Сэнди Митчелл - Последний бой Каина

Глава шестая

Есть старая вальхалльская поговорка, которую мне впервые довелось услышать во время моей службы с Двенадцатым полевым артиллерийским полком[23] и которая весьма справедливо доносит идею, что «Все всегда может стать еще хуже».

Действительно, временами меня посещает такое чувство, будто вся моя карьера была не более чем вещественным доказательством этой поговорки, хотя она ни разу не оказывалась настолько верной, как сейчас. Прошла почти неделя после нашего тайного военного совета, и, хотя никто из нас не был столь опрометчив, чтобы обсуждать те же вопросы во время наших случайных встреч на территории Схолы, было ясно, что все причастные к этой тайне становились все более и более настороженными, как, впрочем, и я сам. Слухи продолжали просачиваться и кружить вокруг, население становилось все более нервным, а мы ничего не могли поделать, кроме как постараться подготовить находящуюся на нашем попечении горстку зеленых юнцов к готовому разразиться шторму.

Это может показаться странным, я полагаю, учитывая мою анекдотически раздутую репутацию. Конечно же, я мог запросто строевым шагом пройти во дворец губернатора и потребовать аудиенции, либо обрушиться на высшее командование СПО подобно гневу Императора и заставить этих имбецилов воспринимать положение намного серьезнее, но осторожность не позволила мне сделать ни того, ни другого. Если за беспорядками действительно стоял тайный заговор приспешников Хаоса, окопавшихся среди правящей олигархии, то в высшей степени неразумно было бы дать им знать о моих подозрениях. В лучшем случае они постарались бы вставить палки в колеса всех наших полезных начинаний, противопоставив свое влияние нашему, а в худшем — могли перейти к куда более прямолинейным действиям. А я был уже сыт по горло количеством покушений на свою жизнь и не испытывал ни малейшего желания отражать новые.

— О, сестра, — произнес Роркинс, галантно склоняя голову при виде Юлианны, идущей к нам в сопровождении Браскера, произносящего в своем обычном педантичном тоне нудную тираду, начатую еще за дверями комнаты отдыха для преподавателей. Тирада касалась прискорбного падения нравов среди послушников третьего курса. — Мы все хотели бы знать, присоединитесь ли вы к игре сегодня вечером?

— Отчего бы нет? — сестра перехватила поудобнее стопку инфопланшетов, которую несла под мышкой, и села за стол, в то время как Браскер остался стоять рядом, переминаясь с ноги на ногу подобно сервитору, озадаченному двумя противоречащими друг другу приказами. Спустя минуту он вежливо склонил голову, приветствуя нас и переходя обратно к совершенно нехарактерному для него молчанию. — Снова в ваших апартаментах?

— Я полагаю, что на этот раз моя очередь, — ответил я. Мы принимали всю компанию по очереди, а едва ли не сверхъестественный талант Юргена добывать все необходимое был гарантом того, что все будут хорошо накормлены.

— Звучит неплохо, — согласилась Юлианна. — Я бы вызвалась и сама быть хозяйкой, но вы знаете, бывают языки совершенно без костей. — Она ухмыльнулась Браскеру, который, впрочем, не сообразил, что камешек был в его огород. — В то же время?

— Если вам это подходит, — отозвался я. Обменявшись еще несколькими ничего не значащими фразами, Юлианна встала и вышла. Браскер последовал за ней, таким образом снова предоставив мне и Роркинсу наслаждаться поздним утренним рекафом. Мы еще некоторое время поболтали, довольно рассеянно, поскольку мысли наши кружили вокруг гораздо более важных вопросов, а затем небольшое, но характерное замешательство у двери дало мне знать о том, что Юрген пренебрег общим правилом, открывающим доступ в эти комнаты лишь преподавателям и строго ограниченному кругу обслуживающего персонала.

— Все в порядке, — успокоил я пожирателей чужого времени, что шумели и жестикулировали за спиной моего помощника. — Это со мной.

Впрочем, мог бы и не уточнять. Моего помощника было сложно не узнать, тем более что он паразитировал на Схоле все то время, что и я сам. Никому не удавалось игнорировать присутствие Юргена, даже с открытыми настежь окнами.

Мой помощник с кислым выражением лица протянул мне инфопланшет.

— Сообщение для вас, сэр. Помечено как личное. — Он обвел взглядом комнату, и в этом взгляде ясно читалось, что любой, кто встанет между ним и его долгом, заслуживает судьбы орка. — И срочное.

— Ясно. Благодарю вас, — приняв у него инфопланшет, я ознакомился с содержанием. Через минуту я поднял взгляд, встретился глазами с Роркинсом и едва заметно кивнул: — Полагаю, мы теперь сможем устранить часть того досадного затруднения, которое вы упомянули после недавней нашей партии в таро.

Это был максимум того, что я мог сказать, будучи окруженным навостренными ушами. Роркинс был достаточно сообразителен, чтобы понять это, и просто кивнул в ответ.

— Рад слышать, — отозвался он. — Не слишком дурные вести, я надеюсь.

— Далеко от этого, — ответствовал я, ощущая смутное шевеление оптимизма. — Это приглашение на ужин.

Учитывая все обстоятельства, я понимал, что обладаю достаточным авторитетом, дабы убедить Визитера выделить мне «Аквилу» и пилота. К моему приятному удивлению, пилотом оказался Спри, который немедленно подтвердил положительное впечатление, которое произвел на меня во время нашего визита на горнодобывающую базу: он сразу же занялся предполетным осмотром челнока, оставив меня и командора разговаривать на посадочном поле без риска быть услышанными.

— Он хороший парень, — подтвердил Визитер. — Лучший пилот во всей моей своре. И что еще более важно, он достаточно умен для того, чтобы держать рот на замке, если ему указать на такую необходимость.

Это свойство могло оказаться необходимым. Видите ли, я не был совершенно честен со своими соратниками по тайным планам, дав им знать лишь о том, что приглашен на ужин со знакомым капером. Эта новость все равно облетела всю Схолу, не пропустив ни одного закоулка, во многом благодаря Браскеру, который постарался оказаться достаточно близко, дабы подслушать мой изначальный диалог с Роркинсом. Но только Юрген, Визитер и теперь Спри знали о том, что я встречаюсь с капером на борту его собственного корабля.

Чего не знал никто, кроме Юргена, так это того факта, что Орелиус был не просто торговцем — он был одним из агентов Эмберли, собирающим для нее информацию с половины этого сегментума. Если кто-то в этом секторе и знает по-настоящему, что же происходит, определенно это должен быть он. Конечно, его прибытие вряд стало простым совпадением, хотя выслеживание еретиков было не совсем в специализации Эмберли, но я был уверен в том, что у нее имеются связи в Ордо Еретикус, которым она могла бы скинуть мои проблемы, узнав о них.[24]

Закончив предполетную подготовку, Спри мягко поднял нас в небо, забираясь на орбиту с такой легкостью, что даже Юрген не пожаловался бы, если бы я взял его с собой. Должен признать, что приятное предвкушение овладело мной при виде знакомых золотых шпилей могучего капера по имени «Ненавидящий корысть». Эмберли, я это знал, вряд ли находилась на борту, она обычно предпочитала собственную яхту, «Экстернус Экстерминатус», на которой порхала по всей Галактике, но даже слабая надежда встретить ее вызвала весьма приятные переживания, захватившие меня настолько, что я почти забыл о прочих своих заботах. Деловой настрой вернулся ко мне лишь тогда, когда «Аквила» миновала створки ангара — широко распахнутые толстенные пласты меди, украшенные филигранным золотым тиснением, — и Спри включил маневровые двигатели, посадив челнок так нежно, будто он был несомой ветром пушинкой одуванчика. «Аквила» замерла аккурат в центре круга, обозначенного десятком или около того палубных люминаторов.

— Мой драгоценный Каин. Какое счастье вновь встретить вас! — приветствовал меня Орелиус, когда я ступил на посадочный пандус, и я отметил, что трупный цвет его лица и орлиный нос были столь же впечатляющи, как и в первый раз, когда мы с ним встретились, однако теперь волосы капера были тронуты сединой (как, впрочем, и мои), а помимо этого новшества он обзавелся внушающим почтение шрамом через правую щеку. Вкус в одежде не изменился — Орелиус был облачен в кроваво-красные чулки под ярко-желтым кителем, поверх которого была небрежно наброшена плетеная из золотых нитей пелерина.

— Орелиус. Взаимно, — ответил я, стараясь не показать разочарования очевидным отсутствием Эмберли.

Если не считать этого, я был совершенно искренен в своем комплименте, потому как находил общество капера неизменно приятным, а его гостеприимство — щедрым. Прошло уже значительное время с тех пор, как мы последний раз видели друг друга, поэтому, вышагивая бок о бок по громыхающей палубе, мы с удовольствием принялись болтать о наших приключениях. Однако мы оба были достаточно осторожны в том, чтобы не брякнуть лишнего до того момента, как окажемся в уединении капитанской каюты.