Эдгар Райс Берроуз - Тарзан из племени обезьян

Бывший пленник зверолюдей ночевал на деревьях, а наутро снова пускался в путь, надеясь добраться до людей прежде, чем совсем ослабеет.

Под вечер шестого дня странствий Лакоми над джунглями разразилась большая буря, она из тех, с которых начинается сезон зимних дождей.

Ближе к вечеру вдруг подул резкий ветер, который все сильней терзал вершины деревьев; на смену душной жаре пришла грозовая прохлада. Над лесом вспыхивали молнии, а потом хлынул такой ливень, что никакие ветки не могли защитить прячущихся под ними зверей.

Но у зверей были теплые шкуры, тогда как у маленького странника, заползшего под нижние ветви дерева такири, не было даже такой непрочной защиты. От набедренной повязки Лакоми давно остались жалкие клочья, и потоки дождя нещадно хлестали его тощее голое тело, заставляя мальчика дрожать и стучать зубами.

Наконец гроза отгремела, дождь прекратился, но Лакоми никак не мог согреться. Он выбрался из-под дерева и побрел, обнимая себя за плечи, поглощенный одним желанием: найти любое убежище, где будет тепло и сухо.

И когда мальчуган увидел на поросшем кустарником склоне нечто вроде входа в пещеру, он ни минуты не колебался. В его мозгу всплыло воспоминание о том, как однажды звериная нора спасла его от преследования волосатых уродов. А теперь эта пещера спасет его от холода, какой бы зверь там не обитал!

Лакоми был так плохо, что он даже не попытался соблюдать осторожность. Он продрался сквозь кустарник, растущий у входа, и вошел в берлогу неведомого животного. Здесь явно жил какой-то хищный зверь: об этом говорили отвратительная вонь и кости в углу пещеры. Но зато в другом углу валялась огромная куча сухих листьев и травы, примятая обитателем логова — и, едва увидев ее, мальчик уже не видел ничего другого.

Он упал на эту восхитительную звериную постель и, дрожа, начал зарываться в листья.

Все крупные хищники — ночные твари, значит, эта пещера или брошена, или ее хозяин ушел на охоту. Лакоми еще сильнее задрожал при мысли о том, что за хищник может здесь обитать. А вдруг чудовище, обглодавшее до костей столько крупных животных, сейчас вернется?

Но он успокоил себя мыслью, что пробудет здесь совсем недолго. Ему нужно только согреться и немного отдохнуть, и он сразу отправится дальше…

Лакоми зарылся с головой в листву, свернулся клубочком и закрыл глаза.

ХLV. Ночной кошмар продолжается

Тарзан впервые потерпел неудачу в попытке выследить зверя. Наутро после гибели мальчика он вооружился скорострельным ружьем и пошел по следам чимисета, но на берегу речушки с каменистым дном след исчез, и хотя Тарзан прошел на милю вверх и вниз по течению, он так и не увидел, где зверь выбрался на берег. Человеку-обезьяне оставалось лишь предположить, что загадочный людоед умеет не только пробивать стены хижин, но и отлично плавать.

Тарзан рыскал в окрестностях речки до темноты, а к вечеру, раздраженный неудачей, вернулся в поселок.

За день чернокожие успели воздвигнуть по углам палисада четыре площадки; отец Бертран, Арно, Майкл и Тарзан договорились дежурить на них по ночам в надежде, что зверь выйдет на ловца.

Негры совсем обезумели от страха, до утра на улицах горели костры и только перед самым рассветом жители деревни улеглись спать. В этот день никто не работал на полях и не охотился в джунглях.

Белые мужчины тоже весь день отсыпались, а следующей ночью вновь заступили на вахту.

На сей раз человек-обезьяна привязал возле ворот деревни большую свинью, надеясь, что хищник польстится на животное и подойдет под выстрел. Тарзан предпочел бы использовать против загадочного чимисета лук и стрелы, но здешние негры не знали секрета отравленных стрел, а варить отраву сам человек-обезьяна не умел.

Волей-неволей ему пришлось удовольствоваться скорострельным крупнокалиберным ружьем, копьем и ножом…

Но чимисет пренебрег свиньей.

Вместо этого он приблизился к деревне с другого конца и прошел сквозь палисад между вышкой, на которой с молитвой и винтовкой «экспресс» дежурил отец Бертран, и площадкой, на которой залег с карабином его старший сын.

Тарзан услышал выстрелы, потом — отчаянный крик, вслед за тем — дикий визг, какой могла бы издать свинья, если бы хищник все-таки избрал ее своей жертвой… Человек-обезьяна слетел с площадки и помчался через деревню туда, откуда раздавался шум.

Пока он бежал, ему снова вспомнилась горящая деревня Мбонги. Среди костров с криками метались люди, визжали перепуганные женщины, и никто не мог толком ответить на вопросы Тарзана. Чернокожие настолько ошалели от страха, что отвечали только мычанием да взмахами рук.

Наконец человек-обезьяна добрался до хижины, стоявшей недалеко от южной стороны палисада. В ее стене зияла дыра, и еще до того, как Тарзан вошел внутрь, он уже знал, что там увидит… Человек-обезьяна долго стоял посреди залитой кровью комнаты, глядя на то, что сотворил чимисет с жившим в этой хижине человеком.

Когда Тарзан вышел наружу, к нему подбежали отец Бертран, Майкл и Арно.

Пастор и его сын были почти в таком же шоке, как чернокожие. По их словам, зверь появился внезапно и бесшумно, словно призрак; они оба выстрелили, но похожий на медведя хищник все равно проломил ограду и скрылся в поселке. Чимисет почти сразу затерялся среди хижин, а потом раздался этот страшный визг…

Как чудовище скрылось, никто не видел — ни белые люди, ни негры.

Пастор заглянул в хижину и чуть не потерял сознание. Его пришлось под руки вести к дому, и всю дорогу преподобный громко читал молитвы.

До утра в доме пастора никто не спал.

Все семейство отца Бертрана и его гости сидели в гостиной и ждали, когда рассветет.

Пастор до сих пор был очень бледен, но еще бледней были его дочери и жена. Казалось, обрушившийся на деревню ужас парализовал волю и черных, и белых людей; они не чувствовали бы такого страха, если бы имели дело со львом-людоедом или с леопардом… Но животное, проходящее сквозь ограду и стены? Зверь, неуязвимый для пуль? Может, это кара господня?

Никто не знал, чем занять руки и ум; только Джек Арно под укоризненными взглядами преподобного и его жены сосредоточенно раскладывал на столе пасьянс.

Тарзан спокойно дремал в кресле в углу, и Джейн Портер знала, что последует дальше.

Она вздрогнула, но ничуть не удивилась, когда при первых лучах зари ее жених поднялся и сказал:

— Я отправляюсь в джунгли, чтобы выследить это чудовище. И пока не убью его, не вернусь.