Гэрет Уильямс - Темное, кривое зеркало. Том 3 : След на песке

Оставляя за спиной шокированную тишину, Синевал ушёл прочь.

Через несколько секунд после его ухода Шакири засмеялся.

— И это то, что вы действительно чувствовали? — Слова Шеридана прорезали ледяную тишину тумана. Синевал посмотрел на него, в его тёмных глазах не было удивления.

— Да. Это правда.

— И вы никогда не задумывались о тех, кого убивали… о том, что делали?

— Конечно я думал об этом. Я всё прекрасно понимал. Я поступал так, как велела моя совесть и как диктовала моя лояльность. Я не мог бы встать перед своим экипажем и приказать им сдаться. Я бы никогда не отдал такой приказ.

— Что же, — внезапно сказала Лита. — Вам и не пришлось этого делать, не так ли?

— Нет, как оказалось, и если это что-нибудь значит для вас, Старкиллер… я не нанёс ни одного удара по вашему миру. Я мог бы, я должен был, и всё же это был не я.

Его глаза сузились. — Что это значит?

— Он говорит о своей мифической чести воина, — тихо сказала Деленн с некоторым сожалением в голосе. — Лучше смерть, чем позор? Печальный выбор. Тогда мы считали, что ваше обещание не больше, чем горделивое высокомерие. Мы не могли и представить, что на самом деле сделаете это.

Синевал захихикал. — Я и не делал.

Деленн вздрогнула. — Но… вы вернулись на свой корабль, и следующее, что мы узнали…

— Знать и думать, что знаешь, — это очень разные вещи, Деленн. Я пришёл сюда, чтобы очистить себя от тайн. От тайны, что я храню с тех пор. Сейчас время делиться тайнами, не так ли?

— После того, как я оставил зал Серого Совета…

… Я словно вихрь летел по коридору, аколиты торопливо уступали мне дорогу. Думаю, выражение моего лица едва ли успокоило их тревогу. Они наверное строили различные предположения по поводу того, что случилось. Я почти жалел их за невежество. Однако я всегда испытывал мучительное желание заранее знать свою судьбу, нежели идти вслепую.

И слова Ворлонцев…

Я миновал дверь, из которой недавно видел выходящей Деленн. Почему-то я остановился, задержал окрылённый гневом путь к своему кораблю. Я вновь чувствовал это… чувствовал то же присутствие, что и прежде. Кто-то древний, кто-то сильный, кто-то очень, очень чуждый.

- <Войди>, - сказал голос, говоривший из темноты с моим разумом. Я заколебался, озираясь, то на один, то на другой конец коридора. Там никого не было видно.

Я не хотел заходить. Я собирался вернуться на свой корабль и сообщить экипажу, какой идиотский приказ готовил для нас Серый Совет. Я слишком долго отсутствовал, хотя и обещал Калейну скоро вернуться.

И всё же, когда этот голос заговорил со мной, непреодолимые чары овладели моим разумом. Не осознавая до конца, что делаю, я вошёл.

Дверь, закрылась за моей спиной, но я не обратил на это внимания. Мой жезл был со мной. Я был хорошо подготовлен Дарханом, и был уверен, что мало найдётся таких, кто смог бы противостоять мне. И конечно никто из тех, что был сейчас здесь.

Комната была полностью погружена в темноту, и мои глаза испытывали некоторые трудности. Наша раса плохо видит в темноте, эту слабость я заметил уже давно и предпринял некоторые шаги, чтобы обойти её. Я мог видеть лучше, чем большинство моих соплеменников, но даже мне потребовалось несколько секунд, чтобы различить тёмные фигуры, перемещающиеся передо мной. Две из них излучали силу и дурные предзнаменования.

- <Кто ты?> — спросила меня одна из них.

Я хихикнул, их чары разрушились. Теперь я знал, кто они. Я был полностью уверен.

— Я — Синевал, — сказал я. — Алит, капитан крейсера «Трагати», из клана Клинков Ветра, минбарской касты воинов.

Некоторое время все молчали. Даже сейчас ворлонцы — единственная раса из тех, что я знаю, кто может создавать музыку своими движениями.

Это не было комплиментом, между прочим.

- <Неадекватный>, - сказал один из них, наконец. Я не знал кто именно.

— Это всё, что вы получите от меня. Зачем вы здесь?

Шипящий шум, ужасно не приятный. — <Никогда не задавай этот вопрос>, - ответил один из них. Очень неприятный звук. Если я был поэтом, возможно, я смог бы описать его лучше, но, увы, этим даром я не обладаю.

А затем второй заговорил со мной более приятным голосом. — <Мы опекуны, защитники, стражи. Ты веришь в нас?>

— Я верю в то, что могу увидеть, к чему могу прикоснуться, ощутить вкус и запах, могу услышать, — ответил я. — Я сам выбираю, во что мне верить. Почему я должен верить в вас?

- <У тебя есть судьба.> — Это был тот, что говорил любезнее.

— Я знаю. — Я пожал плечами.

- <Но где? С кем?>

— Я узнаю, когда придёт время. Кто дал вам право быть здесь? Сатаи Деленн?

- <Говори, когда тебя спрашивают.> — Это был менее приятный.

— Вы звали меня сюда. Зачем?

- <У тебя есть судьба.> — Вор… я перестал думать о них как просто о приятных собеседниках. Я помнил легенды о ворлонцах и всё более убеждался, что именно с ними и разговариваю сейчас. — <Ты должен исполнить её.> — Длинная пауза.

- <Если ты достоин.>

— Моя судьба это моя забота. Я реализую её в своё время, и когда буду к этому готов. Я не ваша марионетка и ничья больше. Зачем вы здесь, я не знаю, и сейчас меня это не волнует. Возможно, я захочу поговорить с вами позже. Возможно, нет.

— Но вот, что я хочу вам сказать. Я знаю, кто вы, и я даже знаю, что вы хотите. Меня не привлекает ни первое, ни второе.

- <Дерзкий.>

Я вновь пожал плечами. — Меня это не интересует. — Я повернулся и ушёл. Никто не попытался остановить меня.

— Занимательно, — заметил Шеридан небрежно. — Весьма занимательно. — В его голосе была неподдельная горечь. Синевал не был удивлён. Слушать о деяниях прошлого, не имея возможности вмешаться, не имея в запасе никакой своей истории или секрета, который можно было бы раскрыть… всё это должно было напоминать ему о том времени, когда прошлое было настоящим, и он точно так же не мог ничего предпринять.

Синевал пожал плечами, лёгкая улыбка заиграла на его губах.

— Я и до этого был достаточно зол на Серый Совет. А теперь, встретившись с ворлонцами и поняв, что они и есть великие легендарные благодетели… Я был зол теперь и на то, что они были здесь, а Серый Совет не видел никакой необходимости, чтобы сообщить об этом остальным.

— Серый Совет не знал, — сказала Деленн, — только Дукхат, Ленонн и я, и первые двое были к тому времени мертвы. Я не знаю, почему ворлонцы решили открыться тебе, но если бы они не захотели, чтобы ты знал об их присутствии, тогда бы ты так и остался в неведении.

— Возможно. У меня были свои подозрения касательно ворлонцев, я догадывался, что если они ещё и не вернулись, то должны сделать это в скором времени. Ты не единственная, кто умеет толковать пророчества, Деленн.

— Что же произошло потом? — спросила компаньон Лжевалена. — Что случилось с этим… Эндрю Денмарком?

— Мне не известны подробности, — сказала Деленн, — но я смогла по кусочкам восстановить картину того, что случилось после.

— Сомневаюсь, чтобы ты знала всю правду, Деленн, — произнёс Синевал, — позднее Шакири кое-чем поделился со мной. Конечно, не всем, но… этого оказалось достаточно… Достаточно, чтобы понять, что же произошло в действительности.

После пыток в Сером Совете, включая и неудачную попытку с трилюминарием, землянин был помещён в камеру, пока не будет решена его судьба. Деленн громко высказывала аргументы в пользу капитуляции. — Разве мы уже не достаточно натворили? — говорила она.

Оппозиции ей, на самом деле, не было. У Моранна и Копланна были свои собственные сомнения по поводу ведения этой войны. Шакири попытался поговорить с ними с глазу на глаз, но они не хотели иметь с ним дело. Оба видели в нём выскочку, самонадеянного новичка. Мастера… как всегда отмалчивались. Высказывался только Хедронн, но он призывал к разумной предосторожности. Остальные жречи… я имею в виду, сатаи из религиозной касты… были разобщены, но в основном они придерживались точки зрения Деленн.

Похоже было, что в конце концов, мы сдадимся. В то время я этого не знал. Я знал только то, что я должен был вернуться на свой корабль, что должен поговорить с шай алитом Брамнером, по крайней мере, сделать хоть что-нибудь…

Сатаи Шакири был в другом месте, чем-то очень занятый…