Джеймс Барклай - Призыв мёртвых
859-й Божественный цикл, 12-й день от вершины генастро
— Не получается, не получается! — В срывавшемся на визг голосе Йолы звучало отчаяние. Она кричала, даже пытаясь вершить дело. — У меня ничего не выходит, контакт не получается!
С грохотом срабатывали механизмы дворцовых катапульт. Камни со свистом падали в гуще приближавшихся мертвецов, а внутренний двор поглощала паника. Граждане отчаянно толкались и отпихивали друг друга, всеми силами стараясь прорваться к входу и бежать в сады, хотя это, конечно, едва ли являлось надежным путем к спасению.
Охрану фонтана усилили. К остаткам отряда Ильева присоединился Васселис во главе сотни воинов гвардии Восхождения. Дворцовые стражники пытались навести порядок в рядах граждан, но эта задача была обречена на провал. Равно как и усилия других солдат, до сих пор пытавшихся закрыть ворота.
Глядя на Йолу, Ильев чувствовал ее отчаяние. Остальные двое Восходящих взирали на нее в ожидании указаний, но ей нечего было им предложить. Для людей во дворце, да и для всех избежавших гибели в Эсторре девушка представляла собой единственную надежду, и осознание этого стало для нее слишком тяжким бременем.
— Мертвые позади толпы! — оповестил Кашилли. — Мы должны схватиться с ними.
— Нет! — отрезал Ильев. — Наше место здесь. Наш долг — защищать невинных. Держи свое слово. Ни шагу назад!
— Ты напугана, малышка. — Кашилли обратился к Йоле. — Но мы не дадим тебя в обиду.
— Ты не понимаешь! Я не могу дотянуться до мертвых, не могу заставить энергетическую карту работать! Я не могу никого спасти, и никто не может мне помочь!
Васселис шагнул в чашу фонтана и наклонился к стоявшей на коленях в холодной воде Йоле. Она обернулась на его прикосновение. Васселис вручил ей тряпицу, чтобы промокнуть лицо.
— Вытри глаза, Йола, ты и без слез уже вся мокрая. — Он присел рядом с ней, оказавшись по грудь в воде. — Люблю, знаешь ли, устроиться поудобнее, перед тем как рассказывать поучительные истории.
Йола хихикнула.
— Истории? — присвистнул Кашилли. — Одну и я могу рассказать. О тех, что как раз сейчас ломятся в ворота.
Ильев приложил палец к губам. Васселис продолжил:
— Когда мой сын был юн, примерно твоих лет, он мечтал совершать великие подвиги, выигрывать сражения и всех спасать. Как герои древнего Конкорда, о которых мы все читали. Но истина состоит в том, что деяния великого масштаба не по плечу одиночкам. Легионер в состоянии защитить только тех, кто сражается рядом. Хирург может спасти лишь того, кто лежит перед ним на операционном столе. То же самое относится и ко всем нам. Мы можем лишь надеяться спасти самых близких, самых дорогих для того, чтобы они, в свою очередь, спасли других. В конце концов, именно это мой сын и совершил. Он спас ту, кого любил больше жизни. Но, сделав это, он положил начало череде взаимосвязанных событий, в результате которых ты и оказалась здесь. И я тоже. Поэтому, Йола, не пытайся спасти всех. Ты знаешь, кого ты любишь. Ради чьего спасения ты готова умереть. Вот этого человека, его одного, и спасай. Не такая уж непосильная задача, правда?
Йола подняла лицо с искрящимися от влаги глазами, слезы катились по ее щекам. Она покачала головой, а потом отвернулась и взглянула на одного из Восходящих. На юношу. Он поднял брови, но Йола просто улыбнулась.
— Давай попробуем еще разок, а?
Ильев похлопал Кашилли по спине.
— Они приближаются. Будь готов. Они движутся, как собаки на запах, а мы находимся как раз на пути к их добыче.
Кашилли повел плечами и слегка покачал головой на бычьей шее.
— Ну, пусть приходят.
Граждане кинулись прочь от ворот, открыв брешь во двор. Тут же в просвет Арки Победы посыпались стрелы. Люди швыряли камни, метали ножи, пускали в ход все, что находилось под рукой, но ничто не могло остановить мертвых. Монотонный топот ног и распространяемый ими дух могильной плесени оттеснял людей назад, дальше и дальше. Пронзительные вопли ранили слух.
Стоявшие перед Ильевом гвардейцы забеспокоились, то и дело оглядываясь через плечо.
— Ни шагу назад! — приказал адмирал. — Держите оборону вместе с окениями. Сегодня вам выпала честь стать героями Конкорда. Уприте копья в землю и стойте крепче. Вы можете их сдержать.
Громкий плеск позади заставил Ильева быстро оглянуться через плечо. Вода заливала трех Восходящих, выплескиваясь из чаши фонтана. Водяная пленка покрывала их, словно вторая кожа, воздух потрескивал, перенасыщаясь энергией. Кашилли, стоя рядом с Ильевом, с рычанием подбрасывал в руках молот. Природа и чужеродная сила сталкивались, а посреди всего этого находился человек.
Мертвые шли к фонтану. Первую линию составляли простые граждане и небольшое количество ополченцев, узнать в них мертвецов можно было разве что по болезненным пятнам на коже да налету плесени на их одежде. У их ног болезнь распространялась медленнее, слабела или, во всяком случае, так это выглядело. Это не укрылось от Кашилли, он удовлетворенно хмыкнул. Ильев понял ход его мысли: шансы хоть чуть-чуть, но уравниваются.
Живые бежали куда глаза глядят, оставив фонтан мертвым, которые полностью его окружили. Седьмой отряд стоял на вершине парапета, гвардия Восхождения на земле. Было ясно, что им долго не продержаться.
— Кашилли, твое последнее желание?
— Ощутить твердую почву под ногами, — прозвучал ответ. — И место, чтобы как следует размахнуться в последний раз.
Ильев кивнул.
— Тогда действуем все как один. Седьмой отряд! По моей команде! Вперед!
Могучим прыжком Кашилли и Ильев одновременно перемахнули через шеренги гвардейцев и приземлились среди копий, отведя их в сторону. Седьмой отряд развернулся вокруг фонтана, образовав тонкую оборонительную линию. Кашилли, не мешкая, устремился на мертвецов и, обеими руками раскрутив молот над головой, обрушил его на тронутое гниением тело и развалил труп надвое.
Ильев упал на колени, одновременно рубанув топором по голени одного мертвого гражданина и обрушив молот на лодыжку другого. Оба пошатнулись. Он стремительно отскочил назад, в момент их падения сокрушил обоим черепа, перерезал поджилки и устремился к следующим.
Давление нарастало. Мертвецы валили валом и напирали, и хотя окениям удавалось кое-где прореживать их шеренги, бреши заполнялись почти мгновенно. Шаг за шагом защитники отступали. Кашилли расплющил в лепешку еще одного мертвого гражданина, а потом, отступив на шаг и присев, подхватил мертвеца под ребра и, словно из катапульты, швырнул тело на головы наступавшим сзади.
Седьмой отряд рубил, колол, кромсал, отбивался ногами. Может быть, воинам удалось замедлить продвижение мертвецов, а может, и нет. Ильев осознал, что это для него уже не важно. Речь шла лишь о том, чтобы немного оттянуть неминуемую смерть и встретить ее достойно.
Отступив еще на шаг, Ильев ощутил острие копья. Мертвец придвинулся ближе, гноящаяся рука протянулась, чтобы коснуться его…
И тут он услышал женский крик.
Рука мертвеца застыла.
* * *Предпоследняя фляга ударилась о лестницу. Мертвецов отбросило. Снова загромыхал камень. Лестница содрогнулась и треснула, в воздух взметнулась туча пыли. Ступени закачались и стали рушиться, увлекая с собой мертвецов.
— Есть! — выкрикнул Даваров, рубанув кулаком воздух. Упавшие вниз ступени заклинило, и обрушение прекратилось, оставив пролом примерно в три фута. Не слишком большой.
— Дерьмо! — выругался Роберто.
Мертвецы, оставшиеся на верхней половине лестницы, продолжали карабкаться наверх, даже не оглянувшись. Даваров, размахнувшись длинным клинком, сшиб на землю сразу троих, но это, естественно, не ослабило натиск. Мертвые уже приближались к крыше. Живых продолжали теснить, но пространства для отступления больше не оставалось.
— Надо бы свалить лестницу в сторону, туда, за стену, — предложил Роберто.
— Чудесная мысль, — хмыкнул Даваров. Он отсек мертвецу голову и ударом ноги сбросил его с верхней ступени. — Я только сбегаю за молотком и зубилом и сразу начну.
— Это можно сделать с помощью одной фляги, — пояснил Роберто. — Только нужно бросить ее вниз, к основанию.
— А что, если использовать ее здесь, наверху? Если снести эти восемь ступеней, образуется такой здоровенный пролом, что им его не преодолеть.
Между тем мертвые внизу перегруппировались, и некоторое их количество стало подниматься по уцелевшим внизу ступеням. Первые, добравшись до пролома, просто делали шаг вперед, падали на землю и тут же поднимались, чтобы повторить попытку, но следовавшие за ними уже повели себя иначе. У края пролома они останавливались, оценивали расстояние и прыгали. Роберто покачал головой — как раз чего-то подобного он и боялся. Мертвецы не были окончательными тупицами: шедшие в задних рядах учились на ошибках передних.
