Алексей Завальнюк - Блеск и нищета Великого Инквизитора (СИ)

Мне было трудно в это поверить. Я посмотрел на королеву, но та молчала, только глаза пылали от ярости.

— Моя королева, это правда? Вы действительно так поступили?

— Поступила-поступила. — Заверил меня Сатурн. — Она заклеймила меня на глазах у всех, отец был сражён до глубины своей проклятой души, а Боги в скором времени постарались вычеркнуть меня отовсюду. Инэлли наверное любила меня, но она испугалась гнева моей матери и сбежала вместе с моей дочерью. С моей Первой, дочерью, единственной, которая осталась верна мне до самого конца. Шло время, а я оставался изгоем, меня не принимала Тьма, не принимал Свет и тогда я нашёл Хаос. Она столкнула меня в него прикрываясь лицемерным пророчеством о несуществующем «Падении». Ты внушала мне эту мысль целую Вечность, даже служа Хаосу я продолжал страдать, до тех пор, пока не встретил её…

— Сарина Кашиу. — Догадался я, получив уважительный взгляд.

— Ты умён. Да, мой дядя приютил меня даже после того зла, которое я ему причинил. Он не любил меня, но мы оба были изгнанниками рода Ардаэль. Она тенью довлела над нами, пока не пришла Сарина. Я был поражён, Ведьма рождённая в мире, который моими стараниями и жертвой Амиара был закрыт для людской магии. Она была несокрушима, дерзка, первое время я не мог понять, почему Диасоний её терпит, пока мы не сблизились. Она принимала и понимала меня, летописец. Можешь ли ты понять, что это означает для меня — лишённого дома? У нас был прекрасный тройственный союз, но она любила его, а я был просто другом и любовником. Я был очарован ею, она стала смыслом моей жизни, она почти избавила меня от моей тлетворной тяги к разрушению, ты ведь должен помнить времена «Затишья», как вы их окрестили. По её просьбе я оставил войну, но мой дядя положил этому конец. Мы — боги, и мы тоже стремимся оставить что-то после себя, но в отличие от людей, максимальная Сила передаётся ребёнку только после заключения Божественного Союза. Сарина избрала Диаса и я начал сходить с ума. В один из дней я решился на отчаянный шаг, я вызвал его на бой и сумел одолеть, но она положила конец иллюзиям. Она была беременна сыном, их союз был скреплён Тьмой, а меня она попросила понять.

Такая знакомая история. Тысячи раз я слышал и видел нечто подобное, но Сатурна она выставляла совершенно в новом свете.

— Я топил свою боль и жажду Сарины в войне. Астах, Дренгейт, Хонтарон и десятки других миров запомнили мою боль. Я воевал, пока, однажды, Сарина не «ушла».

— Это не оправдывает тебя. Ты творил зло! — вмешалась Тайрина, но я посмотрел на неё отрешённым взглядом и она снова смолкла.

— Это не оправдывает ни меня, ни Экзеля! Я люблю и ненавижу своего сына, мама. Он одолел меня, но ты бережёшь его так, как никогда не берегла меня. Я выковал меч ещё при Сарине, когда Диасоний придумал этот дурацкий план. Меч должен был взломать крепость Богов, но по злой иронии судьбы он признал своим Хозяином Экзеля. После ухода Сарины мы с Диасонием одновременно начали искать способы вернуть её заключив мирный договор, но если он нашёл план длинною в десятки тысяч лет, то я не мог столько ждать. Мой меч превзошёл то, что я хотел, он способен сломать любые ворота и даже врата самой Тьмы.

— Ты сошёл с ума. Ты не первый, кто пытается это сделать.

— Нет, мама — не первый, но у меня получится. Хаос хочет моего сына. Я дам ему Экзеля, а он, став Хаоситом, позволит мне использовать меч и вернуть Сарину! Мне не нужен этот сраный Астах, мне нужна моя Ведьма!!!

Я не подозревал насколько сильная боль терзала бога разрушения и смерти. Мне была дарована любовь к королеве и она стала смыслом моего существования. Тайрина оберегала Экзеля, а я ей помогал. Когда мне сказали, что Сатурн способен погубить Экзеля я в это поверил, но теперь… Не моя ли королева имеющая собственный таинственный план стала причиной этих жертв? Мне вспомнились её взгляды и странные фразы брошенные в моменты волнения. Она обвиняла себя в низложении Экзеля, но не собиралась останавливаться. Я — летописец времён, один из миллиардов таких же как я, но Тайрина подарила мне многое… У меня не было право осуждать её, но попытка понять свойственна людям… Впервые мне стало тяжело и я задумался над смыслом собственного существования.

— Ты, тот кого нарекают Сатурном, ответь мне, почему ты не попытался объяснить Экзелю то, что ты рассказал мне. Зачем ты начал ломать его жизнь?

— Изначально я хотел просто увидеть его. Ты видел насколько могучий потенциал ему достался. Однажды ему станет тесно на Астахе, а Зарланд прекрасно подошёл бы ему. Я хотел забрать его, тогда, во сне, но Гринсвинделл предупредил Амиладжар и она мне помешала, потом вмешался Князь Тишины, и я стал действовать по плану «Золотого Лорда». К тому же ты и сам должен понять, что Экзель не простит моих Астахских деяний.

Многое встало на свои места, очень многое. Вот почему Джигел боялся нанести Экзелю рану — Сатурн запретил. Я не успел как следует развить эту мысль, Сила вновь пришла в движение, моя королева исчезла, точнее — поменяла форму. На том месте где она стояла теперь пылал тёмным пламенем шар, но вот он изменился превращаясь в струящийся чёрный плащ устремившийся к Сатурну. Бог Разрушения, казалось, ждал этого момента, силуэт его стал размытым и плащ прошёл сквозь него, а потом энергии переплелись и прогремел взрыв. Я видел разную магию за время своего существования, но такую — никогда. Сатурн и Тайрина принимали самые разные формы, плелись чудовищные заклятья. Будь хоть одно из них применено на Астахе и купол равновесия лопнул бы словно мыльный пузырь. Но Сила стала другой, моя королева приняла свою прежнюю форму, да и Сатурн тоже. Бог Разрушения не был повергнут, а по щеке Госпожи струился ручеёк энергии заменявшей ей кровь.

— Как ты посмел, мальчишка?! Я оберегала тебя от неизбежной смерти даже после твоего «Падения». Как смеешь ты обвинять меня в нелюбви?

— Глупая. Ты никого кроме своего проклятья не любишь. — Сатурн рассмеялся. — Ты не ожидала, что я буду готов. В этом зале ты сильна, но здесь наш дом и мы не причиним друг другу сильного вреда. Я набирал Силу все эти годы, и я заставлю тебя платить.

— Даже не думай. У меня осталось оружие, которое было создано и мной и твоим отцом. Azalume'e Ardaale Ki'vay.

Я зажмурился, в этих чертогах заклинание было куда более зрелищным нежели на Астахе, казалось само пространство ожило и раскрыло незримые пасти высасывая всё вокруг. Я пал на колени, заклятье коснулось и меня, а Сатурн страшно закричал. Его израненную душу корежило, я уж думал, что он обречён, но Бог Разрушения носил свой титул по праву. Силуэт его снова размазался, а затем произошла метаморфоза. Ноги Сатурна исчезли уступая место клубку огненных змей, тело спряталось внутрь мощного хитинового покрова, Голова стала просто гигантской, покрытая шипами и стальными волосами, а из глазниц била энергия Хаоса Руки Бога превратились в омерзительные клешни.

— Это моя Анимус, мама. Таниэль позволил мне принять первое посвящение и теперь родовые проклятья не помогут тебе. Позволь вернуть тебе всю мою боль, дабы ты поняла к чему ты меня привела и к чему приведёшь моего сына, Экзеля. — Сатурн резко выбросил вперёд руки-клешни, они обхватили Тасию и та не успела увернуться. Сатурн поднёс её поближе к глазам и дохнул на неё огнём. Этого я выносить уже не мог.

— Перестань! Ты всё равно не добьёшься своей цели. Сарины больше нет, её тело похоронено в цитадели Диасония. Даже если твой безумный план удастся, она не примет тебя. У неё есть сын и муж, она не оценит твой жест.

— Глупый летописец! — Сатурн, вдруг, рассмеялся смехом наполненным горечью. — Я просто хочу знать, что она жива. Она даже не умерла! Пока этот трус Диас отсиживался в аду, Сарина сражалась и отдала душу во имя него. Я не могу призвать её душу чтобы поговорить, я больше не могу услышать её голос, она там, где даже Хаос не способен её увидеть. Если она отринет меня опять я совершу обряд Изгнания. Я готов уйти, но я должен ещё раз увидеть её глаза! Я хочу снова почувствовать вкус её губ! Я устал скитаться в этой Не-Жизни заклейменный как Разрушитель.

— Ты превратил её в манию. Твоя слепота тянет тебя вниз, владыка Разрушения. Ты не желаешь меняться, твоя пагубная страсть и беспринципность уничтожает тех, кто мог бы стать твоими друзьями или даже занять её место.

— Ты не совсем понял меня, летописец Верон. — Сатурн сильнее сжал клешню и Тайрина застонала. — Боги лишены телесной оболочки, когда они спускаются на землю наделив себя плотью, они сильно рискуют, как рисковал и я. Однако почувствовав то, что даруется людям, или иным, из наделённых плотью, расам, боги втягиваются. Я наслаждался своей силой, пока не встретил Сарину. Мне не нужны дуры вроде Амиладжар Джемал, которые были притянуты моим ореолом, моей властью совращать. Сарина видела меня насквозь. Она стыдила меня! Тебе этого не понять, летописец времён.