Потерянное освобождение - Торп Гэв
Альфарий был решительно настроен на то, чтобы не предоставить подобных доказательств, тренируясь, обедая и отдыхая вместе со своим приемным легионом. Он с гордостью отдавал на восстановление доспехи, вместе с братьями по оружию обещал отомстить врагам и клялся в верности Императору и лорду Кораксу, пока они наносили новые символы на покрашенную поверхность.
Несколько раз Альфарий находился в шаге от провала. Каждый день он узнавал что-то новое — повадки, обороты речи, протоколы легиона, которые позволяли ему лучше сливаться с коллективом, но процесс не всегда шел гладко.
Последний подобный случай произошел во время тренировки по рукопашному бою. Рота собралась в одном из ангаров, среди неподвижных «Громовых ястребов» и «Грозовых птиц» — из-за огромного количества воинов залов «Мстителя», специально предназначенных для тренировок, на всех не хватало.
Сержант Дор собрал отделение и произнес вдохновляющую речь.
— Мы должны научиться биться с новыми врагами, — начал он. — Десятилетиями мы оттачивали свои навыки против дикарей и слабых противников, сталкивались со странными неприятелями вроде исстваанских Певцов Войны и нинтурнианских Дьявольских Клинков. Но теперь перед нами стоит совершенно другая задача. Нам предстоит сражаться с другими космическими десантниками.
На словах все звучало просто, но при упоминании ситуации, в которой они оказались, легионеры сразу вспомнили о том, как сильно изменилась Галактика. Со стороны воинов послышался недовольный ропот, но Альфарий промолчал, не желая выдавать свои мысли по этому поводу.
— Мы тренируемся друг с другом каждый день, — заметил Лукар. — В чем разница?
— Раньше мы не пытались убить друг друга, — ответил сержант.
Воины отделения разбились на пары, вооруженные лишь боевыми ножами с мономолекулярными лезвиями. Альфарию выпало сразиться с Лукаром. Начали они по команде сержанта, делая выпады и парируя, стараясь отыскать слабые места в доспехах противника, целясь в термоуплотнители гибких сочленений, крепленные глазные линзы и зазоры между пластинами брони.
Вокруг них, сверкая ножами, сражались остальные пары. Лукар бился наравне с Альфарием, не уступая ему в скорости и силе. Клинки со скрежетом сталкивались друг с другом, принимались на наплечники или сбивались предплечьями, ни один из воинов не мог найти брешь в защите другого.
Именно тогда Альфарий допустил ошибку.
Занеся нож для удара сверху, он резко упал на колено, когда клинок Лукара взметнулся вверх, чтобы блокировать атаку. Едва соперник открылся, Альфарий сменил хватку на ноже и нанес удар, метя в уязвимое сочленение между верхней бедренной броней и пахом.
Лукар замер, острие ножа застыло всего в паре миллиметров от брони.
— Твоя взяла, — объявил Лукар, а затем сделал шаг назад и покачал головой. В его голосе звучало удивление: — Где ты этому научился?
Альфарий замялся, внезапно поняв, что этот прием был частью тренировки Альфа-Легиона, который отсутствовал в доктрине Гвардии Ворона.
— Я обратил на него внимание в зоне высадки, один из предателей использовал его, — быстро нашелся Альфарий. — Один из Несущих Слово убил этим приемом нашего брата из Саламандр.
Остальное отделение прекратило тренироваться и теперь смотрело на Альфария с Лукаром. Ему совершенно не нравилось находиться в центре всеобщего внимания. Он поднялся и вложил нож обратно в ножны, когда к нему подошел сержант Дор, склонив набок скрытую под шлемом голову.
— Что это? — спросил сержант. — Используем тактику предателей?
— Она показалась мне эффективной, — ответил Альфарий, сохраняя спокойствие.
— Внимание! — сказал Дор, жестом приказав всем подойти ближе. — Покажешь нам еще раз?
Альфарий повторил прием, продемонстрировав удар снизу собравшимся легионерам. Среди воинов раздалось одобрительное перешептывание, и Дор благодарно хлопнул его по груди.
— Вот что мы должны делать, — произнес сержант. Какое-то мгновение его красные глазные линзы, казалось, пристально изучали Альфария, а затем Дор продолжил, посмотрев на отделение: — Нам нужно учиться у врагов, приспосабливаться к тому, как они сражаются. Любое новшество, любое преимущество, которым вы располагаете, — обязательно поделитесь им с остальными, ладно?
— Так точно, сержант, — ответил Альфарий.
Хотя его и не раскрыли, в тот же день Альфарий понял, что сделал. Однажды Гвардеец Ворона сможет воспользоваться этим приемом против воина Альфы или защититься от него и выйти победителем. Целью Альфария было учиться у Гвардии Ворона, а не усиливать ее. Ситуация становилась сложнее, чем он себе представлял, — предстояло учитывать все больше обстоятельств.
Альфарий сосредоточился на действительно важном. Он был актером, который играл свою роль, с каждым днем сильнее вживаясь в образ. В глубине души он помнил, что верен Альфа-Легиону, и не чувствовал вины за ложь тем, кого некогда называл соратниками. Они не виноваты, что выбрали неверную сторону в грядущей войне. Альфарий не чувствовал презрения или жалости к Гвардейцам Ворона, он испытывал лишь слабую печаль из-за того, что никогда вновь не сможет искренне назвать легионеров вокруг себя братьями. Их имена слетали с его уст так же легко, как лживые заявления о верности и мести, но он не был одним из них. Как и весь Альфа-Легион, он был избран для высшей цели, которая, по словам близнецов-примархов, значила куда больше чем верность Императору или Хорусу, ибо касалась судьбы самой Галактики.
И как в случае со всеми, кто не желал видеть высшей истины, Гвардия Ворона являлась расходным материалом. Она сыграет свою роль и будет уничтожена, а Альфарий вернется к себе в легион, чтобы вновь сражаться рядом с настоящими боевыми братьями. Именно на этой мысли, на этой цели сосредоточивался Альфарий, пока, лежа на койке, обдумывал неизвестную задачу в будущем. Он Альфа-Легионер и поэтому не ждал, что его похвалят или выделят среди прочих воинов, — подобная жажда славы не числилась среди традиций легиона. Он выполнит свою задачу, удовлетворится тем, что все сделано, и, получив похвалу близнецов-примархов, вновь станет одним из многих.
Стоя в галерее, которая выходила на одну из импровизированных жилых палуб, некогда бывшую стрельбищем, Коракс наблюдал, как несколько рот Гвардии Ворона ели корабельные пайки. Воины стояли за длинными раскладными столами — стулья являлись еще одним дефицитным предметом на борту — и усердно поглощали синтетическое мясо и высушенный соевый хлеб. Пища была хоть и безвкусной, но богатой белками и углеводами, необходимыми легионерам для поддержания жизнедеятельности. Вода, обогащенная пищевыми добавками, подавалась в грубых кружках, изготовленных сервами в мастерских на нижних палубах.
— Что у нас с припасами? — поинтересовался примарх. Он знал ответ, но хотел убедиться, что командоры контролируют ситуацию.
— Пока можно не волноваться, лорд, — ответил Агапито. Бранн и Соларо завершали квартет, Алони же остался присматривать за стратегиумом. — «Мститель» готовили к трехлетнему рейсу, а этого более чем достаточно для нынешних потребностей.
— Навигаторы докладывают о тех же проблемах, что и раньше, — добавил Бранн. — Мы достигнем Солнечной системы по меньшей мере через сорок дней. Они просят разрешения, чтобы мы вновь вышли в реальное пространство для подтверждения местоположения.
— Они идут наугад, — вздохнул Коракс. — Гигантские варп-штормы почти затмили Астрономикан. Мы выходили из варпа уже трижды и каждый раз отклонялись от намеченного курса по крайней мере на пять световых лет.
— Думаете, эти варп-штормы — дело рук предателей? — спросил Агапито. — А такое возможно?
— Кто знает, — ответил Коракс. Ему было известно куда больше о странных течениях варпа, нежели его командорам, и он небезосновательно считал, что Хорус мог заполучить в распоряжение некую технологию или силу, которая позволяла управлять сотрясающей имматериум бурей. О природе силы, намеки на которую он получил от Императора и братьев-примархов, не стоило распространяться. — Возможно, эта буря мешает нашим врагам так же, как и нам, но это только предположение.
