Сара Коквелл - Проклятая вечность
— Как это возможно? — Эвандер не верил своим глазам.
— Это мой корабль, — сказал демон почти будничным тоном. — Я могу придать ему какую пожелаю форму. Могу сам принять любую форму, как и корабль, в котором я обитаю.
Казалось, его внимание теперь сосредоточилось в основном на инквизиторе. Ремигий опустился на пол и чертил кончиком меча непонятные рунические формы. Руны выводились кровью Эвандера, и кроваво-красные знаки притягивали внимание к металлическом полу.
— Что ты делаешь, инквизитор?
Ремигий не ответил, и демон приблизился. Его остановил очередной снаряд прикрывающего огня космодесантников. Он раздраженно посмотрел на них и взмахнул рукой. Тут же стены инжинариума ожили таким же образом, как и в коридоре. Но в этот раз из них не вышли тела. Вместо этого из кожи корабля-демона потянулись разрозненные руки и слепо цеплялись за космодесантников. Якодос впервые заметил, что призраки на палубе перестали двигаться. Они стояли неподвижно, словно кто-то остановил гололит посередине воспроизведения. Возможно, подумал он отчаянно, нанося удары крозиусом по тянущимся конечностям, силы демона хватает для одновременного проявления только одного аспекта этого безумия.
— Что ты делаешь, инквизитор? — В голосе демона наступила странная заминка, и он еще больше приблизился к Ремигию, который неистово писал. Все это время инквизитор бормотал слова на незнакомом языке, неслышимые для человеческого уха, но вполне разборчивые для улучшенных слуховых чувств космодесантников.
— Твое время подошло к концу, демон Тзинча, — сказал инквизитор, закончив работу. — Этим мечом я не смогу победить тебя. Но с этим мечом и единственным истинным словом, которым располагаю, я могу изгнать тебя обратно в сердце варпа.
После этого Ремигий начал выговаривать гортанные слова, которые произносил прежде. Он поднялся с помощью меча и поднял голову, чтобы посмотреть прямо в лицо демону. Якодос ощутил эфирный ветер, хлещущий в инжинариуме, и, несмотря на безумие собственной битвы, не мог не следить за происходящими событиями.
— Я называю тебя, демон, — сказал Ремигий едва слышным шепотом. — Смертный может знать тебя по имени Судьбоплета, но сейчас я призываю истинную силу имени, которое подчиняет тебя.
Он вонзил клинок в центр поспешно начертанных рун. Ослепительно белый свет вырвался из кончика оружия, вращаясь вокруг оберегов на палубе и инквизитора.
Он был таким ярким, что Якодос был вынужден отвернуться. Ветер достиг максимальной интенсивности воя, и сержант не смог услышать остальные слова, произнесенные инквизитором. Затем с пронзительным воплем ужасного гнева и агонии демон упал на колени. Он закрыл свою звериную голову лапами и заревел со страшной яростью. От этого звука каждый волосок на теле Якодоса встал дыбом. Вопль был ужасающ. Снова капеллан почувствовал, как капает из ушей кровь. Похоже, вред от силы демонического имени распространялся далеко за пределы его носителя.
В свою очередь старый инквизитор направил всю до капли психическую мощь через силовой меч. Свет по-прежнему бил из рун на его лезвии, хотя он больше не был слепящим. Якодос видел, что, судя по тому, как тряслось тело Ремигия, он не сможет долго поддерживать себя. Но цепкие руки остановились и исчезли в стенах. Кажется, демон был слишком занят своей ужасающей и неминуемой смертью.
— Это наш шанс, капеллан. — Голос Эвандера, несмотря на боль, был ясен и тверд. — Мы должны уходить. Сейчас же.
— Инквизитор должен закончить ритуал. Мы не может просто уйти.
— Это существо сказало, что это не наш бой. Мы не можем навредить ему. Чего мы добьемся, оставаясь здесь? Посмотри на него, брат. Инквизитор отдает свою жизнь ради этого. Он не сможет совладать с такой мощью. Мы выполнили наш долг. Мы должны идти, пока еще можем.
Эвандер был прав. На лице инквизитора отражалась сильная боль, психическая сила разрывала саму сущность его жизни. Демон больше не вопил, что стало милосердным облегчением, но его лицо исказилось в безмолвной агонии. Капеллан обдумал варианты, затем кивнул Эвандеру.
— Бери отделение и возвращайся к абордажной торпеде. Сделай все возможное, чтобы узнать судьбу Третьей Чешуи.
— Капеллан Якодос?
— Я прикрою ваше отступление. Может быть Ремигий и ублюдок, я не спорю. Но он отдает свою жизнь, чтобы избавить Империум от этого существа. Мы обязаны вернуть его тело Инквизиции.
— Я не допущу этого.
— Сейчас ты не в состоянии командовать, а сержант Коридон отсутствует. По этой причине я возглавляю операцию и отдаю тебе прямой приказ. Забери Ореста и отделение. Немедленно уходите отсюда. Если вы найдете Коридона по пути, тогда заберите и его. — Капеллан на мгновенье замолчал. — Но не затягивайте поиски. — Якодос говорил мягко, но с такой властью в голосе, что Эвандеру осталось только согласно кивнуть.
Инквизитор медленно опустился на колени, его дрожащие ноги больше не могли держать его. Он пристально посмотрел на Якодоса, когда капеллан подошел к нему. Ремигий вяло поднял руку, останавливая капеллана.
— Все еще неверно, — едва прошептал он. — Это… не работает, как должно.
Демон свернулся в позу эмбриона, спиной к инквизитору и капеллану. Он неожиданно перестал двигаться, но мгновением позже вскочил на ноги, из его клювоподобного рта исходил хихикающий визг злорадного смеха.
— Дважды неверно, инквизитор! Твои слова не имеют власти надо мной, ведь я не Оракул Тзинча!
— Нет… Этого не может быть. — Голос Ремигия охрип. — Годы исследований. Ты Судьбоплет. Ты должен им быть. Как ты можешь быть дру…
— Хватит уже. То, что произошло на этом корабле — не дело жалких смертных. Смирись с простой правдой. Твое драгоценное «исследование» привело тебя к твоей гибели. Ты ошибался. И теперь ты умрешь. — Он подошел к ослабевшему инквизитору.
Якодос крепко сжал крозиус и встал прямо на его пути.
— С дороги, воин Адептус Астартес. Я уже говорил тебе, что сражаюсь не с тобой.
— Не смотря ни на что, ты доберешься до него только через мой труп.
— Благородное намерение. Но возможное ли? — Почти ленивым взмахом руки демон отшвырнул Якодоса в стену. Неустрашимый капеллан снова поднялся на ноги и, призвав каждую толику своей силы, побежал к демону.
Тварь произнесла какое-то омерзительное слово на своем нечистом гортанном языке, которое приобрело форму питаемой варпом субстанции и облепило доспех капеллана, отслаивая керамит и калеча его мучительными тисками. Он смотрел, не в силах пошевелиться, как демон подошел к Ремигию. Он посмотрел на него почти с жалостью, затем заключил лишившегося сил человека в свои порочные объятия. Его когтистые руки сомкнулись вокруг горла инквизитора.
— У меня есть подарок для тебя, Шадрах Ремигий, — сказал он пораженному человеку, который был не в состоянии ответить и с ужасом смотрел на демона. — Так как ты приложил массу усилий, чтобы разыскать меня, я дам тебе то, что ты ищешь. Ты хочешь мое имя? Ты получишь его. Трагедия в том, что этот урок будет для тебя последним. Сила истинного имени действует в обе стороны…
Эти последние слова были сказаны не более чем шепотом, но даже на таком расстоянии Якодос почувствовал сырую энергию варпа, пришедшую с ними.
Инквизитор попытался отвернуться от частиц колдовства, изливавшихся с дыханием демона, но его держали крепко и он не смог пошевелиться. Якодос наблюдал со смешанным чувством омерзения и ярости, как кожа на лице старика начала отслаиваться. Полосы сырого мяса, некогда бывшие лицом инквизитора, смешались с кусками металла его имплантатов. Его глаза вскипели и расплавились и, в конце концов, все, что осталось от Шадраха Ремигия — это окровавленный череп, прикрепленный к изувеченному телу.
С высокомерным безразличием демон смял череп в своей хватке, превратив его в прах. Потом он бросил тело на пол и повернулся к Якодосу.
— У тебя был шанс уйти, и ты им не воспользовался. Ты решил свою судьбу нехваткой благоразумия. Несведущая жертва других, отправленных тобой исследовать корабль, позволила мне отведать плоть твоего вида. — Его глаза язвительно прищурились. — Сообщение принято, — сказал он голосом Тилисса. — Понятно.
Тихий стон сорвался с губ Якодоса. Теперь, когда судьба Третьей Чешуи открылась, его желание отомстить этой твари выросло. Но по-прежнему охваченный сверкающей силой демонического колдовства, он оставался беспомощным в дымящемся доспехе.
То ли, чтобы еще больше его взбесить, то ли просто из садистского желания показать свою темную сущность, демон продолжил.
— Это их присутствие пробудило мое сознание. Я целую вечность был один на этом проклятом корабле. Но их умы… были проницательны и восхитительны. А их воображение! Они ожидали кровоточащие стены, тварей варпа, и я был очень рад угодить им.
