Ник Перумов - Война Мага. Том 1

Те самые воины, что пришли в Скавелл, а до этого – в несчастный, стёртый с лица земли Арвест. Только здесь они лежали и спали. Мертвецким сном, и впрямь очень сильно похожим на смерть. Никто не шевелился, не стонал, не храпел, не ворочался. Зловоние было совершенно одуряющим, Тави почувствовала, как у неё начинает кружиться голова.

Тем не менее здесь нашлись припасы. И грубые, но тёплые куртки мехом внутрь. Тяжёлый чёрный хлеб. Мясо показалось всем без исключения подозрительным и его не взяли, несмотря на обилие. Прихватили и всяких мелочей, могущих оказаться полезными в походе, а Ниакрис, недовольно покривившись, взяла себе клинок сиреневатой стали на длинной рукоятке – там могло уместиться добрых шесть её кулаков. Тяжёлое оружие, тем не менее обладало неплохим балансом.

Дело было сделано, Раина уже шагнула к дверям, однако некромант Бельт уходить явно не собирался.

Склонился над одним из спящих, прищурился, взглянул. Потом, не чураясь, быстрым движением поднял веко – никто и охнуть не успел. Вновь вгляделся. Взялся за запястье руки, подождал несколько мгновений, что-то явно считая про себя. А когда выпрямился, по лицу словно мазнули чёрной краской – резко пролегли глубокие тени.

– Они не живые, – резко бросил некромант. – Не живые, не мёртвые и не зомби. Что-то новое. Никогда не сомневался в способностях дуоттов, но чтобы такое… Госпожа Хюммель! Это надо сжечь. Всё. Так, чтобы пепла не осталось.

– Постой, – ошеломлённо откликнулась Клара. – Почтенный, ты о чём?

– О том, что это не люди, – терпеливо повторил Бельт, явно сдерживая себя. – Досточтимая Клара могущественная чародейка, и ей по плечу сделать то, что не смогу я, – оставить вместо этого барака и его… содержимого, одну лишь чистую, не способную никому навредить золу.

Тави чувствовала, что Клара колеблется.

– Взгляни сама, досточтимая, – предложил старый некромант.

Тави несколько затравленно следила, как Клара Хюммель подходит к Бельту, склоняется над неподвижно распростёртым телом, быстро делает несколько пассов, проводя ладонями над грудью лежащего, морщится, хмурится, плотно сжимает губы, повторяет пассы – и наконец, шипяще, сквозь зубы выдохнув, выпрямляется.

– Ну и дела… – только и смогла она вымолвить.

– Уходим отсюда, – пресёк все дальнейшие поползновения двух чародеев продолжить исследования Кицум. – Нам нужна Сильвия. Нам надо…

С улицы донёсся глухой рёв, и клоун первым бросился к дверному проёму.

Поздно. В небе что-то глухо треснуло, полыхнуло, и мертвенный, бледный свет затопил всю округу. Немая ночь ожила, яростный кровавый свет хлестал из окон, все двери в куполах распахнулись настежь, а с другого края долины, от островерхих башенок через замёрзшую речку, через белоснежные поля, катилась тёмная шуршащая волна, испятнанная жёлтыми огоньками бесчисленных глаз.

К замершему отряду Клары и Кицума бежала разношёрстная толпа – и вполне человеческого вида воины в алом и зелёном; и немногочисленные дуотты с длинными посохами; и совсем уж странные создания, полулюди, полупауки, и какие-то уродливые карлики, размахивавшие самым разнообразным оружием; а кто составлял вырвавшуюся из башенок волну, успел разглядеть разве что Кицум.

Отряд мгновенно встал плечом к плечу. Ниакрис со свистом прокрутила «мельницу» добытым клинком, приноравливаясь к оружию. Её отец подчёркнуто скупым движением поддёрнул рукава, словно готовясь к кулачному бою.

Остриё Клариной рубиновой шпаги тоже смотрело на подступающих врагов – а в том, что они враги, не сомневался никто.

Валькирия Раина нехорошо усмехнулась и, несмотря ни на что, отсалютовала врагам клинком, становясь в позицию.

– Ну, давайте! Подходите! Посмотрим, по зубам ли вам окажется Дева Битв! – рявкнула она по-эбински.

В запертую дверь (Клара не забыла вернуть заклинаньем засов на прежнее место) забарабанили могучие кулаки. Спящие воины, похоже, получили команду «подъём!».

– Хотел бы я знать, кто тут распоряжается, – услыхала Тави слова старого некроманта.

– Сейчас увидим, не сомневайся, досточтимый, – сквозь зубы отозвался Кицум. – Клара, подожди. Может, ещё удастся выбраться без драки…

Дуотты составили некое подобие цепи. Длинные их посохи (простое дерево, никаких украшений или камней) поднялись, целясь в дерзких пришельцев. В первые ряды, толкаясь, лезли воины с косами и странными мечами, шипели и плевались зелёной слюной отвратительные помеси людей и пауков; Тави глянула через плечо, увидала катящуюся от башенок лавину каких-то существ, разглядела, что это за существа, и её чуть не согнуло в приступе жестокой рвоты.

– Бей-убивай! – завопила она по-мельински. На своём родном языке.

Соединяя концы дуоттских посохов, с одного на другой прыгнул белый росчерк молнии. Кто-то из карликов отпустил тетиву лука, и Клара едва успел сжечь стрелу в полёте. Никто даже не собирался разговаривать с дерзкими чужаками.

– Руби, сестра! – выкрикнула Ниакрис, в свою очередь размахиваясь клинком. В следующий миг толпа ринулась на них. Тави мимоходом удивилась, почему змееголовые дуотты не потрудились использовать явно уже готовую для смертельного удара магию, и тут на неё обрушился настоящий живой вал. С шипением пронеслось кривое лезвие косы, и ученица Вольных заплясала, завертелась в привычном танце, прыгая, уворачиваясь, нападая и защищаясь. Белый снег пропятнала первая струя крови, брызнувшая из перебитых артерий. Самый смелый человек-паук, чудовищная и противоестественная смесь – людской торс на мохнатом паучьем теле размером с молодого бычка – повалился, судорожно дёргая всеми восемью лапами, покрытыми жёсткой и короткой чёрной шерстью.

Тави скосила глаза – как там Ниакрис, не нужна ли названой сестре помощь? Скосила – и едва не остолбенела, ибо там, где только что стояла остролицая девушка, сейчас крутился настоящий вихрь смерти, ничуть не уступая тому, что Тави запомнила в исполнении Сильвии и её зачарованного фламберга.

Никаких переговоров. Никаких слов. Сражайся или умирай. Простой выбор. Не нужно думать и не нужно пытаться понять. Как легко. Тело само делает нужные движения. Как-то само собой получилось, что Тави стала прикрывать Ниакрис слева, хотя девушка не очень-то и нуждалась в прикрытии. Длинный и тяжёлый клинок вносил настоящее опустошение в бросившуюся на них толпу. Карликов сталь разносила напополам; Тави своими глазами видела, как Ниакрис лёгким, почти небрежным движением рассекла грудину человека-паука от плеча до самого паха, там, где людская плоть сливалась с паучьей; клинок при этом вырвался из руки Ниакрис, словно маленькая разящая молния.