Мэтью Стовер - Новый Орден Джедаев: Изменник
- Ты - ситх, да?
Она ответила очень, очень тихо:
- Разве?
- Я кое-что знаю о темной стороне, Вержер. Вся эта ерунда про цветы и сорняки... Я знаю, о чем на самом деле идет речь. Ты говоришь о вере в то, что ты выше остальных.
- Все, что я говорю тебе...
- Не трудись повторять. Ты попусту тратишь время. Мы с Джейной были в Академии Теней. Они пытались обратить нас обоих на темную сторону. У них ничего не получилось, - Джейсен мимолетом подумал о Джейне и о той тьме, которую он почувствовал, когда в последний раз прикоснулся к сестре при помощи Силы. Его руки снова сжались в кулаки, и он вытряхнул эти воспоминания из своей головы. Он повторил:
- У них ничего не получилось. И у тебя тоже ничего не получится.
Ее единственной реакцией был почти незаметный изгиб в уголках губ.
- Ситх? Джедай? - сказала Вержер. - Третьего не дано? Либо тьма, либо свет; либо добро, либо зло? Есть ли еще что-нибудь в Силе? К чему относится экран, на который свет и тьма отбрасывают свои тени и очертания? Где тот источник, из которого проистекает и добро, и зло?
- Не надо. Я и так уже потратил слишком много времени на размышления над этими вопросами. Годы... Все это ни к чему меня не привело.
Ее глаза загорелись весельем.
- Это привело тебя сюда, да? - взмахом руки Вержер объяла всю Детскую. - Разве здесь нет ничего?
Джейсен встряхнул головой - он устал от всего этого. Он стал подниматься на ноги.
- Все ответы далеки от правды.
- Замечательно! - Вержер захлопала в ладоши и стала подпрыгивать, как марионетка на пружине. - Замечательно, Джейсен Соло. Вопросы более правдивы, чем ответы: это начало мудрости.
- Твоей мудрости...
- А что, есть иная мудрость? Или истина бывает разных пород, совсем как нерфы? - казалось, она ликует; ее била мелкая дрожь, словно Вержер боролась с желанием пуститься в пляс. - Другой вопрос, более легкий, ответ на который не только правдив, но и полезен...
Джейсен встал.
- У меня нет на это времени. Через несколько минут включат солнце.
Он пошел в сторону отдыхающих рабов.
Надо было успеть сменить кое-какие повязки до того, как рабы приступят к своим утренним заданиям.
Вержер проговорила в его удаляющуюся спину:
- Если Сила - это жизнь, как может жизнь существовать без Силы?
- Что? - Джейсен остановился и оглянулся через плечо. - Что?
- Ты рожден садовником, - ответила она. - Помни: это не только твое право отделять цветы от сорняков, это - твоя обязанность. Кто цветок? Кто сорняк? Выбор за тобой.
- Что? - над их головами, с сухим статическим потрескиванием и раскатистым громом, включилось солнце Детской. Джейсен вздрогнул, прикрыв глаза от неожиданной вспышки. А через некоторое время он уже мог видеть, что Вержер достигла болота, где живут вондуун-крабы, и перепрыгивает с кочки на кочку. Джейсен смотрел ей вслед. Если Сила - это жизнь, как может жизнь существовать без Силы?
Джейсен продолжал промывать и сшивать раны, фиксировать переломы, удалять отмирающие ткани. Солнце включалось и выключалось. Некоторые рабы выздоравливали. Некоторые умирали. Все продолжали работать. Участок процветал. Причудливые переплетения разросшихся деревьев были украшены переливающимися вьющимися растениями. Пышные травы на вершинах холмов слегка покачивались в потоках воздуха, который поступал через дыхательные пути. На взгляд Джейсена, земли этого дуриама были лучше обустроены, более ухожены, чем земли его соседей. Когда туманы настолько рассевались, что можно было видеть противоположное полушарие, он начинал думать, что место, где он жил, было самым цветущим во всей Детской. Впрочем, уголком сознания он понимал, что его мнение не может быть полностью объективным; возможно, он просто болел за местную команду.
"Если Сила - это жизнь", сказала она, "как может жизнь существовать без Силы?" Он тосковал по Силе каждый день... каждый час. Каждую минуту. Зияющая пустота в его жизни преследовала его жестоко, непрерывно: напоминала о себе каждый раз, когда ему надо было наложить жгут, каждым стоном и визгом боли, которую он мог бы облегчить при помощи Силы. Напоминала, когда он был вынужден ампутировать ногу Траска амфижезлом, которого он осторожно, методично выманивал из рощи, скармливая полипу части тела мертвого раба, пока тот не сбросил свои амфижезлы, и они не поползли по траве, чтобы найти новую плодородную почву и прорасти там... Напоминала, когда ботан все-таки умер, не приходя в себя, несколько дней назад.
Если Сила - это жизнь, как может жизнь существовать без Силы? Этот вопрос не давал ему покоя. Он пульсировал в глубине сознания Джейсена, как пульсирует очаг воспаления в зубе. Вержер, должно быть, говорила о его жизни: как он может жить без Силы? Ответ, конечно, заключался в том, что он и не мог. Все было иначе.
Сила была рядом. Просто Джейсен ее не чувствовал. Анакин часто говорил, что Сила - это инструмент, вроде молотка. Если Сила - это молоток, решил Джейсен, то он плотник, лишенный рук. Он даже не мог увидеть молоток. Он не мог вспомнить, как тот выглядит. Но... если я происхожу от народа, у которого не было рук, я никогда и не узнаю молоток... и он никогда мне не пригодится, даже если я случайно угадаю, для чего он предназначен. Молоток не будет значить для меня ничего. Как Сила ничего не значит для йуужань-вонгов.
Такова была половина ответа... но и вторая половина где-то ворочалась, перемалывалась в его голове. Потому что Сила - это не просто инструмент. Если бы йуужань-вонги существовали вне ее, тогда она представляла бы собой совсем не то, чему его учили. Меньше, чем он сам изучил. Ибо он знал, непоколебимо, без тени сомнения, что Сила не была меньше, чем его учили. Она была больше. Она была всем. Если Сила только для жизни, как можно использовать ее для того, чтобы поднять камень, или световой меч, или "крестокрыл"? Чтобы переместить что-то, надо чувствовать этот предмет. Безжизненный осколок скалы обозначает свое присутствие в Силе отчетливее, чем живущий йуужань-вонг. Здесь была какая-то загадка, из тех, что неотрывно следуют за тобой.
К счастью, у него было время подумать. Дни сменялись днями, и дуриам, казалось, начал понимать, чем занят Джейсен. Семя проводило слабые, почти нежные сигналы, больше похожие на тычки приятеля, чем на удар кнута рабовладельца - и Джейсен обнаружил, что если следовать туда, куда его направляли этими тычками, то можно найти, скажем, вид мха с иммуностимулирующими свойствами, или выделения вондуун-крабов, которые можно было использовать как натуральный антисептик. Все выглядело так, словно дуриам хотел помогать...
За эти дни его идея о том, что собою представляет дуриам, постепенно изменилась. Поначалу, в те ужасные недели, он думал о дуриаме как об абсолютно чужеродном чудовище, которое проникло в его тело при помощи имплантанта послушания, вытягивая его нервы своим отвратительным прикосновением, от которого никуда не скрыться. Теперь же Джейсен стал замечать, что когда он думает о дуриаме в моменты свободы, он совсем не испытывает ужаса.
"Полагаю, со временем можно привыкнуть к чему угодно", подумал он. Но здесь все было сложнее: Джейсен начал видеть в дуриаме иную жизненную форму, незнакомый вид, опасный, но не обязательно враждебный. Дуриам имел разум, волю и цели; он был способен увидеть, что от Джейсена больше пользы, чем вреда, и явно был склонен к деловому партнерству.
Если бы раса, которая изначально была слепой, встретила бы расу, которая изначально была глухой, как бы они взаимодействовали? Для Джейсена ответ был очевиден: они бы создали язык, основанный на ощущениях, которые доступны им обеим.
Боль стала настоящей формой общения, примитивным языком, который Джейсен начал потихоньку постигать, хоть и не знал пока что, как ответить. Если Сила - это жизнь, как может жизнь существовать без Силы? Осознание пришло не внезапным озарением, а скорее медленным прояснением, постепенным накоплением знаний, так, чтобы в один серый полдень, когда Джейсен смотрел с пригорка на остров-улей дуриамов, он уже знал и понимал это, и не был ни удивлен, ни обеспокоен своим новым знанием.
Вот что он знал и понимал: для йуужань-вонгов ответ был точно таким же, что и для него. Без Силы нет жизни. Человеческий глаз не способен зарегистрировать электромагнитное излучение за пределами узкой полосы спектра, называемой видимым светом - но, несмотря на то, что оно невидимо, это излучение существует. Йуужань-вонги и их создания должны быть замкнуты на ту часть Силы, которая недоступна восприятию джедаев. И всего лишь. Джейсен стоял на пригорке, и думал, глядя вниз на остров, окруженный кольцом охранников: йуужань-вонги не единственные от той части Силы, которая находится вне восприятия джедаев.
То же самое творится со мной. У Джейсена всегда был особый дар заводить дружбу с представителями иных рас. Он привык называть свой дар эмпатическим, но это всегда было большим, чем просто сочувствие чужим эмоциям... Это был импровизированный язык, поддерживаемый той частью Силы, почувствовать которую остальные джедаи, как оказалось, неспособны. И мимолетное прикосновение разума Вержер... он подумал тогда, что это ее рук дело, ее замысел.
