Гэрет Уильямс - Часть 7 : ...да не будет разорвано Богом.
— Нам пора. Мы потеряли здесь достаточно времени.
— Он был унесен недавно. — проговорила она. — Группой, примерно — шестеро; и унесли его недалеко. Они поклоняются Чужакам.
Маррэйн уставился на нее. Даже Марраго оторвался от своего созерцания Йедора и обернулся к ней.
Она смутилась под их изумленными взглядами.
— Я не первый год сражаюсь с ними. Я научилась распознавать их признаки.
— Я был воином тысячу лет. — ответил Маррэйн. — И не научился такому.
— Там, где они проходят, остается... словно зараза в воздухе. Самые способные из них могут ее замаскировать, но все равно она тянется за ними. Я сражалась с ними достаточно долго, чтобы начать чувствовать это.
Марраго улыбнулся.
— Я поверил всему, что Маррэйн говорил про вас, леди. Соглашусь, что я был поначалу скептичен, но теперь, когда я вас увидел...
Она сердито перебила его.
— Чушь! — резко выдохнула она. — Просто умение, которое у меня есть. Научиться этому может любой.
— Но мы не можем. — спокойно сказал центаврианин. — А вы можете.
— Ты можешь их выследить? — спросил Маррэйн.
— Конечно. Они тут проводят какого—то рода ритуал. От него и тянется вонь. Они пытались ее скрыть, но это было здесь, и я могу проследить по ней.
— Тогда веди.
— Это может быть ловушка. — заметил Марраго. — Знают ли они о наших видах на тело Шеридана? Если нет — почему они забрали его сейчас? И если они знали, что вы можете пойти по их следу — они могут ждать нас.
— Значит, это может быть ловушка. — признал Маррэйн. — Если это так — они попытаются сразиться с нами, и... — Он усмехнулся.
— И что?
— Мы подарим им ту смерть, которой они жаждут.
Марраго вздохнул.
— О, быть молодым и таким уверенным...
— Я едва ли юн.
Они замолчали, заметив что Тиривайл уже в нескольких шагах от них, и направляется к городу. Они вместе последовали за ней. Рука Маррэйна покоилась на поясе, готовая в любой миг выхватить оружие.
Как то и подобает воину.
* * *Мистер Морден взглянул с балкона на мир, который он начинал считать своим новым домом. Вид, как и всегда, доставил ему беспокойство. Столько лет — а они все еще не закончили. И хотел бы он знать — смогут ли...
Иногда ему казалось что про него забыли. Он докладывал как всегда и время от времени он получал приказы, но они были редки. Последние приказы пришли больше восемнадцати месяцев назад, и они были просты.
Защищать Центаври Прайм от нападения. Поддерживать порядок. Выслеживать еретиков и предателей.
Он не был в неведении насчет... проблем, которые разворачиваются внутри ворлонцев. Это смущало его. Ворлонцы претендовали на то, чтобы быть едиными — одна цель, один взгляд, единая цель защищать, опекать и направлять юные расы, дабы изгнать хаос.
Представить их сражающимися друг с другом...
Мистер Морден ненавидел хаос, и все же он начинал любить мир, что не знал ничего, кроме хаоса. Крестьянские восстания, интриги Двора, вечно изменяющиеся альянсы, бесконечный поток нападений и мятежей. В южных городах, считанные месяцы назад, прошли голодные бунты. Со времени последнего убийства во Дворе прошло меньше месяца, покушениям же на самого Мордена счет уже был потерян.
И все же он начинал любить этот мир и этот народ. Он любил их культуру, их историю, их пищу и питье. Центавриане были умирающим народом и его судьбой было вернуть их к жизни, возродить их для Порядка и дисциплины, вновь дать им величие.
Они, конечно же, не желали этого увидеть. Но он продолжал пытаться. В отсутствие более определенных приказов — это было всем, что он мог сделать.
Центаври Прайм была единственной планетой, на которую он все еще претендовал. Марраго и Синовал отыграли все прочие. Морден годами выбивал большую военную поддержу для миров Центавра, но ему всегда отказывали. Центавриане в нынешние дни просто были недостаточно важны.
Он вспомнил услышанное от мистера Эдгарса — как раз перед его самоубийством. Эдгарс послал ему сообщение с соболезнованиями по поводу тупиковости его положения. Ворлонцы относятся к центаврианам, как к умирающей расе. Как только они вычистят там влияние Теней — там не останется ничего для них интересного.
Мордену недоставало старика. Он наполовину ожидал этого, но умереть таким образом... Самоубийство. Что должно было случиться, чтобы заставить Эдгарса так поступить?
Он не думал, что когда—либо узнает.
Он всем был обязан старику. Жизнью, работой, здравым рассудком. Минбарцы забрали у него семью и почти убили его. Он выжил, прошел через горячку и безумие, плыл по жизни в тумане. Его умения и ненависть к минбарцам привлекли к нему внимание Правительства и он был послан в роковую миссию к Сигме—957, где он и встретился с ворлонцами.
Он работал на них и служил им, но они были чужаками, чуждыми... и нечеловеческими. Их война и их заботы были далеки от него.
Затем его послали кое—кого завербовать — загадочного и неуловимого Вильяма Эдгарса из "Эдгарс Индастриз". Морден работал на него раньше, в некотором смысле, но никогда не знал, и даже не видел его конечного нанимателя. Эдгарс был человеком, с человеческими заботами, человеческими чувствами и человеческими мотивациями. Он придал войне человеческое лицо и напомнил Мордену истинную природу того, ради чего они сражаются.
Он служил ворлонцам, да; он посвятил свою жизнь им и делу Порядка — но во многом это было благодаря Эдгарсу.
Он хотел бы, чтобы Эдгарс мог увидеть этот мир.
Он ушел с балкона. Еще много чего надо сделать, слишком много.
Для отдыха у него будет масса времени — потом.
* * *Ты готов?
Голос преследовал его, при этом Синовал не знал, чьим он был. Здесь никого не было. Он никогда не был по—настоящему одинок с Истоком, что всегда был частью его, но этот голос исходил не от Истока.
Он думал, что это ее голос. Голос его совести. Но она умерла, двенадцать лет назад — убитая, в самом прямом смысле, им же самим.
Сьюзен пыталась воспроизвести ее роль, но она была неподходящей персоной. Он уважал, ценил и в чем—то даже любил ее — но она не была Катс и никогда ей не будет.
Он все еще носил ее цепочку.
Ты готов?
Что бы подумала она о том, что он сделал за эти двенадцать лет, с тех пор, как она погибла. Двенадцать лет...
Битва у Проксимы. Разрывающая душу, почти изувечившая. Чужаки были ужасны, первобытный страх смерти, обретший плоть. Он понимал, почему никто не мог устоять перед ними, почему сам вид одного из них почти лишил Декстера разума, но не из—за этого он так их страшился.
Он страшился их, потому что знал, чем они были.
Зеркало.
В их мире Чужаки были Охотниками за Душами. Точно также как и Охотники за Душами они раскрыли секреты смерти, но они действовали без ограничений, без морали или же страха, без противников и поражений — и они превратили их вселенную в кладбище.
<<На его месте мог бы оказаться я, когда б не милосердие Господне.>>[3]
Они были зеркалом.
И пугающе точным, к тому же. Что бы сказала Катс после того? Какие слова ободрения она смогла бы найти? Другие пытались и потерпели неудачу. Он выиграл, победив самого страшного врага, которого когда—либо встречал, а затем он был вынужден бежать в самый миг его победы.
Слов не нашлось, и он сомневался, что Катс могла бы поддержать его.
Чудовище. Зеркало. Чудовище в зеркале.
Он обрушился на Врии.
Он мог почувствовать ее разочарование. Он не мог представить себе ее слов, ибо каждый раз когда он думал о том — слова становились все тверже, все острее и больней, но он мог представить ее страшное разочарование. Ему полагалось быть спасителем, вождем, лучшим чем Враг.
Ему не полагалось быть тем чудовищем, кто спустил Морейла на детей Врии.
Им лучше было погибнуть немедля, чем в руках Врага, но все равно это был глупый поступок; один из многих. Один из сотен.
Ты готов?
Чудовище. Чудовище в зеркале.
Ты готов?
А потом еще раз, после восстания врии. Он поступил так снова, но тогда он увидел истину, и он изменился. Слишком поздно.
Безнадежно поздно.
Ты готов?
Чудовище в зеркале.
Он задвинул ее на задворки его разума. Шесть лет, со времени восстания, с тех пор как он изгнал Морейла и ему подобных из Собора, он держал чудовище в зеркале, связав его оковами из дружбы, верности и морали.
И памяти о ней, разумеется. Всегда — памяти о ней.
Скоро этим оковам придет время упасть.
Скоро придет время развязать войну с Врагом, и дать им увидеть чудовище.
Но до того — у него есть, что сделать.
Ты готов?
Он должен отобрать у них Казоми—7.
— Да. — прошептал он.
Он готов.
И его флот разворачивает порядки.
