Майкл Муркок - Крепость Жемчужины
Элрик понял, что это что-то вроде анекдота, который рассказывается людьми пустыни о вауэд нии.
- Когда-то у меня был друг родом из Фума, - сказал Элрик. - Его звали Ракхир, и он искал Танелорн.
- Я знаю Ракхира. Прекрасный лучник. В прошлом году он кочевал вместе с нами несколько недель.
Элрика странным образом порадовало это сообщение.
- И он был жив-здоров?
- В превосходном здравии. - Раик На Сеем был рад представившейся ему возможности отвлечься от судьбы дочери и приемного сына. - Он был дорогим гостем, и он охотился для нас, когда мы подошли к Зубчатым Столбам, потому что там водится дичь, которую мы не умеем добывать. Он рассказывал о своем друге. О друге, одолеваемом разными мыслями, из-за которых тот попадает во всякие трудные положения. Несомненно, речь шла о тебе. Я теперь вспоминаю. Вероятно, он шутил. Он говорил, что ты бледноват на вид. Интересовался, что случилось с тобой. Его, я думаю, волновала твоя судьба.
- А меня - его. У нас есть что-то общее. Такие же узы связывают меня с тобой и Алнаком Кребом.
- Я так понимаю, что вы вместе делили опасности.
- У нас было много общих приключений. Но он устал от своих поисков и желал покоя, желал обрести мир. Тебе известно, куда он направил свои стопы?
- Да. Как ты и говоришь, он искал легендарный Танелорн. Узнав от нас все, что мы могли ему сообщить, он простился с нами и направился на запад. Мы советовали ему не тратить сил на поиски мифа, но он считал, что знает достаточно, чтобы продолжать. А почему ты не пожелал путешествовать с твоим другом?
- Меня зовут другие обязанности, хотя и я тоже искал Танелорн. - Он хотел было добавить к этому еще кое-что, но одумался. Любые другие объяснения навели бы его на воспоминания и проблемы, о которых он сейчас не хотел думать. Его главными заботами сейчас были Алнак Креб и девочка.
- Да, теперь я вспоминаю. Конечно же, ты король своей страны. Но король против воли. Такие обязанности тяжелы для молодого человека. От тебя многого ждут, а ты несешь на своих плечах груз прошлого, идеалы и традиции целого народа. Трудно властвовать хорошо, трудно выносить правильные суждения, трудно быть справедливым ко всем. Среди баурадимов нет королей, у нас есть лишь группа мужчин и женщин, которые могут говорить от имени всего клана, и мне кажется, что бремя власти легче нести, если разделяешь его с другими. Если же все несут этот груз, если все несут ответственность за себя, то тогда ни на чьи плечи не ложится невыносимое бремя.
- Я потому и отправился в это путешествие - хочу узнать о том, как устроить жизнь справедливо, - сказал Элрик. - Но вот что я тебе скажу, Раик На Сеем. Мой народ жесток, как и кварцхасаатцы, и у него в руках больше реальной власти над миром. Мы имеем весьма отдаленное представление о справедливости, а обязанности правителя включают разве что изобретение новых ужасов, с помощью которых можно было бы лучше манипулировать другими. Я думаю, что власть - это привычка, столь же жуткая, как и привычка к моему снадобью, которое я должен прихлебывать время от времени, чтобы не умереть. Оно поедает меня. Это голодная тварь, пожирающая тех, кто владеют ею, и тех, кто ненавидит ее. Она пожирает даже тех, кому принадлежит.
- Голодная тварь - это не сама власть, - сказал старик. - Власть не плоха и не хороша. Плохой или хорошей она становится от того, как ею пользуются. Я знаю, что когда-то Мелнибонэ властвовало над миром, а точнее - над той частью мира, которую она смогла найти, и той, которую не уничтожила.
- Похоже, ты знаешь о моем народе больше, чем мой народ знает о вас! - улыбнулся альбинос.
- У нашего народа есть легенда, которая говорит, что все мы живем в пустыне, потому что бежали сначала от Мелнибонэ, а потом от Кварцхасаата, которые могли соперничать друг с другом в жестокости и пороке. И для нас не имеет значения, кто из них кого уничтожил. Мы, конечно, надеялись, что они сожрут друг друга, но этого не случилось. Произошло нечто другое - почти не хуже. Кварцхасаатцы почти уничтожили себя, а мелнибонийцы забыли о Кварцхасаате и о нас. Я думаю, что вскоре по окончании той войны Мелнибонэ, устав от экспансии, решило ограничиться захватом лишь Молодых королевств. Насколько мне известно, теперь даже Молодые королевства не подчиняются Мелнибонэ.
- Теперь - только остров Драконов. - Элрик поймал себя на том, что думает о Симорил, и постарался выкинуть из головы эти мысли. - Но многие разбойники нападали на Мелнибонэ, желая завладеть его сокровищами. Однако они тут же обнаруживают, что этот орешек им не по зубам. И потому они вынуждены продолжать торговлю с Мелнибонэ, отказавшись от грабежа.
- Торговля всегда была лучше войны, - сказал Раик На Сеем и внезапно оглянулся через плечо на иссохшее тело Алнака.
Золотистое мерцание жезла снов снова усилилось, как это и происходило с того момента, когда Алнак возлег рядом с девочкой.
- Странная это вещь, - тихо сказал Раик На Сеем. - Почти как второй позвоночник.
Он хотел было сказать что-то еще, но тут черты лица Алнака изменились, и с его бескровных губ сорвался жуткий стон отчаяния.
Элрик и Раик На Сеем вернулись к Алнаку и встали рядом с ним на коленях. Его глаза по-прежнему горели синим цветом, тогда как глаза Варадии оставались черными.
- Он умирает, - прошептал первый старейшина. - Как ты думаешь, принц Элрик?
Элрик знал ровно столько же, сколько и баурадим.
- Как мы можем ему помочь?
Элрик прикоснулся к сморщившейся холодной оболочке Алнака. Он поднял его невесомую руку за запястье - пульса не было. И именно в этот момент глаза Алнака снова стали из синих черными и посмотрели на Элрика, который прочел в них все то же до странности разумное выражение.
- Ты пришел мне на помощь. Я узнал, где находится Жемчужина. Но она очень надежно защищена.
Эти слова едва слышным шепотом произнесли сухие губы Алнака.
Элрик приподнял похитителя снов.
- Я тебе помогу, Алнак. Скажи мне как.
- Тебе это не по силам. Там есть пустоты… Эти сны сильнее меня. Я тону в них. Они затягивают меня. Я обречен соединиться с теми, кто уже обречен. Неважная компания для человека вроде меня, принц Элрик. Неважная компания…
Жезл снов, белый, как кость, мерцал и светился. Глаза похитителя снов опять сделались синими, а потом - опять черными. В его иссохшем горле билась струйка воздуха. Внезапно на его лице возникло выражение ужаса.
- Нет! Нет! Я должен найти в себе волю!
Жезл снов змеей прошел по телу Алнака, потом перекинулся на Варадию, потом вернулся к хозяину.
- Ах, Элрик, - послышался тот же слабый голос. - Я в западне. Помоги мне, если можешь. Худшего я еще в жизни не видел…
Казалось, эти слова пришли к Элрику прямо из могилы, будто его друг был уже мертв.
- Элрик, если есть какой-нибудь способ… Потом тело задрожало, его словно бы наполнил один огромный вдох, а жезл тем временем продолжал мерцать и извиваться. Потом он замер и успокоился в начальном положении - крючком над двумя сцепленными руками.
- Ах, мой друг, как же я был глуп, полагая, что мне удастся пройти через это и остаться живым… - Едва слышный голос становился все слабее. - Но я хотя бы узнал ее характер. Он такой сильный. Такой сильный!
- О ком он говорит? - спросил Раик На Сеем. - О моем ребенке? О том, что захватило ее? Моя дочь из рода Сарангли. Ее бабка могла заколдовать все племя так, чтобы все поверили, будто умерли от болезни. Я говорил ему об этом. Чего же он не понимает?
- Ах, Элрик, она уничтожила меня! - Слабая рука потянулась к альбиносу и стала подрагивать.
И вдруг краска и жизнь возвратились в тело Алнака, которое снова вроде бы вернулось в прежнее свое состояние. Жезл снов опять стал подобием крючковатой палки, которую Элрик увидел впервые не так давно на поясе Алнака.
Красавец похититель снов улыбнулся. Он был удивлен.
- Я жив, Элрик! Я жив!
Он крепко схватил свой жезл и попытался подняться, но закашлялся, и из его рта вытекло что-то отвратительное, похожее на гигантского полупереваренного червя, словно Алнак изрыгнул собственные сгнившие органы. Он отвел в сторону жезл, несколько мгновений смотрел изумленными глазами, потом в них снова появился ужас.
- Нет, - сказал он, словно смирившись. - Я слишком уж возгордился. Конечно же, я умираю. - Он упал навзничь. Элрик снова попытался приподнять его. Похититель снов с прежней своей холодной иронией покачал головой: - Поздновато, кажется. Значит, быть твоим попутчиком в этом мире не моя судьба, Воитель..
Элрик, которому эти слова ничего не говорили, решил, что Алнак бредит, и попытался его успокоить.
Потом жезл выпал из руки похитителя снов, и он свалился на бок, с его губ сорвался слабый болезненный крик, а потом Элрик и Раик На Сеем почувствовали омерзительный запах. Этот запах грозил изгнать их из Бронзового шатра, словно тело Алнака разложилось прямо у них на глазах, когда похититель снов попытался было опять заговорить, но не смог.
