Дэн Абнетт - Пария

Я прижалась к стене, рюкзак висел у меня на спине, а серебристую булавку я сжимала в руке, словно кинжал.

Из переулка в помещение вошли три человека, распахнув дверь. Я присмотрелась и обнаружила, что это двое мужчин и женщина. Они были одеты так же, как двое, с которыми столкнулись мы с несчастным Раудом. Поверх темных костюмов на них были бронежилеты; они носили темные очки с круглыми линзами. Они несли большие сигнальные фонари, но эти устройства практически не давали света, хотя они шарили ими по всем углам и стенным нишам, мимо которых проходили. Я знала, что принцип работы этих ламп основан на использовании паров ртути, и что свет, который они дают, находится вне видимой области спектра. Линзы темных очков позволяли им видеть в том освещении, которое давали лампы. Захватчики видели окружающий мир как холодное пространство цвета электрик.

Я должна усыпить их бдительность, сделать так, чтобы они — все трое — не заметили меня. Дверь была так близко. Я ждала.

Один из них — мужчина — двигался в моем направлении, держа лампу так, чтобы невидимый свет падал прямо перед ним. Я опустила серебристую булавку, держа ее сбоку от себя, прикрывая острие основанием ладони. Одним прыжком вылетев из укрытия, я вонзила ее в верхнюю часть его ягодицы, пониже бронежилета.

Он заорал от боли. Я почувствовала его кровь, горячую, как кофеин в кастрюльке, только что снятой с плиты — она брызнула мне на руку, когда я выдернула иглу. Одна его нога подогнулась, он начал оседать на пол.

А я уже продолжала движение, вложив всю силу в удар ногой с разворота. Еще не придя в себя от боли и изумления, падая от того, что одна нога отказалась служить, он не успел защититься. Мой удар свернул ему лицо на сторону, заставив его треснуться головой о стену позади него. Он дернулся и рухнул ничком.

Женщина стояла прямо за ним. Я подхватила ртутную лампу, которую уронил мужчина, и направила ей прямо в лицо. Она взвизгнула и отскочила назад, на секунду ослепнув. Она покачнулась, и я ударила ее лампой в висок; удар бросил ее на пол.

Я хотела вылететь за дверь на улицу, но третий человек стоял между мной и ею. Он услышал шум и разворачивался, чтобы схватить меня.

Я устремилась обратно, в глубину Зоны Дня, прочь от выхода. Мужчина бросился за мной. Женщина, поднявшись с пола, побежала следом.

Но мое безрассудное бегство не было таким уж опрометчивым. Я не давала им возможности загнать меня в угол, или сделать так, чтобы я побежала прямо в руки к их товарищам. Я тщательно и обдуманно выбрала направление. Пробежав по «конюшне» десять ярдов, я нырнула под каменную арку. Мои преследователи наступали мне на пятки, они достигли арки — а потом оба внезапно споткнулись, словно поперек их дороги кто-то натянул проволоку. Они рухнули на спину, дергаясь и хрипя.

Мой манжет позволил мне избежать действия «болевого заслона», встроенного в арку. А они влетели прямо в него.

Я не собиралась ждать. Я развернулась, пробежала между их корчащихся тел и рванула к открытой двери наружу и серому свету за ней.

Снаружи продолжался ливень. Я выбежала в Нижний Хайгейтский переулок, и мое обоняние ощутило холодный влажный воздух, запах мокрого камня, вонь городских отбросов и смога.

Весь город был моей классной комнатой.

Теперь Королева Мэб стала моим убежищем.

ГЛАВА 14

Я бежала сквозь дождь. Ночь была моей союзницей и защитницей.

Я миновала Нижний Хайгейтский переулок и вышла на перекресток с улицей Тайбоун, перемахнула через глубокие, заполненные грязью колеи, которые проложили запряженные гроксами телеги, столетиями проезжавшие по этой улице, и рванула дальше, по переулку Снэйкпай, пока не добежала до общественной водоколонки.

Из-за дождя большая часть жителей сидела по домам, но суматоха вокруг Зоны Дня на холме над кварталом заставила завсегдатаев здешних трактиров выйти наружу из-под навесов — теперь они торчали на улице, вглядываясь в вертолеты и лучи прожекторов. Зеваки вполголоса переговаривались, курили сигареты с лхо и лавинной травкой, прихлебывали выпивку; обсуждали моральные аспекты вмешательства в частную жизнь обитателей города. Большая часть этих разговоров, насколько я успела понять, строилась на предположениях, что происходящее связно с рейдом городской охраны, которая накрыла подпольный бордель, или притон, организованный кем-то из наркобаронов.

Я очень удивилась — как можно было перепутать наемников с городской охраной, но эта мысль возникла у меня только когда во дворик вокруг водоколонки вошел отряд охраны и начал задавать вопросы собравшимся тут пьянчугам.

Солдаты из городской охраны были здоровенными амбалами. Они носили короткие черные кожаные камзолы с рукавами-буфами, украшенные вышивкой золотыми и алыми нитями, с накрахмаленными белыми воротничками, — и черные фетровые шапочки, плотно прилегавшие к голове. Керамитовые шлемы висели у них на поясах сбоку. У каждого был жезл-шокер. Эти металлические устройства могли телескопически вытягиваться в длину. Сейчас они были включены и готовы к работе.

Я задержалась на дальней от них стороне колонки, делая вид, что решила утолить жажду, используя одну из медных чашек, которые на цепях свисали с ее каменного основания. Я обдумывала сложившуюся ситуацию. Силы, которые пытались уничтожить нас, не остановятся ни перед чем, они способны сделать вид, что действуют от имени властей или даже самой Инквизиции. Юдика и секретарь говорили об этом открытым текстом. Со своими фальшивыми документами и — я была в этом уверена — очевидным и понятным страхом перед священным ордосом они смогли привлечь на свою сторону даже храбрую, но начисто лишенную воображения городскую охрану.

Я отошла от колонки и углубилась в переулки в окрестностях Крайней улицы, миновав мокнущие под дождем дворы кожевенного завода, магазин, торгующий изделиями из серебра и пару мастерских по ремонту оборудования. Действие адреналина, дозу которого я получила во время побега из Зоны Дня, закончилось, и я чувствовала себя разбитой. Синяки и порезы, особенно ушиб на руке и рана на голове болели — настолько, что я уже не могла оставлять это без внимания.

— Бета!

Я замерла на месте. Голос, шепотом выкликавший мое имя, раздался снова. Я увидела стоящего в подворотне Юдику, насквозь промокшего и растрепанного. Его лицо было в синяках, одежда изорвана.

— Трон святый! — воскликнула я и бросилась к нему. Он слегка улыбнулся. Какую-то долю секунды мы смотрели друг на друга, а потом крепко обнялись.

— Тебе удалось скрыться, — произнес он, выпустив меня из объятий.

— Точно, — ответила я.

— Жуткая ночь, — заметил он. — Жуткая и ужасная.

— Ты знаешь, кто-то еще смог сбежать? — спросила я.

Он покачал головой.

— Там был такой бардак, что ничего не разобрать. Настоящий погром.

— Что ты об этом знаешь? — задала я вопрос.

— Совсем немного, — ответил он, снова покачав головой.

— Правда? — парировала я. — А по-моему, тебя прислали к нам, чтобы контролировать ситуацию. Ордос отправил тебя обратно из-за когнитэ…

— Не произноси это слово, — попросил он.

— А какое слово мне произносить? — поинтересовалась я. — В Королеве Мэб действует еретическое сообщество. Оно стало угрожать безопасности Зоны Дня настолько явно, что ордос прислал дознавателя, чтобы следить за нами. А потом произошло это, чем бы оно ни было…

— Общество настроено против Инквизиции, — произнес Юдика. — Наше присутствие в городе всегда было тайным. Здесь нет нашего постоянного форпоста или даже представителя. Очевидно, они полагают, что, уничтожив нашу школу, они смогут ослабить влияние ордоса на жизнь города.

— Это правда? — я не поверила своим ушам.

Он пожал плечами.

— Это самый худший вариант, — подтвердил он. — Но он не навсегда. Если кто-то из менторов смог спастись, а я думаю, им это действительно удалось — они направят сообщение о том, что случилось, нашему руководству. И нам пришлют помощь. Надеюсь, никаких последствий не будет. Общество наказывает само себя, совершая такие безрассудные и агрессивные действия в отношении ордоса.

— Но они не могут быть настолько глупыми, — ответила я. — Они не могут не понимать, что это открытый бунт. Возможно, у них совсем другие намерения.

— Какие, например? — поинтересовался он. Вопрос был задан покровительственным тоном — он явно сомневался, что студент-недоучка вроде меня сможет найти ответ, который неизвестен ему, дознавателю.

— Где ближайшая штаб-квартира ордоса? — спросила я. — Ближайшее постоянное представительство?

— На другой планете, — произнес он.

— Ну, тогда, — продолжала я, — до того, как мы получим от них хоть какой-нибудь ответ, пройдут недели, или даже месяцы. Возможно, именно этого и добивается когнитэ — сделать так, чтобы ордос не мешал им пару-тройку месяцев.