Фрэнк Герберт - Дюна

— Хватит! — рявкнул Император, подавшись вперед. — Вы что, за дурака меня считаете?! Стоять тут с идиотски невинным видом и твердить…

— Ваше Величество, — перебила его старая Правдовидица.

Император только отмахнулся:

— И вы говорите, что не имели представления ни о населении юга, обнаруженном нами, ни о боевых качествах этих людей? — Император поднялся с трона. — За кого вы меня принимаете, барон?

Барон отступил на два шага. Это все Раббан! Это он меня подставил! Раббан…

— А это фальшивое столкновение с герцогом Лето, — промурлыкал Император, снова садясь. — Как превосходно вы играли, барон!

— Ва… Ваше Величество! — взмолился барон. — О чем вы…

— Молчать!!!

Старуха снова дотронулась до плеча Императора и шепнула ему что-то.

Девочка перестала болтать ногами и попросила:

— Пугни его еще, Шаддам. Нехорошо, конечно, радоваться, но уж больно приятно смотреть, ничего с собой поделать не могу!

— Тихо, дитя. — Император наклонился вперед, положил руку на головку ребенка и вперил тяжелый взгляд в барона. — Итак, возможно ли это? Неужели вы и впрямь такой простак, как считает моя Правдовидица? Вы что, не узнаете эту девочку — дочь вашего союзника герцога Лето?

— Не был отец его союзником, — сердито сказала девочка. — Мой отец мертв, а эта харконненская скотина видит меня впервые.

Барон мог только яростно смотреть на нее. Наконец он сумел выдавить:

— Кто…

— Я — Алия, дочь герцога Лето и леди Джессики, сестра герцога Муад'Диба, — объяснила девочка. Она соскользнула на пол селамлика. — А мой брат обещал, что нацепит твою голову на древко своего боевого штандарта; я думаю, он так и сделает!

— Помолчи, дитя, — оборвал ее Император. Он откинулся на спинку трона и, поглаживая подбородок, изучал барона.

— Я приказам Императора не подчиняюсь, — возразила Алия. Она повернулась, посмотрела снизу вверх на Преподобную Мать. — Вот она знает.

Император оглянулся на Преподобную:

— О чем это она?

— Этот ребенок — воплощенный грех и мерзость! — прошипела старуха. — Ее мать заслужила такую кару, какой не видел мир! Смерть! Да никакая смерть не будет слишком быстрой ни для этого «ребенка», ни для той, что ее выродила! — Старуха ткнула в Алию костлявым пальцем. — Вон! Пошла вон из моего разума!

— Тэ-Пэ? — прошептал Император, глядя на Алию. — Великая Мать…

— Вы не понимаете, Ваше Величество! — воскликнула старуха. — Телепатия тут ни при чем! Она внутри моего сознания! Она — как те, другие, что были до меня, те, что дали мне свою память! Она там — в моем сознании! Этого быть не может — но это есть!

— Какие «те, другие»? — сердито спросил Император. — Что это за бред?

Старуха выпрямилась, опустила руку.

— Я и так сказала слишком много; но главное — «ребенок», который на самом деле не ребенок, должен быть уничтожен. Еще с давних времен существует предостережение, говорящее нам о том, как опасна подобная ей, и о том, что рождения ее допустить нельзя! Но мы преданы одной из нас, отступницей!

— Что ты болтаешь, старуха, — пренебрежительно сказала Алия. — Ты не знаешь, как это случилось, а бормочешь чепуху подобно глупцу, который не видит ничего дальше своего носа. — Алия закрыла глаза, глубоко вздохнула и задержала дыхание.

Старая Преподобная Мать застонала и пошатнулась. Алия открыла глаза.

— Вот как это было, — сказала она. — Космическая случайность… к которой и ты приложила руку.

Преподобная Мать подняла руки, как бы отталкивая Алию.

— Да что, наконец, происходит? — не выдержал Император. — Дитя, ты что, правда, можешь проецировать мысли в чужое сознание?

— Ничего похожего, — помотала головой Алия. — Коль скоро я рождена не так, как ты, то и думаю не так, как ты.

— Убейте ее, — пробормотала старуха, вперив запавшие старческие глаза в Алию, и схватилась за спинку трона, чтобы не упасть. — Убейте…

— Помолчи, — велел Император, разглядывая Алию. — Дитя, а можешь ты общаться таким образом со своим братом?

— Мой брат знает, что я здесь, — ответила Алия.

— Ты можешь передать ему, что бы он сдался — в обмен на твою жизнь? — спросил Император.

Алия невинными глазами посмотрела на него:

— Нет, этого я не сделаю.

Барон, пошатываясь, шагнул вперед и встал рядом с Алией.

— Ваше Величество! — взмолился он. — Поверьте, я ничего не знал о…

— Перебейте меня еще раз, — сказал Император, — и больше вы уже никого и никогда перебить не сможете…

На барона при этом он даже не посмотрел, продолжая разглядывать Алию из-под полуприкрытых век.

— Значит, не сделаешь… Тогда попробуй прочесть в моих мыслях, что я сделаю с тобой, если ослушаешься меня.

— Я тебе сказала уже, что я мыслей не читаю, — ответила Алия. — Вот их спроси! — показала она на двоих гильдиеров.

— Не слишком умно идти против меня, — нахмурился Император. — Даже и в мелочах ты не должна мне противоречить.

— Мой брат идет, — возразила Алия, — а перед Муад’Дибом и Император будет трепетать, ибо с Муад’Дибом — сила его правоты и небеса улыбаются ему!

Император вскочил на ноги:

— Шутка зашла слишком далеко. Я сотру в пыль и твоего брата, и всю эту плане…

Селамлик сотрясся, и тяжелый рокот ударил по нему. Позади трона, где селамлик примыкал к императорскому кораблю, с потолка внезапно обрушился каскад песка. Короткое ощущение стягивающейся кожи подсказало присутствующим, что включился очень мощный и крупный щит.

— Я же говорила — мой брат идет, — заметила Алия.

Император стоял перед троном, прижимая к уху радиофон, захлебывавшейся скороговоркой докладывавший о происходящем. Барон отступил на два шага назад; сардаукары занимали посты у дверей.

— Поднимемся на орбиту и перегруппируемся, — объявил Император. — Барон, примите мои извинения. Эти сумасшедшие в самом деле напали на нас под прикрытием шторма. Что же, мы покажем им гнев Императора!.. — Он показал на Алию. — А эту отдайте буре.

При этих словах Алия, изображая испуг, побежала от Императора.

— Пусть буря возьмет что сумеет! — закричала она, обернувшись.

И попала прямо в руки барона!

— Я ее поймал, Ваше Величество! — заревел барон радостно. — Убить ее сразу — и-ииииии!..

Взвизгнув, барон уронил ее на пол. Правой рукой он стискивал левую кисть.

— Извини, дед, — спокойно сказала Алия, — но это был гом джаббар Атрейдесов.

Девочка встала и бросила на пол длинную черную иглу.

Барон упал. Выпученными от ужаса глазами он уставился на красную царапину на левой ладони.