Черный Легион: Омнибус (ЛП) - Дембски-Боуден Аарон
Дети Императора подходили ближе, продвигаясь по залу с поднятым оружием. Несколько из них выстрелило, никуда не попав. Мы стали одним целым с дымом. Вообще едва ли оставались там.
Один из воинов прошел мимо нас. Так близко, что к нему можно было прикоснуться. Достаточно близко, чтобы я встретился взглядом с пустыми глазами растянутого содранного лица у него на наплечнике. Скрежещущее урчание силовой брони звучало во мраке механическим рычанием, я слышал пощелкивание шлема при переключении зрительных фильтров. А затем он с хрустом прижал приклад болтера к плечу.
— Сюда! — позвал он братьев. — Сюда!
Леор ринулся вперед. Я заставил его остановиться, положив руку на наплечник и применив усилие воли, заблокировавшее его мускулы. Он затрясся, бормоча в вокс, а враги окружили нас… и прошли дальше.
В сером дыму шевельнулась тень, нечто громадное и черное. Его клинок насквозь пробил торс легионера, оторвав бьющегося и извивающегося воина от пола. Я безмолвно стоял, пока из решетки вокса изливались ругательства и кровь. Даже погибая, легионер открыл огонь, и его болтер выплюнул в убийцу три заряда. Если существо и осознало, что по нему стреляют, то не подало виду.
Я сознавал, что Ашур-Кай требует от меня возвращаться и предупреждает, что «Тлалок» под обстрелом, что я рискую всем. И сознавал, что мне нет до этого дела. Когда у тебя остается лишь месть, цена не имеет значения.
Звук ломающегося керамита — душераздирающий стон металла, за которым следует звонкий треск. Звук, с которым разрывают на части живого человека — сочный щелчок, похожий на хруст сырой древесины. Стоит один раз услышать эти звуки, и их уже никогда не забыть.
Воин распался на истекающие кровью куски, и черная на фоне серого тень сделала первый шаг. Подкованное железом копыто раздавило голову умирающего воина, разбив шлем на пурпурные обломки и растерев грязь по палубе.
На пол у меня под ногами приземлилась груда влажного, трепещущего мяса. Я не вслушивался в бессмысленные полу-мысли переполненного болью мозга. Мои глаза были прикованы к тени в дыму, которая развернулась ко мне.
— Хайон, — прорычал Оборванный Рыцарь сквозь клыки, на которых висели нитки слюны. Его голос раскатисто звучал как вслух, так и у меня в сознании. — Я тебя вижу, Ткач Душ.
И я тебя вижу, демон.
Сквозь дым, сопровождавший призыв демона, я смутно видел, как Дети Императора отступают к дверям и занимают позиции. Через считанные мгновения они бы залили комнату огнем из болтеров, а я не смог бы вечно защищать нас от этого.
Уничтожь моих врагов, — передал я Оборванному Рыцарю.
Громадная рогатая голова качнулась, неторопливо оглядывая зал. Раздался хохот, и воздух, которым мы дышали, стал жарче. Веселье существа неотступно давило на мой разум, погружаясь в трещинки между мыслями. Мне доводилось переносить психические атаки, и они были менее отвратительны по ощущениям.
— Сперва освободи меня, — проворчало оно.
Повинуйся мне, — ответил я со всем спокойствием, на какое был способен. Иначе я уничтожу тебя.
Не знаю, поверил ли он, что я способен на подобный поступок, или же это Дети Императора не оставили демону выбора, открыв огонь, но возвышающаяся над нами тень развернулась с резкостью удара бича, и на ее месте остался лишь клубящийся дым.
Я не мог разглядеть бойню за пляской нечеловеческих теней в угольной дымке. Заполнявший комнату дым пах горящим деревом и сожженной плотью. Он сохранял достаточную густоту, чтобы заслонять обзор, и вздымался в такт ярости Оборванного Рыцаря. До меня доходили лишь фрагменты схватки: я слышал приказы по воксу, рев болтеров, бьющихся в стиснутых кулаках, осиное гудение силовых клинков. Слышал, как взмахи тяжеловесного меча стремительно вытесняют воздух, резкий треск раскалывающегося керамита и крики умирающих, чья гордость не позволяла им завопить.
Все продлилось не дольше дюжины ударов сердца. Потом донеслось булькающее рычание и жаркий рев, за которыми, в свою очередь, последовали жадные большие глотки по мере рассеивания дыма.
Оборванный Рыцарь сидел среди мертвых — в общей сложности, восемнадцать воинов — запрокинув свою увенчанную рогами голову к потолку. Демон глотал, издавая сдавленные звуки, позволяя кускам прикрытой броней плоти падать в глотку без пережевывания. Узловатые черно-красные руки, полностью состоявшие из суставов и костей, тянулись к очередной порции еще до того, как предыдущий деликатес успевал провалиться вниз.
Из трубок в сочленениях нескольких закованных в керамит трупов сочился химический коктейль синтетических жидкостей. Демон использовал четыре тела в качестве трона.
Я наблюдал за тем, как Оборванный Рыцарь целиком поедает голову, плечо, одну руку и позвоночник воина. Существо глотало, давясь, но так ни разу и не прибегло к помощи зубов, чтобы разделить пищу на части.
Леор напрягся, крепче сжав топор. Ему уже случалось видеть демонов, целые тысячи, однако мало столь могучих и с такого близкого расстояния, не противостоя им на поле боя.
— Не надо, — тихо произнес я.
Привлеченный Оборванный Рыцарь резко развернулся и посмотрел на нас сверху вниз. Его клинок был воткнут рядом как победное знамя. Оружие пробило живот одного из воинов, пригвоздив еще живого легионера к полу.
— С тобой никого нет, кроме этого одного брата, Хайон? — с булькающим рычанием поинтересовался демон. — А где белокожий пророк? Где чужая, чье сердце бьется по твоей прихоти? Где маленький перевертыш?
— Они неподалеку.
— Ты лжешь. Из стоящих огней душ здесь только двое ваших, — он растянул безгубую пасть в улыбке, обнажив потрескавшиеся желтые клыки, и сделал лапой в мою сторону. — Человек, который намерен быть моим господином, но скован памятью, железом и ненавистью. — Коготь передвинулся, нацелившись на Леора. — И человек с машиной боли внутри черепа, носящий ошейник Мессии Крови. — От твари исходили горячие давящие волны веселья. — Такие грозные воины.
Я оставил его насмешку как есть, простирая чувства по затянутому дымкой мостику. Выискивая…
Нет. Проклятье, нет. Я ощутил, что Телемахон в другом месте, бежит по кораблю. Смеется на бегу. Проклятый трус. Ему и горстке его братьев удалось спастись.
Оборванный Рыцарь сомкнул когти на ноге, оторванной у близлежащего трупа. Создание подняло лакомство над раскрытыми челюстями, а затем уронило в ждущую пасть. Продолжая наблюдать за нами горящими глазами, оно еще несколько секунд давилось и глотало, расслабляя мускулы глотки, чтобы дать плоти провалиться в желудок.
Корабль загрохотал у нас под ногами. Дети Императора уничтожали остов, или же забирали его? Был ли у них вообще общий план?
Сехандур! — раздался голос Ашур-Кая. Они берут нас на абордаж!
Держись, брат. Пусть Анамнезис пробудит Синтагму. Продержись еще немного.
Канала больше нет…
Значит, мы прорежем еще один.
— Я заплатил тебе кровью предателей, — обратился я к демону, наблюдая за его трапезой.
— Но предателей так мало. Так мало крови.
— Оно говорит? — спросил Леор. Он видел шевеление челюстей, но размазанные гортанные звуки, издаваемые тварью, не походили на человеческую речь. Замешательство Пожирателя Миров вызвало очередную ухмылку пасти существа.
— Мои слова тебе непонятны, приемный сын Бога Войны?
— Сейчас не время это обсуждать, — ответил я обоим, продолжая смотреть в лицо демону.
— Ты целую вечность не взывал ко мне, Ткач Душ. Почему?
Я не собирался попадаться на его приманку.
— На борту этого корабля есть воин, который убегает, пока мы разговариваем. Я дам тебе его образ и имя. Догони его. Уничтожь.
— Думаю… на сей раз я не стану выполнять твои требования, Хайон. Я съем твое мясо, выпью душу, и поглядим, что тогда случится.
— У нас с тобой договор.
— Если договор сдерживает меня, а ты достаточно силен, чтобы обеспечить его соблюдение, тебе нечего бояться.
Я поднял пистолет. Леор вскинул тяжелый болтер. Я чувствовал его болезненную потребность: жгучее желание встретиться с этой тварью в бою, испытать себя в схватке с ней и, победив, высоко поднять ее череп.
