Ник Перумов - Алмазный Меч, Деревянный Меч. Том 2

Сидри было ясно, что они выиграют этот бой. Однако он не ожидал, что настолько быстро. Они бились едва ли полчаса, а бесчисленные имперские отряды уже в панике бежали, рассеиваясь по окрестным лесам, бросая и щиты, и доспехи, спасая свои жалкие жизни… Они не стали биться насмерть – но ничего, до этого мы тоже дойдем. Передавим поодиночке.

Он единственный не поддался боевому угару, он не позволил разрушить несокрушимый строй хирда – имперцы хитры, у них всегда лучшие войска остаются в запасе, если позволить воителям сейчас рассыпаться и биться поодиночке, хумансы могут и контратаковать, а тогда – прощай, победа!

Гномы остановились. Врага истреблено немало. Настало время подумать об ином враге, куда более древнем…

Никто из Дану не вспоминал больше свою нежданно-негаданно сгинувшую Видящую. Золотой свет силы Деревянного Меча плавал в их глазах, они преследовали хумансов, сколько могли, разумеется, тоже не рассыпаясь.

Наконец поле очистилось. Какое зрелище, как ласкает вид набросанных тут и там мёртвых человеческих тел взор истинного Дану! Благодаря помощи Иммельсторна потери совсем невелики, можно сказать – ничтожны: едва-едва пяток легкораненых да двое убитых, из тех, что погибли в самом начале.

Теперь предстояло выполнить тот договор, что был заключён перед началом боя.

– Смотрите, мой Император… они идут навстречу друг другу…

– Клянусь василиском, Фесс, я сделаю герцогом Империи тебя, а не Тарвуса, если ты прав.

– Моя жизнь в руках повелителя. У нас есть только один шанс.

– Но, может, легионы…

Император повернулся к легату.

– Нет, Клавдий! Магия наших врагов может учуять их, и тогда всё пропало, ловушка не захлопнется. Пусть легионы отступают к Мельину. Собери всех, кого можешь. И жди моего приказа. Не забудь «цену крови». Плата семьям погибших должна быть двойной.

– Повиновение Империи!

– Смотрите, повелитель, смотрите!

– Повиновение Империи! Девушка пришла в себя…

Рядом с ними стоял рослый центурион. На руках он держал Агату-Сеамни; большие глаза её наконец-то прояснились.

– Останови их! – Её голос срывался. – Останови! Я уже вижу… стопа, попирающая небо… хламида сера, как цвет небытия… Он уже близок! И третий Зверь готов восстать от сна… Пророчества должны исполниться, ибо свершён Последний Грех и сердце Его отвратилось от мира…

– Что ты говоришь, Сеамни! – Император принял её от центуриона, и она немедленно спрятала лицо на его груди.

– Останови-и-и их… исполни мою просьбу… ты, один раз уже убивший меня…

Лицо Императора передёрнулось.

– Это ничего не изменит. Я просто погублю своих людей, но всё равно не помешаю твоему сородичу сразиться с гномом!

– Я остановлю. Я поговорю. Я могу! Я – Видящая!

– Первый легион, – мрачно сказал Император.

– Мои люди исполнят приказ, – в тон ему отозвался Клавдий.

– Фесс?

– Мой Император, они должны начать. Иного шанса у нас не будет. Атаковать, наверное, придётся… но лишь когда и гном, и Дану до конца увязнут в схватке.

– Прошу тебя! – Из глаз Агаты градом лились слезы.

– Охрана! – прорычал Император. – Фесс, останешься здесь.

– За что, повелитель?! И кто прикроет вас от стрел?!

– Ну, – усмехнулся Император, – с ними, надеюсь, моя перчатка справится. Если уж её нельзя использовать для другого… Ты же должен исполнить задуманное. Это приказ!

Слова «я отказываюсь повиноваться!» умерли у Фесса на языке.

Окружённые кольцом конной охраны, Император и Сеамни, не таясь, выехали из леса.

– Ничего у нас не выйдет, – вздохнул Кицум. Вдвоём с Сильвией они прятались на самом краю леса. Без всякой магии – слишком опасно использовать её здесь и сейчас.

– Если сделаем всё, как задумали, – получится! – непреклонно заявила та. – Не видишь, что творится? Саранчи не видел? Выползней не видел? Что они творят, тоже не видел? Двух Зверей не видел? Так, что ли? Двух Братьев только третий и успокоит – так сказано. Значит, нам ошибиться нельзя. Как только сцепятся – пойдём.

– А ну как не сцепятся? – усомнился Кицум.

– Куда они денутся, – жестко усмехнулась девчонка. – Они ж друг друга ненавидят куда сильнее, чем нас. Ждем!

– Я прошу тебя… во имя той памяти… того дня… дай моим родичам уйти.

– О чём ты, Сеамни? Мы ничего не можем сделать с ними, когда в их руках Иммельсторн!

– Останови коня. Я буду говорить.

Гномы и Дану молча воззрились на спешившуюся девушку.

Агата подняла руку, как бы в знак того, что хочет говорить.

– Предательница! – взвыли Дану.

– Хумансова сыть! – заорали гномы.

– Смерть им! Смерть! – это уже хором.

– Посланник неприкосновенен! – выкрикнул Император, однако ответом ему стал лишь глумливый хохот.

– Сеамни, назад!!!

Взмыли чёрные стрелы.

И навстречу им рванулся поток огня – огня, в который превратилась кровь Императора. Кто-то из Вольных, несмотря на летящие стрелы, рванулся к упавшей девушке, подхватил, забросил на седло…

– Не дай… им… начать… сражаться… – сорвалось с окровавленных губ. – Иначе… конец… всему. Ненависть… слишком сильна. Слишком… стара. Атакуй… иначе… если Мечи столкнутся…

Император не отвечал. Его конь мчался к лесу; двое телохранителей поддерживали бессильно обвисшего повелителя.

Гномы и Дану провожали беглецов громким хохотом.

Седрик первым оборвал смех. Пора сводить старые счёты.

Они вышли и встали друг против друга.

– Если ты сразишь меня, мои смогут уйти невозбранно, – сказал гном. Из вежливости – едва ли полтораста Дану выстоят перед четырьмя тысячами секир.

– Согласен. И если ты сразишь меня, то сделаешь то же для моих, – ответил Седрик.

– Даю слово, – важно кивнул гном.

– Ты… не должен… дать им… сцепиться…

Агата как заведённая продолжала твердить одно и то же. Длинная чёрная стрела вонзилась чуть пониже левой ключицы – одна-единственная стрела, прорвавшаяся сквозь огненный щит Императора.

– Ты… обещал… обещал… обещал…

Фесс увидел, как Император закусил губу. Просьба раненой Дану была безумием. Бросать последний резерв, последний нерассеявшийся легион против мощного, сплочённого и вооружённого такой магией врага? Зачем?

– Не дай им… сцепиться. Надо… продержаться… совсем чуть-чуть…

– А что, что случится после этого «чуть-чуть»? – не выдержал Фесс.