Филип Фармер - Многоярусный мир: Гнев Рыжего Орка
Слушая речь недруга, Тоини злобно усмехался. Кикаха знал, что мальчишка ждет случая, чтобы обвинить его во лжи. Но когда люди начали потихоньку отодвигаться от юноши, Тоини побледнел, задрожал и, заскулив, застучал зубами.
Кикахе не верил только шаман. Очевидно, он догадывался, что пленник лжет, спасая свою шкуру. Тем не менее как человек, умудренный опытом, он не спешил высказывать свое мнение и ждал дальнейшего развития событий.
— Тогда я сказал ему: «Благодарю тебя, Властитель, за честь и за то, что ты избрал меня своим слугой и оружием. Могу ли я спросить о деле, которое ты мне уготовил?».
И ответил он: «Я открою тебе это в нужное время, Кикаха. А пока давай посмотрим, как тана отнесутся к тебе. Если поступят они так, как я того хочу, отправлю их в путь к великой славе. И преуспеют они и разрастутся числом, как ни одно другое племя. Но если тана обойдутся с тобой дурно, я уничтожу и мужчин, и женщин, и детей, и животных их, и даже костей не останется, которые могли бы глодать поедатели падали».
После таких слов он повернулся, взмыл в воздух и исчез за изгибом горы. А еще через миг появились вы. Об остальном вам уже известно.
Эффект, произведенный этой ложью, оказался таким, что Кикаха едва и сам не поверил своим словам. Люди тянулись к нему со всех сторон, стремясь прикоснуться к его ногам, дабы почерпнуть ту силу, которую он получил в момент общения с Властителем, и просили Кикаху считать их его сестрами и братьями. А когда шаман Ошуллаин протиснулся сквозь толпу и, приобщаясь к силе Властителя, прижал к лицу босую ногу Кикахи, тот понял, что одержал победу.
— А скажи, Кикаха, — громко спросил вождь, — не говорил ли Властитель, что ты будешь теперь вести наше племя?
Старый Вергенгет, как видно, тревожился о своем положении.
— Нет, — ответил Кикаха. — Властитель этого не говорил. Мне кажется, что по его замыслу я должен стать воином вашего племени. Если бы Властитель хотел сделать меня вождем, он бы так и сказал.
Вождь довольно улыбнулся.
— А что будет с беднягой Тоини? Ведь он сказал, что тебя надо пожертвовать Властителю?
— Я думаю, он знает, что вел себя недостойно, — ответил Кикаха. — Не так ли, Тоини?
Юноша упал на колени и, рыдая, запричитал:
— Прости меня, Кикаха! Я не знал, что делал!
— Ты прощен, — ответил Кикаха. — А теперь, о вождь, скажи, что мы будем делать?
Вергенгет решил, что, раз уж Властитель больше не сердится, племя может без страха войти в страну прибрежных земель. Кикаха надеялся, что сезон бурь действительно подошел к концу. Если они попадут еще в одну грозу, племя не простит обмана, и люди разорвут его на части.
Однако Кикаха чувствовал себя в полной безопасности. В самом худшем случае он мог придумать очередную ложь и объяснить туземцам причины немилости Властителя. Но если племя не поверит, то Кикахе на самом деле придет конец.
А вдруг они встретят Уртону — настоящего властителя этой вселенной?
Что бы ни случилось, Кикаха решил действовать по обстоятельствам. Если удастся отыскать весточку от Ананы или свидетельство того, что она пришла на побережье, он тут же уйдет от тана. Главное, чтобы она была жива.
Кикаха не сомневался, что Анана направится сюда. Они оба знали, где искать друг друга.
Уртона и Маккей тоже пойдут на побережье — здесь много воды, и земля относительно стабильна. А там, где будут они, Кикаха найдет и рог Шамбаримена.
Интересно, куда подевался Орк? Неужели он захлебнулся в водовороте? Или его выбросило на берег на безопасном расстоянии от Уртоны и Маккея?
Караван спустился с горы и приблизился к морю. Напоив «лосей», люди купались и предавались приятному безделью. Кое-кто из женщин и детей отправились в лес собирать орехи и ягоды. Мужчины бродили среди волн, тыча копьями в юрких рыб, однако везло немногим.
На обед Кикаха получил кусок сырой рыбы и с аппетитом съел его, предварительно обследовав на наличие червей. А потом тана собрали караван и отправились в путь по белой полосе песчаного пляжа. Они вышли на берег с правой стороны канала и поэтому повернули направо. Чтобы пересечь канал у самого устья, им пришлось бы проплыть не меньше четверти мили. Конечно же, ни у кого из туземцев такого желания не возникало.
В пути они видели множество деревьев, поваленных молниями То здесь, то там валялись группы животных, покрытые чешуйчатыми амфибиями. Маленькие существа скалили на людей зубы. С их мордочек стекала кровь, хвосты молотили по сторонам, отгоняя соперников. Вокруг слышалось хрюканье, чавканье и хруст костей. Возле туш собирались полчища птиц, и от гомона то и дело закладывало уши.
Когда племя наткнулось на сраженных молнией слониху и слоненка, люди отогнали морских, земных и воздушных тварей, а затем устроили «праздник живота». Кикаха тоже отрезал несколько больших кусков, но не стал торопиться с едой. С наступлением «ночи» он собрал кучу ветвей, а затем соорудил лучковую дрель, с помощью которой собирался добыть огонь. Вокруг него собралась толпа любопытных. Вскоре трение породило дым. Кикаха подбросил сухой травы, и на ветках заплясали язычки огня.
Попросив у кого-то кремневый нож, он нарезал мясо небольшими кусками. Потом поджарил вырезку, немного остудил ее и с аппетитом принялся за еду. Вождь и шаман охотно согласились разделить с ним трапезу. Жареное мясо вызвало у них подозрение, но привлекательный аромат рассеял страх перед неизвестным.
— Это Властитель научил тебя вызывать большой жар? — спросил Ошуллаин.
— Нет. Там, откуда я пришел, люди считают огонь обычным делом… Мы называли этот жар огнем. Вашим предкам он тоже был известен, но потом вы забыли о нем.
Я думаю, что перед тем, как найти страну прибрежных земель, племя тана обитало среди переменчивых гор и равнин. За многие поколения ужас перед ходячими деревьями заставил людей забыть об огне[4]. Но я не могу понять, почему вы не открыли этот способ заново, когда нашли страну с простыми и добрыми деревьями.
Он не стал говорить о том, что огонь умели разводить и более примитивные племена. Вергенгет мог счесть это оскорблением. А обижать вождя сейчас не стоило.
Кикаха подумал об Уртоне. Каким же садистом был властитель! Если он решил создать себе мир и поместить туда людей, зачем ему понадобилось лишать их возможности развиваться? Потенциал «гомо сапиенс» не мог проявить себя на планете без металлов. Непрерывная мутация почвы, необходимость постоянно перемещаться в поисках пищи и воды низводили людей почти до животного уровня.
Тем не менее они остались людьми. У них имелась культура — причем более развитая, чем он ожидал. Освоившись с языком, Кикаха постиг богатство эпоса и обычаев племени.
— Ночью огонь помогает отгонять прочь больших зверей, — сказал он. — Если хотите, я научу вас поддерживать его долгое время.
Вождь опустил голову и задумался. Кроме еды он теперь переваривал новую идею. И она, очевидно, вызывала у него какие-то опасения. Помолчав, он посмотрел в глаза Кикахе:
— Если ты действительно любимец Властителя и наше племя стало твоим, я могу доверять тебе, верно? Скажи, ты не причинишь нам зла?
Кикаха заверил его, что не посмеет нанести тана вред… если только Властитель не прикажет.
Вождь поднялся с корточек и отдал необходимые указания. Вскоре по периметру лагеря запылала дюжина больших костров. Однако никто из туземцев не спал. Большие кошки и дикие собаки рыскали вокруг стана, сверкая глазами в отраженном свете. Кроме того, тана боялись, что костры набросятся на них, когда они пойдут спать. Кикаха решил подать пример. Он растянулся на земле и закрыл глаза. Его притворный храп свидетельствовал о том, что он не боится ни огня, ни животных. Чуть позже заснули дети, а потом и взрослые понемногу поверили в свою безопасность.
Утром Кикаха показал женщинам, как готовить жареную пищу. Половина племени с энтузиазмом приняла новый способ. Остальные по-прежнему питались сырым мясом. Однако Кикаха знал, что вскоре племя привыкнет к огню и по старинке будут жить лишь несколько консерваторов.
Впрочем, он немного жалел, что познакомил их с приготовлением пищи на огне. Когда сезон бурь начнется опять, племя снова уйдет с побережья, и там, за горами, нехватка дров заставит их отказаться от огня. Люди вновь станут питаться сырым мясом. Сердца их наполнятся досадой, и тогда с обидой и гневом тана начнут проклинать судьбу.
Как видно, игры в Прометея не всегда приносят пользу.
Впрочем, это их проблема. Кикаха не собирался покидать побережье вместе с племенем.
«Утром» караван двинулся в путь. Вергенгет подгонял людей, и все понимали, что осталось преодолеть последний отрезок пути. Вождь нервничал, опасаясь встречи с другими племенами. Ему не хотелось сталкиваться с врагами на морском берегу.
