засуетилась, игнорируя пятна крови на своем платье. Она тут же принялась заботиться о раненых, ища тех, кому требовалась неотложная помощь. К несчастью, в тот же момент открылись двери, ведущие на кухню, и группа окровавленных андорцев и айильцев, хромая, зашла внутрь, посланная Родней с другого участка поля битвы.
Начался переполох. Берелейн гонялась за всеми, кто у нее был — за конюхами, стариками, детьми лет пяти, чтобы они помогали прибывшим. Из айил прибывали только самые тяжелораненные; они имели привычку оставаться на поле боя до тех пор, пока не смогут держать оружие. А это значило, что многим, кто пришел, уже нельзя помочь. Ей нужно расположить их там, где она не будет иметь возможность наблюдать, как они захлебываются кровью, умирая.
— Это глупо! — сказала она, вставая. Ее руки снова были мокрыми от крови, и у нее не осталось чистой тряпки. Свет! — Мы должны оказать больше помощи. Тебе. — Она указала на Айил, который был ослеплен. Он сидел спиной к стене, с повязкой на глазах. — Тебе, слепой Айил.
— Меня зовут Ронья.
— Ну, Ронья. Здесь у меня есть несколько гай’шан, которые мне помогают. По моим подсчетам, их должно быть много больше. Где они?
