Ник Перумов - Хранитель Мечей. Странствия мага. Том 2

– Ты был в Нарне, – волшебница не спрашивала, она утверждала. И Фесс вновь решил не лгать:

– Да… Вейде. – Ей больше подошёл бы титул «ваше величество», но, насколько успел понять некромант, эльфы Вечного леса имели какое-то другое правление.

– Что ты видел там? Что они сказали тебе? Ответь, и ты поможешь мне, как я помогаю тебе.

– Мне нечего особенно скрывать, – пожал плечами Фесс. – Мы прошли через Нарн, скрываясь от преследователей. Нас встретили… правители, имя… короля осталось скрытым, королеву звали Айлин. Они отказали нам в убежище. Мы пошли дальше. А что я видел там… слишком долго рассказывать. Войска, готового напасть на Вечный лес, по крайней мере, не видел. Иначе бы сказал.

Вейде молча кивнула.

– Почему они отказались дать вам приют? Некромантия не преследовалась в Нарне.

Фесс принялся рассказывать. Бессмысленно даже и пытаться обмануть Вейде. Пусть знает правду. Пусть знает – и пусть тогда судит.

– Они сочли, что ты – Разрушитель… – эльфийка остановилась, выпрямилась, её и Фесса взгляды скрестились. – Если отбросить словесную шелуху, так любимую Тёмными, они решили, что настала пора Последних Дней и что Западная Тьма готова к последнему рывку на восток. И что ты – воплощённое Разрушение, апостол Тьмы, ещё не осознавший себя, но твёрдо стоящий на пути к этому. Понятно, почему они не убили тебя. Всё то же, очень характерное для Тёмных – умри ты сегодня, а я завтра. – Вейде вздохнула. – Что ж, если они правы… то тогда всё и впрямь становится бессмысленным.

– Почему? – решился спросить Фесс.

– Потому что, как только Апостол осознает себя и примет рассеянную силу Тьмы, нашему миру настанет конец, – невозмутимо пояснила Вейде. – Точнее, настанет конец тому привычному облику мира, который мы знаем. Всё просто станет совершенно иным. И никто, даже, наверное, Тьма, не сможет сказать, каким же именно.

– Салладорец… – осторожно проговорил Фесс, словно пробуя на вкус запретное имя. – Не то ли он имел в виду…

– Салладорец… – усмехнулась Вейде. – Салладорец точно стал бы Апостолом, если бы не мы. Вместе со святыми братьями, разумеется.

– Что? – поразился Фесс. – Эльфы Вечного леса принимали участие в той давней охоте?

– Что же тут странного? – пожала плечами целительница. – Недаром же мы живём в лесу, именуемом Вечным. Мы не хотим, чтобы мир изменился… я имею в виду,настолькобы изменился. Да, мы давно союзники с Инквизицией. Можешь не говорить мне, что ты о них думаешь. Поверь мне, за сотни лет я набрала куда больше жутких, леденящих кровь историй. Нынешние инквизиторы и в подметки не годятся тем, с которыми мы охотились на Салладорца. Вот тогда да, тогда было дело… Тьме удалось заполучить Эвенгара. Как ни крути, но он был гением. Его трактат – поистине страшная книга, она даёт чуть ли не любому адепту силу и мощь, сравнимую со всей Академией, Волшебным Двором и эльфами, вместе взятыми. Если бы мы не остановили его, он точно стал бы Апостолом.

– Но как же насчёт убийства… – заикнулся было Фесс, однако Вейде только махнула тонкой рукой:

– А кто тебе сказал, что его убили? Он просто прошёл своим собственным путём, слился с Тьмой. В Салладоре при этом сгорело четыре города. Со всеми жителями, разумеется. Точнее, они не сгорели, они, как говорится, «слились с Тьмой», – эльфийка потрясла головой от отвращения. – Салладорец не хотел никого убивать, так уж получилось, что чудовищная мощь, выплеснувшаяся во время его ухода, непременно требовала физического воплощения. Вот и получилось… те города не отстроены до сих пор. А мы вот уцелели… наверное, он тогда просто не мог как следует нацелить удар, он ведь был мыслителем, философом, но отнюдь не боевым магом… Но какое это сейчас имеет значение! С Салладорцем было легче, чем с тобой. Его по крайней мере можно было загнать в эту самую Тьму. Не думаю, что она встретила его особенно ласково! – Вейде зло усмехнулась.

– Но я никакой не Апостол! – воспротивился Фесс. – Я не собираюсь…

– Друг мой, это не зависит от твоего желания, – печально сказала эльфийка. – Сам по себе ты почти что неиспорченный, прямой, честный и храбрый человек. Но твоя некромантия… она сама толкает тебя в объятия Тьмы. Понимаешь? Твоё искусство, коим ты так гордишься, оно невозможно без Тьмы. Я не сомневаюсь, ты не один раз переступал границы дозволенного обычной некромантией, ты не раз взывал к силам, от которых пришёл бы в ужас даже твой наставник. – Она покачала головой. – Если бы ты только согласился… если бы ты только решился…

– На что? – глухо спросил Фесс. Широко раскинувшаяся магическая гексаграмма была уже почти готова.

– Если бы ты нашёл в себе силы отречься от некромантии, – не глядя на него, сказала Вейде. Эльфийка делала вид, что подправляет какой-то завиток у одной из командных рун. – Если бы понял, что сейчас ты – страшная угроза всему живому и, что самое страшное – тебя нельзя убить. То есть физически-то убить тебя очень даже можно, но, если Апостол Тьмы погибнет насильственной смертью, то последствия будут ужасны.

– Разве что-нибудь может оказаться ещё хуже, чем приход той самой Тьмы? – поразился Фесс.

– Можно умереть быстро и без мучений, – ответила эльфийка. – А можно – под пыткой, в руках опытных палачей, умеющих продлить мучения пленника столько, сколько нужно, не дающих ему умереть, не дающих покончить с собой. Что ты выберешь? Быструю и честную смерть в бою от мимолётно свистнувшей стрелы – или медленное гниение в смрадном застенке?

– Из любого застенка можно бежать, – проворчал Фесс. Он понял, что имела в виду Вейде, но соглашаться с этим было выше его сил.

– Бесспорно, – неожиданно легко согласилась Вейде. – Идеальных тюрем нет. Стражу можно подкупить, решетки можно перепилить, подземный ход – прорыть голыми руками. Если жажда жизни сильна в тебе – ты всё сможешь сделать. На худой конец, на престол может вступить новый король и, по заведённому в Эвиале обычаю, объявить амнистию. Всё так. Но что делать, если в застенок превратится целый мир? Так говорят «Анналы Тьмы»…

– «Анналы Тьмы» – фальшивка! – не выдержал Фесс. – Фальшивка, придуманная ещё дуоттами! Мой учитель, Даэнур, сам говорил мне об этом!

– Мне он об этом тоже говорил, – невозмутимо парировала Вейде. – Для тебя это новость, что мы с ним встречались? Ах да, наверное, он не рвался поделиться с тобойтакимиподробностями… Вот только дуоттам верить нельзя, некромант. Никому и никогда. Все эти их слова о том, что, мол, они давно свыклись с тем, что Эвиал принадлежит другим расам, – чистое притворство. Ни с чем они не смирились и не смирятся никогда. Откуда ты знаешь, что тот же Даэнур не действовал по указке своих сородичей, из замка Последнего Прибежища? Откуда ты знаешь, что его, Даэнура, задачей не было выковать идеальное оружие для мщения дуоттов? Откуда ты знаешь, что они обречены погибнуть вместе с этим миром, что они не нашли пути, чтобы вырваться отсюда? Или ты не догадываешься о множественности миров? Едва ли. Ты производишь впечатление умного мальчика. Так вот, ни мы, эльфы, ни люди, ни гномы – никто пока не отыскал дороги отсюда. А вот дуотты – я сильно подозреваю – сумели отыскать. Потому что число погибших в Войнах Быка и Волка у меня категорически не сходится с числом оставшихся. Причём не сходится почти в тысячу раз. Так что, чем тебе не нравится такая мысль, что тебя просто использовали, толкнув на Тёмный Путь, и теперь дуоттам остаётся лишь ждать, когда Апостол Тьмы обратит Эвиал в руины – с тем, чтобы они могли или вернуться на пустые места, или покинуть рушащийся мир в последний миг, насладившись зрелищем нашей гибели и мучений. Но даже если предположить, что дуотты и не знают этого секрета и готовы во имя мести на самом деле совершить массовое самоубийство – почему ты готов отбросить с порога мысль, что Даэнур готовил тебя именно к такой участи? Какие у тебя доказательства? О, да, он учил тебя, как самого себя, он вкладывал в тебя всю душу или что там есть у дуоттов вместо неё. Но это и понятно – он ковал своё оружие возмездия, понимая, что ещё одной попытки у него может и не быть. Что ты скажешь на это, некромант?