Ник Перумов - Война Мага. Том 1

Легко сказать – «сделай что-нибудь». Даже когда Фесс впервые встретился с Севером, он начертил магическую звезду, чтобы собрать силу. Сейчас времени что-либо чертить не осталось.

– ОТКРОЙТЕ ДВЕРЬ! – взревел Фесс, бросаясь к створке.

Молодой гном с короткой курчавой бородой повиновался мгновенно.

– Заклинить барабан! – рявкнул напоследок Фесс, спрыгивая вниз.

Расстояние было не слишком велико, примерно два человеческих роста, и выучка воина Серой Лиги не подвела. Фесс мягко коснулся встряхнувшейся на цепях площадки – гномы возле лебёдки выполнили его команду чётко и не рассуждая. Некромант знает, что делает.

Ах, если бы! Если бы он знал, что делать! Если бы перед глазами стояли сейчас соответствующие страницы древних трактатов или какого-нибудь «Младому магу тёмному жизненное наставление»! А так не было ничего, кроме ненависти. Могучей, древней и всепоглощающей. Ненависти ко всем силам, что именуют себя всякоразличными высокими словами, на деле являясь простыми упырями, собирая с поклоняющихся им кровавую дань – кто страхом, кто пустыми надеждами, кто нелепой верой в счастливое загробное бытиё; пожалуй, даже честнее оказывались те, кто и в самом деле требовал одну лишь горячую кровь.

Нечто подобное Фесс чувствовал много месяцев назад, когда ещё вместе с Праддом и Сугутором попал в отлучённую Святой Церковью деревеньку. Лесные Кантоны, чьих алебардистов ему пришлось жечь, прорываясь из Чёрной башни.

Тогда, в забытых силами земными и небесными Зеленухах некромант сплёл в уме сложнейшее заклинание из разряда высших, заклинание, что потребовало бы месяцев подготовки, множества фетишей вроде сушёных лапок летучих мышей, пойманных не где-нибудь, а только и только над озером Ридо в Эбине, и не когда-нибудь, а только и только в первое весеннее новолуние.

Огонь и камень, железо и молнии мало что не бессильны против неупокоенных. Понятно, почему гномы не могли одержать победу – их оружие лишь сдерживало напор зомби, не в силах убить их. Фальчионы охотников за нежитью хороши в одиночных схватках, и действенны они, лишь когда мертвяка удаётся искрошить в капусту, а потом ещё и сжечь специальным составом.

У гномов-защитников стены имелись скляницы с таковым, и они немедленно полетели из бойниц – во множестве. Составленная Эйтери смесь мгновенно вспыхивала, едва соприкоснувшись с воздухом, и первые костры, дергаясь и размахивая охваченными пламенем руками (или оставшимися от них костями) бросились прочь, в пещеры, из которых совсем недавно вырвались. Летели из бойниц и стрелы, правда, мертвяки их почти что и не замечали. Удар мощного бельта отбрасывал их назад, да и только.

Площадка зависла на полдороги. Оба мёртвых тролля издали злобно-торжествующий рык и стали подтягиваться. Гномы отчаянно размахивали топорами и били вниз копьями; однако острия только тупились о широкие черепа неупокоенных, защищённых магией более могущественной, чем подземное оружие.

Вскинув руки к неровному своду и представляя, что перед ним сейчас древнее небо с давно канувшим в небытиё рисунком созвездий, Фесс звал.

Звал Тёмную Шестёрку. Звал те странствующие глубоко в Астрале силы, что однажды помогли ему – там, в Лесных Кантонах. Он словно наяву слышал шёпот древних заклинаний, произносившихся, когда за Эвиал на самом деле спорили Жизнь и Смерть.

Вместо исчезнувшего потолка пещеры ярко горели звезды, и среди них – восемь полыхали буквально нестерпимым огнём. Миг спустя Фесс осознал, что видит уже не звёздное небо, а исполинскую карту Эвиала, на котором пламенеют те места, где в глубоких подземельях Драконы-Хранители стерегут вечный сон Кристаллов Магии.

Восемь, не девять. Девятый Кристалл, спрятанный в Козьих горах, взорвался, когда его Хранительница пала в битве с тварью Хаоса, исполинским Червём, прорвавшимся в Эвиал не без некоторого, увы, Фессова участия, хоть и невольного. Некроманту почудилось, что между этими Кристаллами стремительно, словно выпады огненных шпаг, вспыхивают и гаснут короткие росчерки, складывающиеся в подобия классических рун старика Парри.

Драконы шли на помощь. Не сами, конечно, но вызванные ими из Астрала смутные тени духов, обычно занятых делами, совершенно недоступными пониманию смертного, пусть даже и мага Долины. Отозвалась и Тёмная Шестёрка, с большой охотой готовая теперь одолжить некроманту Силы, зная, что свой прежний долг он вернул.

И, подобно тому, как он поступил в Зеленухах, Фесс отчаянным, усилием разрывал сейчас ткань реальности, вышвыривая, выталкивая неупокоенных за пределы мира живых, туда, откуда они явились. Перед его мысленным взором пылала сотканная из драконьих рун октограмма, сложная по начертанию, с нарочито введёнными неправильностями, с аккуратно разложенными воображаемыми фетишами, которые помощь Тёмной Шестёрки на краткий миг сделала почти реальной.

Незримые кнуты хлестнули по полу и стенам пещеры, вспарывая крепчайший камень. Разом лишённые защиты, лопались и взрывались изнутри неупокоенные, едва только призрачные бичи задевали их. А там, где только что был потолок, раскрывалось нечто, с трудом поддающееся описанию даже на донельзя богатом определениями профессиональном языке магов. Нечто подобное открывшемуся в Зеленухах, куда, словно могучим потоком, срывало и уносило искорёженные останки неупокоенных.

Долг Фесса у Тёмной Шестёрки вновь существенно возрос.

И тут его настиг откат.

Сорвавшаяся лавина Силы подхватила и закрутила некроманта в незримом потоке. Чёрная непроглядная волна накрывала с головой, он захлёбывался, с острым и внезапным приступом ужаса поняв, что шагнул слишком далеко, высвободил слишком большую мощь. Он попытался бороться – напрасно; так течение увлекает неопытного пловца в океан, сколько бы тот ни грёб. Однако, в отличие от того же пловца, Фесс не мог повернуть поперёк потока – его словно бы несло сразу во всех направлениях.

Крик умирает в горле, тьма заполняет взор. Непроглядная, чёрная, изначальная.

Никакие «последние силы» помочь уже не могут.

Не за что ухватиться, нечем дышать, некуда плыть.

А потом…

«Держись!» – звонкий голосок Рыси, девочки-дракона, которой сейчас полагалось лежать в глубоком обмороке.

«Держись!» – звенящий голос Вейде.

«Держись!» – взревел кто-то, очень похожий на дракона Сфайрата.

А затем грянуло уже совсем неожиданное. Быть может, бред, быть может…

«Дер-ржись!» – рокочущий бас Прадда.

«Держись!» – а это уже Сугутор.

И, наконец:

«Держись!»

Рысь. Та самая, первая.

«Держись, о Рыцарь Храма!»

Она так и не поверила ему тогда…

Три пары рук словно толкнули его из глубины, две пары – потащили к поверхности. Завеса мрака разорвалась, и Фесс увидел солнечный свет, заливающий широкие просторы Эвиала, увидел сразу всю землю, от Кинта Дальнего до пределов Синь-И, увидел две исполинские Клешни, протянувшиеся через моря, и крошечное в сравнении с ними «тело» – остров Утонувшего Краба; заклятая земля сейчас казалась вся залита кровью.