Дэн Абнетт - Warhammer 40000: Ересь Хоруса. Омнибус. Том I
Вопрос казался странным, поскольку все они прекрасно знали друг друга, но Локен понял, что это часть церемонии.
— Я ручаюсь, — сказал Торгаддон. — Усильте свет.
Абаддон и Аксиманд отошли и стали поднимать шторки на дюжине висящих на кустах фонарей. Когда они закончили, золотистый свет залил весь берег. Свой фонарь Торгаддон поставил на землю.
Все трое шагнули к кромке воды, навстречу Локену. Тарик Торгаддон, самый высокий из всех, не переставал озорно улыбаться.
— Расслабься, Гарви, — насмешливо произнес он. — Мы не кусаемся.
Локен улыбнулся в ответ, но нервозность не оставляла его. С одной стороны, он оказался в компании офицеров более высокого ранга, а с другой, он не ожидал, что вступление в общество будет сопровождаться таким ритуалом.
Хорус Аксиманд, капитан Пятой роты, был самым молодым и самым низкорослым из всех четверых, даже Локен был выше его ростом. Он был коренастым и крепким, словно бойцовый пес. Аксиманд наголо брил голову и смазывал ее маслом, так что теперь свет фонарей отражался от гладкого черепа. Как и многих других воинов молодого поколения Легиона, Аксиманда назвали в честь командующего, но он был одним из немногих, кто открыто пользовался именем. Его благородное лицо, широко посаженные глаза и прямой нос необычайно отчетливо напоминали внешность Воителя, что обеспечило ему дружеское прозвище Маленький Хорус. В сражениях Маленького Хоруса Аксиманда можно было сравнить с адской гончей, но помимо этого он обладал немалым талантом стратега. Аксиманд приветствовал нового товарища дружеским кивком.
Эзекиля Абаддона, Первого капитана Легиона, можно было сравнить с огромным зверем. Он был выше Локена и ниже Торгаддона, но благодаря своеобразной прическе казался выше ростом, чем каждый из них. Снимая шлем, Абаддон собирал свою черную гриву в серебряную муфточку на макушке, и волосы рассыпались наподобие кроны пальмового дерева или короны какого-то идола. Как и Торгаддон, Эзекиль входил в братство Морниваль с давних пор. Как Торгаддон и Аксиманд, обладал прямым крепким носом и широко расставленными глазами, напоминающими лицо Воителя, хотя настоящим сходством мог похвастаться только лишь Аксиманд. В старые времена их можно было принять за единоутробных братьев. Но они и были братьями по источнику генов и воинскому содружеству.
Теперь и Локену предстояло стать одним из них.
В Легионе Лунных Волков было на удивление много воинов, имевших внешнее сходство со своим примархом. Этот факт объяснялся схожестью генного материала, но те, чьи лица напоминали лицо Хоруса, считались наиболее удачливыми и среди своих товарищей были названы «сыновьями Хоруса». Это прозвище было своеобразным знаком отличия, и часто получалось, что «сыновья» быстрее продвигались по службе и им чаще сопутствовала удача. Локену был известен и тот факт, что все предыдущие члены Морниваля были «сыновьями Хоруса». В этом отношении он стал исключением. Во внешности Локена осталось большее сходство с бледнокожими жителями Хтонии. Он стал первым из не-«сыновей», кого избрали в этот замкнутый и почетный круг.
Хоть Локен и понимал, что не в этом причина, ему льстило, что он достиг этого высокого положения благодаря своим качествам, а не случайным капризам физиогномики.
— Ну, это действо не имеет особого значения, — сказал Абаддон, поздравляя Локена. — За тебя поручились и предложили твою кандидатуру люди более высокого ранга. Наш командир и лорд Дорн, оба, поставили твое имя первым.
— Так же как и вы, сэр, насколько мне известно, — ответил Локен.
Абаддон улыбнулся:
— Гарвель, мало кто может сравниться с тобой в сражении. Я давно за тобой наблюдал, и ты оправдал мой интерес, когда первым ворвался во дворец.
— Это удача.
— Удачи не существует, — угрюмо бросил Аксиманд.
— Он так говорит, поскольку ему она не улыбается, — насмешливо заметил Торгаддон.
— Я так говорю, потому что удачи не существует, — возразил Аксиманд. — Это доказанный наукой факт. Удачи нет. Есть только успех или его отсутствие.
— Удача, — повторил Абаддон. — Или это только другое название для скромности? Гарвель постеснялся прямо заявить: «Да, Эзекиль, я тебя обогнал, я занял дворец и преуспел там, где ты не смог добиться успеха». Он считает это неуместным. Я восхищаюсь скромностью людей, но, Гарвель, ты оказался здесь потому, что обладаешь непревзойденным талантом воина. Добро пожаловать.
— Благодарю вас, сэр, — ответил Локен.
— И вот тебе первый урок, — продолжил Абаддон. — В Морнивале мы все равны. Здесь нет никаких званий. В присутствии посторонних ты можешь обращаться ко мне «сэр» или «Первый капитан», но между нами не должно быть церемоний. Меня зовут Эзекиль.
— Хорус, — представился Аксиманд.
— Тарик, — добавил Торгаддон.
— Я понял, — ответил Локен, — Эзекиль.
— Правила нашего братства достаточно просты, — сказал Аксиманд, — и мы еще до них доберемся, но от тебя пока не ожидается никаких определенных поступков. Ты должен быть готов проводить больше времени с персоналом и стать проводником идей Воителя. У тебя есть кто-то на примете, чтобы присматривать за Десятой ротой в твое отсутствие?
— Да, Хорус, — кивнул Локен.
— Випус? — с улыбкой спросил Торгаддон.
— Я бы не возражал, — сказал Локен. — Но первым стоит Джубал. По старшинству и по званию.
— Вот тебе второй урок, — качая головой, произнес Аксиманд. — Слушайся своего сердца. Если ты доверяешь Випусу, выбирай его. Никогда не иди на компромисс. Джубал большой мальчик. Он это переживет.
— У тебя будут и другие обязанности и задания. Особые обязанности, — продолжил Абаддон. — Эскорты, церемонии, посольства, координационные встречи. Ты готов ко всему этому? Твоя жизнь сильно переменится.
— Я готов, — кивнул Локен.
— Тогда мы принимаем тебя, — сказал Абаддон.
Он зашел в воду рядом с Локеном и побрел вглубь пруда, подальше от света фонарей. Аксиманд последовал за ним. Торгаддон тронул Локена за плечо и жестом позвал присоединиться к остальным.
Они отошли подальше от берега и образовали круг. Абаддон попросил всех встать неподвижно, чтобы улеглась рябь на поверхности воды. Пруд снова стал зеркально-гладким. В центре круга замерло отражение поднимающейся луны.
— Это обязательный свидетель инициации нового члена, — сказал Абаддон. — Луна. Символ имени нашего Легиона, Никто не вступал в братство Морниваля иначе, как при свете луны.
Локен кивнул.
— Она сегодня слабая и не полная, — пробормотал Аксиманд, поднимая взгляд к небу. — Но этого достаточно. И ты обязательно должен видеть ее отражение. В первые годы Морниваля, приблизительно две сотни лет назад, было принято ловить отражение луны в полированном зеркале или ритуальном блюде. Теперь мы предпочитаем водную поверхность.
Локен снова кивнул. Неприятное и острое чувство неуверенности вернулось. Начался ритуал, напомнивший о древних мистериях, общении с мертвыми, заклинании духов. Казалось, все действие пронизано идолопоклонством и суевериями, тем духовным абсурдом, от которого предостерегал Зиндерманн.
Он решил, что нужно что-то сказать, пока не станет слишком поздно.
— Я человек веры, — заговорил Локен. — И это вера в непогрешимость Империума. Я не стану поклоняться другому храму и призывать каких-либо духов. Я признаю лишь веру в Имперское Кредо.
Все трое посмотрели на него.
— Я же говорил, что он всегда откровенно высказывает свои мысли, — заметил Торгаддон.
— Здесь нет никаких духов, Гарвель, — сказал Абаддон, успокаивающим жестом кладя руку на плечо Локена.
— Мы не собираемся тебя околдовывать, — хихикнул Аксиманд.
— Это просто старый ритуал, которому следуют по традиции. Так всегда поступают, — добавил Торгаддон. — Мы сохранили его, поскольку ритуал не играет особой роли. Это… что-то вроде пантомимы.
— Да, это пантомима, — согласился Абаддон.
— Гарвель, мы хотим, чтобы этот момент стал для тебя особенным, — сказал Аксиманд. — Чтобы ты запомнил его. Мы считаем важным отметить вступление нового члена торжественной церемонией, а потому сохраняем старый обычай. Возможно, это несколько театральное действо, но нам оно нравится.
— Я понял, — сказал Локен.
— Ты действительно понял? — спросил Абаддон. — Тогда ты должен дать обет. Клятву, крепкую и нерушимую, как никогда раньше. Как мужчина мужчине. Осознанную, ясную и очень, очень долгую. Это клятва братства, а не какой-то оккультный заговор. Все вместе мы стоим под лучами луны и клянемся, что только смерть может нас разлучить.
— Я все понял, — повторил Локен, чувствуя себя глупцом. — Я готов принести клятву.
— Тогда приступим, — кивнул Абаддон. — Назовем имена остальных.
