Анатоль Нат - Операция "Бешеные лошади"
Вот и выходит, что если бы мы проиграли эту битву, то всех нас, кто потом, после боя выжил бы, собиралась эта милая девушка на кол посадить.
Как видишь, подруга наша как-то шибко быстро изменилась со дня нашей с ней последней встречи.
А может мы её просто плохо знали, — мрачно проговорил он. — Похоже, Маша всё же была права, когда ругала вас с Пашкой за то что вы её отпустили.
Нелюдь это! Даже в ближайшей округе, всего лишь за сутки что они тут стояли, она все окрестные хутора вместе с жителями спалила. Человек наверное сорок будет. И вот что я тебе скажу, друг ты мой Сидор. Жить этой твари только до того момента, когда она нам в руки попадёт, — неожиданно жестким, глухим голосом проговорил Корней, подымая на Сидора тяжёлый, посуровевший взгляд.
А потом мы рыцарей столбовали, — без перехода, тихо проговорил Корней. — Всех. Не разбираясь, виновен кто, а кто нет. А потом и мёртвых на колья насадили к ним за компанию и выставили в рядок на берегу всем на обозрение.
— Как это? — непонимающе уставился на него Сидор.
— Так это, — тихо и жёстко проговорил Корней. — Как будто ты не знаешь, как это делается, — хмуро проворчал он, продолжая в упор глядеть ему прямо в глаза.
Жопой на кол и лошадушками чуток натянули. Подняли, в ямку вставили, утрамбовали. А дальше — оно само пошло… по склизкому-то…
— Да и хрен бы с ними, — равнодушно отозвался Сидор. — Собакам собачья смерть.
— Хрен то хрен, да не всё так просто, — тихо проговорил Корней. — Потом, как первый запал прошёл и ребята поуспокоились, так и не знаем теперь как и быть. Требуется теперь твоя санкция.
— Санкция на что? Моя…?
Сидор с невероятным удивлением смотрел на мрачного Корнея. Просить его санкции на что-либо вообще было для того не характерно, а уж на это… Да ещё после того как всё сделали? Да без него! Бред какой-то.
— Ребята на кругу решили как бы на твой баронский суд всё оставить, раз уж ты это дело завернул с лошадьми, ну и всё такое. Из-за лошадей, мол, вся эта эпопея началась, из-за них, мол, всё так и пошло. Вот, ребята и порешили, что раз такое дело, так пусть все рыцари теперь считаются как бы твои персональные пленники. Ты же у нас для всех, как бы главный, — поднял он на него опущенные было в пол глаза. — Да к тому же, ты у нас единственный настоящий барон, как ни крути. Так вот ребята и хотят чтоб это дело было как бы твоей баронской волей сделанное. Как равный с равными, с рыцарями то есть, — отвёл он в сторону мрачный взгляд.
— Какой волей? — слегка нахмурившись, непонимающе уставился Сидор на Корнея. — Баронской? Моей? Равной с ними?
Ты чего, Корнеюшка, сокол ты мой шизокрылый, сбрендил? Заговариваться начал? Какой я тебе барон? Какая баронская воля? Какой равный? Вы там чего, все с ума посходили? — уже из последних сил, чуть ли не начал орать Сидор. — И каким боком это меня касается? Сами сделали, сами разбирайтесь!
— Ты как ни крути а теперь барон, — мрачно вздохнул Корней. — И от этого тебе теперь не уйти. Так что, привыкайте, ваше сиятельство.
И дело не в твоей доброй воле. Дело в том что если они сами, своей волей рыцарей на кол посадили, то никому из них потом ни в каком баронстве показаться невозможно будет. Если признают, то тут же на плаху потянут, как простолюдина, поднявшего руку на дворянина. А у нас город, сам знаешь — торговый. Лишиться возможности появляться и торговать в низовых поречных княжествах да баронствах для всех смерти подобно.
Да и ответного визита в таком случае в город наш от поречной шляхты можно легко дождаться. Карательного. И не тех сопливых молодыков, что мы на кол вдоль реки посадили, а кого-нибудь гораздо посерьёзнее.
Да и Лидке Подгорной в таком случае гораздо удобнее будет их объединить вокруг себя. Сначала против нас, а потом уже и по собственному усмотрению.
Давать этой шлюхе в руки такую великолепную возможность, — недовольно покачал он головой.
Ты же у нас иное дело. Ты теперь барон, и имеешь на подобный поступок по всем местным законам полное право. Тебе это легко сойдёт с рук.
Вот почему ребята и поторопились объявить перед амазонками рыцарей твоими личными пленниками судьбой которых как бы ты и распорядился. Меня, кстати, даже не спрашивая, а просто поставив перед фактом. Ты начальник — ты за всё в ответе, — тихо закончил Корней.
— Та-а-к! — медленно протянул Сидор.
Значит, говоришь, ты не знаешь, что с амазонками делать? — тихо вымолвил Сидор. Видно было что он явно не слушает что ему говорит Корней, думая о чём-то своём.
— Да знаю я, — мрачно буркнул Корней.
За амазонок выкуп взять надо. С их же собственного начальства. Да побольше, чтоб больше не думали, что с нами можно шутки шутить. Да такой выкуп, чтоб икалось им потом лет десять, — угрюмо бросил Корней, поднимаясь со стоящей у изголовья лежака колоды и нервно начав мотаться по тесной кибитке. — И это удобнее всего сделать тебе. Ты теперь барон и опять повторюсь — имеешь на то полное, освящённое традицией право. А у наших в городе тут другая традиция — безплатно отдавать пленных за реку. Те с наших берут по полной, а наши почему-то не решаются. Говорят, что силёнок не хватает чтоб заставить, а сами амазонки отказываются платить.
Только ты можешь такую традицию поломать. И теперь, устрашённые участью рыцарей, амазонки уже пойдут на выкуп. Это я тебе точно говорю, — мрачно буркнул Корней. — Уже ведутся предварительные переговоры с руководством Стражи. И довольно успешные.
Ты лежи, лежи, — остановил он шевельнувшегося было Сидора. — Поправляйся! А я пойду, скажу ребятам, что ты хоть и нехотя, но дал добро, — тяжело вздохнул он.
— На что? — тихим, злым голосом негромко поинтересовался Сидор.
— На то, что это всё твоим именем делалось, — мрачно буркнул Корней глядя ему прямо в глаза. — Так, мол, и так. За разбой и попытку грабежа честно нажитого тобой имущества, ты, барон такой-то, казнишь господ рыцарей позорной смертью — столбованием. И так будет с каждым, кто посмеет в твою вотчину сунуться. Вот и всё. Вроде это как бы разборки дворян между собою. И ребятам теперь спокойнее, не надо каждый раз за спину оглядываться, когда окажутся в западных баронствах или там, княжествах. И тебе, тож неплохо. Слава героя — победителя могучего рыцарского войска, тебе совсем не помешает, Икар ты наш неистребимый, — вставил он ядовитую шпильку тусклым, невыразительным голосом.
Да и рыцари к нам больше не сунутся. Ты в своём праве. Тебя пытались ограбить — ты отбился. А как и что — это твоё дело. Теперь это выглядит не как прогулка господ рыцарей за добычей к дикарям, а как ваши разборки между собой. Многим другим рыцарям это наверняка охладит головы. Может, больше и не сунутся.
— О, как! — тихим, злым голосом проговорил Сидор. — А то, что я никакой, нахрен, не барон? Никакой, нахрен, не рыцарь? Что меня в эти долбанные рыцари никто не посвящал, мать вашу. Это уже как бы и не в счёт?
Только и всего, что не успел законным образом снять с себя этот бл…дский титул, а твои курсантики уже вовсю принялись этим активно пользоваться. Решили на меня повесить что сами натворили, а потом испугались последствий? — зло прищурил он глаза.
— Сделанного не воротишь, — хмуро бросил Корней, упрямо мотнув головой. — И теперь тебе придётся жить с этим.
— Я был против, — тихо добавил он. — Но, как оказалось, моё мнение даже не рассматривается. В этом вопросе я вдруг оказался никто. Всем оказывается за моей спиной вертят господа сотники и назначенные, как бы мне в помощь выборные от кланов. Я же выходит так, ширма.
Как мечом махать — слушают безпрекословно. А как стали делить трофеи и прочее — тут то оно и вылезло…
Господа сотники с выборными сами, без меня решили что и как делать, меня, как и тебя поставив перед фактом. И теперь тебе пути назад нет. Ты теперь барон, на веки веков, мать твою, — тихо выругался он. — Так что, поздравляю Вас, Ваше Сиятельство.
Снимешь с себя титул, любой шляхтич тебя тут же постарается прикончить, любыми путями. Это я тебе точно говорю. Шляхта не прощает чужих, поднявших на неё руку. Виноват ты не виноват — никто разбираться не станет.
А так, надежда какая-то есть. Крепкая такая надежда, каменная, неподъёмная, что шляхта эту пилюлю проглотит и особо докучать тебе не станет. Может, живой и останешься. Ты ведь теперь тоже…, - Корней замолчал, внимательно глядя прямо в глаза Сидору, — из них будешь. Шляхта!
— Бл. дь! — тихо, сквозь зубы зло выругался Сидор. — Ну, твари! Подставили! Славу палача на меня повесили. Мол, сначала утопил одних своих врагов, а потом остатки других на кол посадил. Так что ли? — бешеным зверем уставился он на Корнея. То что тот говорил, Сидор похоже не услышал. Или до него пока ещё не дошло.
— Так что ты смотри, — тихо проговорил Корней. — Всё теперь зависит от тебя. Как скажешь, так и будет. Скажешь что нипричём, карательный рейд поречной шляхты точно тогда на город обрушится. И тогда пострадают не только эти горлопаны из моих курсантов.
