Джеймс Барклай - Призыв мёртвых
Он чувствовал себя больным и опустошенным. Вместе с Даваровом и Бариасом, в сопровождении горстки уцелевших соратников, Роберто пробирался к Харбану Квисту. Ни у кого из них больше не находилось слов: здесь, внизу, вся чудовищность преступления воспринималась с особой остротой и отчетливостью.
Мертвые тела устилали гниющую землю и за оградой — и дальше, на всем пути к лагерю. Над ними поднималась туманная дымка. Плотно смыкаясь вокруг остатков стен, тысячами и тысячами лежали цардиты. Всех покрывала грязь. И все наконец обрели мир.
Роберто начал считать, он просто ничего не мог с собой поделать. Двенадцать тысяч цардитов. Пятьдесят тысяч беженцев. Где-то около четырех легионов воинов, администраторов и инженеров Конкорда.
И все это только здесь, в Нератарне. А куда еще распространилось влияние Гориана?
— Да смилуется ваш Бог над всеми вами, — промолвил Роберто.
— Не жалей о них. — Даваров плюнул на труп цардита. — Они сами навлекли на себя такую участь. Мои люди сражались здесь, ибо таков был их долг, а эти ублюдки, — он пнул мертвое тело, — явились сюда незваными.
Роберто видел огонь ненависти, полыхавший в глазах Даварова, и предпочел не спорить с гигантом из Атрески. Сам он, однако, смотрел на случившееся иначе. Все эти люди, за кого бы они ни воевали ранее, пали жертвами чудовищного преступления Гориана Вестфаллена. Восходящего. Вслед за Юлием Роберто подошел к Харбану. Вместе они расчистили вокруг пространство от тел, и Юлий осмотрел раны.
— Ничего страшного, только бы инфекция не попала. Ногу слегка зацепило, вот на спине — там дело похуже.
— Тут повсюду зараза, — проворчал Роберто. — Давай, постараемся вытащить его на более-менее чистую землю и промоем раны. Должна же у кого-то найтись фляга с чистой водой.
Даваров и Дел Аглиос перенесли Харбана с огороженной территории к лагерю, где валялось поменьше мертвецов. Хотя по-настоящему чистой земли нигде окрест не было, и Роберто пришлось расстелить поверх слизи плащ. Свернув в комок другой, они устроили подушку и уложили Харбана на бок.
— Спасибо, — сказал карку.
— Все, что в наших силах, — отозвался Роберто. — Юлий! Дело за тобой.
— Эй, Роберто, взгляни!
Даваров указывал на восток, где в тумане маячили медленно приближавшиеся фигуры. Шесть человек… нет, восемь. Двоих несли, они были или мертвы, или без сознания. Двигались они ужасающе медленно. Двое висели друг на друге так, что не разобрать, кто из них в худшем состоянии. Оссакер с Ардуцием. На Ардуций только плащ на голое тело. Был там и ребенок, цеплявшийся за тело, которое нес, кажется, Пол Джеред. Остальных, пока они не подошли ближе, Роберто узнать не мог. А когда приблизились, Дел Аглиос увидел, что один из карку несет тело Гориана.
— Ну, Харбан, наконец-то у нас для тебя хорошие новости!
Карку поморщился — Юлий занялся раной на его спине.
— Горы не рухнули. Этого уже достаточно.
— И Пол Джеред спас двух ваших жрецов.
Харбан улыбнулся.
— «Хочешь, чтобы что-то наверняка было сделано, поручи…»
— Похоже на то.
Роберто сделал несколько шагов навстречу Джереду и увидел, что на руках у казначея тело Миррон. Объяснять ничего не потребовалось.
— Мне очень жаль, Пол. Я знаю, что она для тебя значила.
— Она принесла себя в жертву, Роберто. Что бы ты ни думал о Восходящих, помни это. Она спасла нас. Всех.
— Все, что мы сделали, — это остановили массовую бойню, может быть, геноцид, который нельзя было допустить. И все мы, стоящие здесь, несем за это ответственность, — заявил Роберто.
— Никто не мог знать, что сделает Гориан, — сказал Ардуций.
Роберто пожал плечами.
— Миррон была нашей сестрой, — поддержал Ардуция Оссакер. — И она умерла, чтобы остановить его. Принесла себя в жертву ради того, чтобы все мы жили.
Выглядел Оссакер ужасно. Волосы его обвисли, лицо, изборожденное старческими морщинами, искажала боль утраты.
— И вы ждете от меня благодарности? — Роберто обвел рукой усеянную телами землю, чувствуя, как его захлестывает волна гнева. — Ардуций, Оссакер, да оглянитесь же по сторонам! Посмотрите как следует! Семьдесят пять с лишним тысяч человек полегли за один день. День, закат которого суждено увидеть лишь двадцати воинам. Сочти нас всех, сочти!
— Поверь мне, я понимаю твои чувства, — промолвил Ардуций, чье лицо было бледным от боли, а дыхание хриплым и прерывистым. — Но да, я ожидаю от тебя благодарности. Не потому, что она положила конец опустошению, вина за которое, как ты сам сказал, лежит на всех нас. Но потому, что она, Миррон Вестфаллен, отдала жизнь, чтобы спасти всех, кого могла. Включая тебя.
— Всей этой катастрофы вполне можно было избежать, — с ожесточением возразил Дел Аглиос. — Именно Восходящие ее породили. Поэтому самое меньшее, что мог сделать кто-то из них, — это остановить ее.
— Миррон умерла, — напомнил Оссакер.
— Так же, как и мой брат. — Роберто заставил себя разжать кулаки. — Каждый из нас лишился кого-то, кого любил. Таков результат. Это далеко не счастливый конец, если вообще конец. Так или иначе, Восходящие существуют, а значит, существует и опасность, исходящая от них. В первую очередь от потомства Гориана.
— Ничего подобного больше не произойдет, — заявил Ардуций. — Даю тебе слово!
— Будь я проклят, действительно не произойдет! Но гарантировать, чтобы это не повторилось, — забота моя и моей матери. А не твоя!
Роберто воззрился на Ардуция и Оссакера в ожидании ответа, однако было ясно, что оба они слишком измотаны, а Ардуций еще и изранен, чтобы продолжать спор. Тогда Роберто перевел взгляд на тело Гориана, которое нес жрец карку.
— Можешь бросить его в ту грязь, которую он же и устроил. Все, что нужно, я уже увидел.
— «Стрела Арка» в заливе Гау, — проговорил Джеред.
Голос его был тих и невыразителен, на резко очерченном лице словно запечатлелось все то горе и страдание, свидетелем которых ему довелось стать. Роберто подумал, что казначей впервые выглядит старым.
— Это если предположить, что корабль выдержал земляную волну, — заметил Даваров.
— Я в этом не сомневаюсь. Я приказал встать на якорь в заливе, подальше от берега, так что их просто основательно качнуло.
— Пол, здесь столько всего надо сделать, — вздохнул Роберто. — Можем ли мы бросить все, как есть?
— А много ли мы можем на самом деле сделать нашими-то силами? — задал встречный вопрос Джеред. — Это место мертво. Оно утрачено. Чтобы очистить и восстановить здесь все, потребуются усилия легионов, да и кто может поручиться, станет ли тут хоть что-то расти? Тебе нужно вернуться домой. Увидеться с матерью. Сообщить ей новости, которые она должна услышать от тебя, и только от тебя.
Роберто понурился, горе снова навалилось на него всей своей сокрушающей тяжестью.
— Долг! Всегда найдется какой-нибудь проклятый долг, который необходимо исполнить. Во имя Бога Всеобъемлющего, как бы ты, Пол, сообщил матери о смерти ее младшего сына? Бедный Адранис. Сколько величия сметено одним дуновением! — Роберто прищелкнул пальцами и уставился на Ардуция с Оссакером. — Как мне сделать это?
Восходящие не ответили.
— Полагаю, нам следует оставить это место на милость Бога, — тихо промолвил Юлий Бариас. — Мы все равно не можем принести здесь больше никакой пользы и, оставаясь, лишь усугубляем ярость и ненависть. А этого делать не следует.
Роберто перевел взгляд на гласа и кивнул.
— Пойдем, — позвал Джеред. — Поднимем Харбана — и в путь. У меня больше нет сил здесь оставаться.
* * *Языки пламени алчно пожирали невинных. Небеса плевались огнем, разрывая тела в клочья. И Миррон продолжала всасывать скверну земли через мертвую плоть, чтобы положить конец страданию…
Ардуций не мог отделаться от этих образов, как не мог избавиться и от чувства вины. Преступления, совершенные во имя Восхождения, были столь чудовищны, что никакое покаяние не стало бы достаточным. Он, как и Оссакер, проводил большую часть времени в молитве и размышлениях, но ответов не находил. Всеведущий не желал указывать им путь.
А наверху, на темной пустой палубе, стоял Роберто Дел Аглиос и всматривался в черный дым, поднимавшийся над каждым сигнальным постом, мимо которого они проплывали. Новые и новые смерти, повергнутые к ногам Восхождения.
— Ты ведь настороже, а? — Голос Оссакера прозвучал слева. Неразборчивый, словно приглушенный крик.
— Для такого вывода не требуется особых способностей, — ответил Ардуций. — Я всегда настороже. Так же, как и ты.
— Я ведь мог спасти ее, ты знаешь, — всхлипнул Оссакер.
— Нет, не мог, Осси. Мы уже тысячу раз это обсуждали. Может быть, будь ты в полной силе, тебе удалось бы несколько замедлить проходивший сквозь нее поток, но и только. Ты видел, как стремительно пожрала ее эта скверна. Не обманывай себя, ничто не могло предотвратить ее смерть.
