Аарон Дембски-Боуден - Ловец душ

За все еще вращавшимся кораблем тянулся шлейф обломков. И тут, посреди головокружительного падения, Вознесенного посетило неповторимое, восхитительное чувство полного слияния с битвой.

Здесь.

Сейчас.

В ту секунду, когда имперские орудия разрывали его корабль на куски, Вознесенный ощутил миг абсолютной ясности и прорычал одно-единственное слово:

— Пуск!

— Три, — прозвучал голос сервитора.

— Два.

— Один.

— Пуск.

Талос почувствовал, как пол дернулся и ушел из-под ног. В его теле напрягся каждый мускул. Это не походило на ощущение падения или обморок. Нет, измененный вестибулярный аппарат космодесантника был устойчив к нестабильной гравитации и обманам восприятия. В то время как человек уже изукрасил бы капсулу рвотой и потерял сознание от жестких перегрузок, находившиеся на борту Астартес испытывали лишь легкий дискомфорт.

— Контакт через пять секунд, — проскрипел механический голос капсулы, звучавший отовсюду и одновременно ниоткуда.

Талос услышал, как Узас сипит в вокс, нетерпеливо отсчитывая секунды.

Сам Талос вел отсчет про себя. На последней секунде он вжался в спинку трона. Маневровые двигатели капсулы включились с рывком, почти таким же резким, как последовавший через секунду удар. Абордажная капсула врезалась в борт корабля с сокрушительной силой, достаточной, чтобы пробить обшивку. Грохот столкновения отозвался внутри капсулы драконьим ревом.

На дисплее сетчатки вспыхнула угловатая нострамская руна. Не обращая внимания на тряску, Талос ударил кулаком по кнопке разблокировки ремней безопасности. Ограничители разомкнулись. Четверка Астартес Первого Когтя без колебаний покинула кресла, сжимая оружие в темных бронированных перчатках.

Люк капсулы откинулся под визг истерзанного металла и шипение декомпрессирующегося воздуха. Глядя в глубь длинного арочного коридора — первого, что они увидели на борту «Меча Бога-Императора», — Талос включил вокс и отрапортовал уверенно и спокойно:

— «Завет», это Первый Коготь. Мы внутри.

V

«МЕЧ БОГА-ИМПЕРАТОРА»

Яд просочится сквозь любой доспех.

Если перед вами оказался непобедимый противник, просто напитайте его кровь ядом, и его собственное сердце быстро разнесет отраву по телу.

Страх действует так же.

Запомните это. Страх — это яд, способный сокрушить любого врага.

Лейтенант Керлин Вит слушал переговоры по вокс-сети, не покидая своего поста рядом с мостиком.

От высшего командования поступил приказ: отразить атаку абордажного отряда, сейчас бесчинствующего на технических палубах под мостиком. Керлин знал, что на корабль проникло еще несколько абордажных партий, но с ними разберутся другие. Вит получил приказ и собирался выполнить его в точности. Его люди охраняли мостик, и к ним уже спешило подкрепление.

Лейтенант нисколько не волновался. «Меч Бога-Императора», где Вит прослужил последние двадцать лет, был одним из величайших судов Его Божественного Флота. Более двадцати пяти тысяч членов экипажа называло корабль домом, хотя значительную их часть составляли рабы и жалкие сервиторы, вкалывающие в семь потов на инженерных палубах. Такие корабли не берут на абордаж.

По крайней мере, мысленно поправил себя Вит, если абордажникам дорога жизнь.

Конечно, «Меч» больше не сражался на передовой. Верно и то, что прославленный корабль давно уже не входил в состав основных военно-космических формирований Империума, что не мешало ему оставаться сверкающей жемчужиной в короне боевого флота скопления Крит. Крейсера класса «Мститель» были кулачными бойцами — они сражались на близкой дистанции и предназначались для того, чтобы ворваться в рой вражеских кораблей и разнести все и вся. У «Мстителей» хватало на это огневой мощи, но Империум чем дальше, тем больше переходил от нападения к защите, и крейсера-задиры впали в немилость у флотского командования.

Так говорил себе Керлин. И в это он верил, потому что это не раз обсуждали при нем офицеры.

Его любимый «Меч» никогда не сходил с дистанции. Он просто временно вышел из моды. Керлин не уставал себя в этом уверять — ведь, несмотря на то что он был простым солдатом, сердце его переполняла гордость. Ему выпала честь служить на великом корабле. Больше всего лейтенант Керлин Вит мечтал вновь очутиться на передовой. Ему страстно хотелось взглянуть в иллюминатор и увидеть черную язву искаженного варпом пространства — Великое Око, источник могущества Архиврага.

Так что сейчас он совсем не тревожился. «Меч Бога-Императора» оставался непобедимым и неуязвимым. Дрожь, сотрясавшая корабль, была не чем иным, как непрерывной канонадой его собственных орудий, яростно бичевавших пособников Архиврага. Щиты отключались недавно, но на восстановление им понадобилось не дольше минуты. И даже если щиты падут снова, корпус корабля укроет экипаж броней, крепкой, словно вера праведника.

Ничто в этом мире не способно уничтожить «Меч».

Он мысленно повторил эти слова без тени отчаяния. Тот факт, что кто-то предпринял попытку абордажа… Безумие, не иначе. Кто, находясь в здравом рассудке, решился бы на подобный шаг? Лейтенант не в состоянии был представить, что за странную тактику выбрал враг. Какой неразумный командир впустую пожертвовал жизнями своих солдат, забросив их на корабль, на защиту которого готовы выступить двадцать тысяч душ?

Пришло время преподать первому абордажному отряду хороший урок.

Если верить вокс-переговорам из стратегиума, кораблю абордажников пришлось проделать весьма впечатляющие трюки, чтобы доставить команду на борт «Меча».

Как бы там ни было, они ухитрились пробраться на судно, десятилетия не видевшее захватчиков. Возможно, адмирал — да будет благословенно его имя — прав. Возможно, ситуация действительно серьезная.

Но у Керлина была репутация человека, привыкшего разбираться с серьезными ситуациями. Вот почему именно его обычно избирали для охраны командных палуб.

Вит возглавлял прославленный взвод, известный как «Гелиос-9». Солдаты его отличались безукоризненным послужным списком и стрелковым мастерством, каким незазорно было бы похвастаться и снайперу из имперской гвардии. Он сам подбирал мужчин и женщин для «Гелиос-9» и за последние десять лет дважды отказывался от повышения, чтобы остаться на той должности, которую считал наиболее для себя подходящей. Если бы он командовал дюжиной отрядов, это означало бы, что наряду с отборными бойцами у него под началом оказалось бы немало посредственных. Возглавляя «Гелиос-9», он был уверен, что в подчинении у него лучшие из лучших.

Даже форма солдат из «Гелиос-9» позволяла понять, что те серьезно относятся к делу. Время от времени их отправляли в глубины корабля, чтобы навести порядок среди работающих там преступников и отребья. При виде их темной и гладкой панцирной брони с горящим на нагруднике символом солнца каждому рабу и слуге становилось ясно, что сейчас лучше выглядеть занятым и не отступать от правил. «Гелиос-9» — «Солнечники» или «Девятки», как их прозвали в поселениях невольников в корабельном чреве, — были хорошо известны своей жестокостью. В основе их репутации лежало беспощадное служебное рвение. «Девятки» заработали столь мрачную славу тем, что неоднократно казнили рабов при малейших признаках неповиновения или уклонения от обязанностей.

В состав «Гелиос-9» входило пятьдесят мужчин и женщин, сейчас рассредоточенных по командным палубам. Сорок девять избранных убийц Вита в полной боевой готовности ожидали встречи с врагом. Сам он во главе первого отделения прикрывал трон адмирала.

Каждый боец «Гелиос-9» был вооружен мощным дробовиком, позволявшим наносить максимальный ущерб при стрельбе на близкой дистанции, не повреждая при этом корпуса судна. Виту не требовалось смотреть на своих людей, чтобы знать — они готовы к бою. Они родились для боя, и каждый день тренировок увеличивал их готовность. Ничто не способно сломить их.

Вера лейтенанта Керлина Вирта оставалась нерушимой до тех пор, пока по воксу не поступили первые отчеты.

— …болтеры! — прокричал чей-то искаженный помехами голос.

Слово заставило лейтенанта нервно сглотнуть. Болтеры. Это не предвещало ничего хорошего.

В наушниках трещали другие голоса — рапорты хлынули от всех рассеянных по кораблю отрядов. Передача то и дело прерывалась помехами, ее искажали звуки кипящего на палубах боя и сражения снаружи. Но до Вирта доносилось все больше не нравившихся ему слов, слов, которых он предпочел бы не слышать.

— …нужны тяжелые орудия для…