Бен Каунтер - Война ордена
— Неудивительно, — заметил Сарпедон. Штрафникам крайне редко удавалось прожить достаточно долго, чтобы успеть написать свою историю. Обычно их бросали в жернова самых ожесточенных конфликтов, и можно было считать немыслимой удачей, если по окончании очередной войны они продолжали свое существование хоть в какой-то форме. — Так что, это и есть «помощь Империума»?
— Похоже на то, — ответил Лигрис. — В окрестностях не так уж много военных баз, так что Ванквалису повезло, что хоть кто-то откликнулся.
Сарпедон окинул презрительным взглядом скопище убийц и прочего криминального элемента, сходных между собой только забрызганной грязью темно-зеленой формой и неспособностью ужиться в социуме Империума.
— Они прибыли сюда, чтобы умереть, — произнес магистр, обращаясь скорее к себе, нежели к Лигрису. — Это их наказание.
— В бой! — раздался в воксе голос Люко, сопровождаемый лязгом сталкивающихся клинков и грохотом выстрелов.
Отделения Испивающих Души приземлились прямо среди орков, захватив тварей врасплох. Сарпедон видел, как по орде зеленокожих прокатилось нечто вроде ударной волны, когда ксеносы начали разворачиваться навстречу новой нежданной угрозе, выкашивающей их ряды.
— Давай вниз! — прокричал магистр, и боевой транспорт, опустив нос и расстреливая тварей из всех орудий, пошел на посадку.
Сарпедон бросил взгляд на пассажирский отсек — отряды Салка и Грэвуса уже отстегивались от антигравитационных кресел и заряжали болтеры. Сержанту Салку не потребовалось много времени, чтобы добиться статуса опытного и одного из наиболее доверенных офицеров в команде магистра. Грэвус же был тихим, но авторитетным командиром штурмового отряда, и его спокойствие в принятии решений удивительным образом контрастировало с его же жестокостью и решительностью при обращении с энергетическим топором. Кроме того, он был одним из тех бойцов ордена, чьи мутации оказались наиболее очевидными: его рука приобрела до гротеска огромные размеры и венчалась острыми когтями, зато это уродство позволяло Грэвусу управляться с тяжелым двуручным оружием с такой легкостью, словно оно весило не больше шпаги.
Теперь Сарпедон мог различить в массе уродливой зеленой плоти матовый блеск желтых клыков, пылающие ненавистью красные глаза и алые капли, стекающие по клинкам. Его ноздри ловили смрад орочьего пота и запах человеческой крови.
— Вперед! — крикнул магистр, сжимая силовой посох обеими руками, и, оттолкнувшись от палубы всеми уродливыми лапами, спрыгнул из «Громового ястреба» прямо на головы столпившихся внизу орков.
Следом устремились Салк и Грэвус, еще в падении открыв огонь из болтеров.
Сарпедон обратился к глубинам своей души, собирая воедино весь гнев, скопившийся там за долгую, полную сражений жизнь. Он начал с ненависти к врагам Императора, а закончил яростью по отношению к самому Империуму, предавшему и пытавшемуся уничтожить Испивающих Души. Смешав все эти чувства вместе, магистр позволил им раскалиться до белизны, а после — выпустил их на волю, направляя по спиральному контуру воротника-эгиды, преобразуя реальность вокруг себя.
Он был одним из самых могучих псайкеров, когда-либо служивших его ордену. Конечно, его мастерство не отличалось ни утонченностью, ни точностью, зато брало свое грубой силой.
Подобно бурному потоку, гнев вырвался на свободу, и очень, очень многие орки впервые в своей жизни познали, что значит настоящий страх.
Генерал Глейван Варр никогда прежде не участвовал в сражениях, подобных тому, которое развернулось между ксеносами и 901-м за дворец Райтспайра. И сказать по правде, был этому рад. Ему довелось повидать много ужасного, навсегда оставляющего шрамы в душе, и особенно в Оке Ужаса, когда он еще был вольным офицером Гвардии. Но ничто из этого не могло сравниться с потоком черных существ, неожиданно возникших среди поля боя. Их тела, казалось, были сотканы из ночной тьмы, а глаза пылали фиолетовым огнем. По земле заструились языки пламени, словно весь сад вдруг переместился в один из кругов ада, населенный тварями, созданными из чистого страха. Сгорбленные спины, полные злобы глаза и усеянные острыми зубами провалы ртов придавали существам сходство с жестокими богами орков, спустившимися с небес, чтобы покарать своих зеленокожих детей.
Варру не раз доводилось видеть, как псайкер использует свои таланты в бою, но происходящее все же наполнило его сердце первобытным ужасом. Орки же были буквально ошеломлены. Над ордой поднялся жуткий испуганный вой, какого генерал не слышал прежде никогда. Ксеносы бросились наутек, погибая под градом пуль.
— Зеленокожие наложили в штаны! — изо всех сил закричал Варр. Вокруг него толпились бойцы 901-го, и генерал понимал, что его голос — один из тех факторов, что еще удерживает их от паники. — Насадим их на ножи! Перестреляем их! Пора показать, ради чего нас прислал сюда Император!
Потом все словно растворилось в тумане. Вокруг кипела битва, Варр чувствовал, как по его руке струится горячая орочья кровь, затем вдруг в его ладони оказалась рукоять заржавленного боевого ножа взамен потерянного где-то меча. Лишь самым краем сознание отметило, как падает зеленокожий огнеметчик, чье лицо было разворочено попаданием из пистолета самого генерала. Отряд, сопровождающий командира, набросился на тварь, чтобы добить ее. Так же смутно запомнились огненные дуги, взмывающие над самым эпицентром битвы, где космодесантники выкашивали орков, и то, как ксеносы, прежде казавшиеся непобедимыми, стремясь убраться как можно дальше от разъяренных Астартес, бежали прямо на бойцов 901-го, попадая под перекрестный огонь и удары штыков.
Но в основном мысли Варра тонули в изумленном восторге. Впрочем, в этом сражении от него уже ровным счетом ничего не зависело — он воодушевил своих людей и сделал все возможное, чтобы направить их, но теперь пришло время пустить все на самотек. В былые времена генерал контролировал каждое подразделение, просчитывал любой маневр своих войск, вот только командовал он тогда опытными и дисциплинированными людьми, принимавшими любой приказ так, словно тот исходил от самого Императора. Солдаты 901-го полка ни капли не были похожи на тех воинов, поэтому роль Варра теперь сводилась к тому, чтобы просто сражаться с ними плечом к плечу, стараясь внести как можно большую лепту при помощи пистолета и ножа.
Огромное лохматое чудище, едва не растоптавшее артиллерию лорда Фалкена, не выдержало ужасов, брошенных псайкером в бой, и, обезумев, врезалось в ряды собственных погонщиков. Даже этот гигант казался крохой на фоне массивных темных силуэтов и в панике расшвыривал гретчинов и давил орков тяжелыми передними лапами. Вниз спикировали «Громовые ястребы», и выпущенные ими снаряды обагрили бок чудища кровью и опалили шерсть. Варр увидел, как сквозь изуродованные мышцы твари пробились острые зубья переломанных ребер.
Зверь рухнул на землю, и орки окончательно утратили последние крупицы самообладания. Бойцы 901-го устремились на помощь к центральным, почти уничтоженным уже отрядам, и Варр вдруг увидел Куллека, каким-то чудом сумевшего пережить эту бойню и вместе с еще несколькими головорезами играющего с орками в их собственную игру — «догони и убей!».
— Трокс, Куллек, займите центр и продвигайтесь вперед! Всем отрядам пробиваться к линии джунглей! Фулгорин, прикрывай тылы! — Варр закрутил головой, пытаясь сообразить, кто отдал приказ, но потом понял: это прокричал он сам.
— Около тысячи. Может, чуть больше или меньше, — равнодушно произнес Мекрин. — И прежде чем мы соберемся, умрут еще человек пятьсот.
Варр окинул взглядом выложенные рядами трупы граждан Империума. Пятнадцать сотен штрафников впервые в своей жизни послужили Императору и погибли. В распоряжении генерала осталось примерно пять тысяч бойцов 901-го полка и артиллерии ванквалийских Стражей. И это еще хорошо, ведь если бы ксеносам удалось прорвать их рубежи, сейчас боеспособных людей было бы куда меньше.
Генерал повернулся к лорду Совелину Фалкену, с которым делил помещение штаба, на скорую руку обустроенного в зале регистрации посетителей дворца. Это место производило чарующее впечатление: живые ветви сплетались удивительными узорами и образовывали взмывающие ввысь спиральные лестницы; к сожалению, сейчас все это великолепие было безнадежно испорчено присутствием толпы перемазавшихся в грязи солдат, использующих зал для того, чтобы перевязать раненых и перегруппироваться.
— Ваших вояк просто порвали в клочья, — заметил Варр.
— Не буду спорить, — ответил Совелин.
Лорд был еще очень молод, но уже порядком располнел и не слишком-то походил на настоящего боевого командира. Кроме того, он никак не мог успокоиться, его руки дрожали, а глаза бегали из стороны в сторону.
