Ник Перумов - Алмазный Меч, Деревянный Меч. Том 2

– У меня нет оружия. – Император распахнул плащ. – Ты будешь говорить со мной, не убирая руку с эфеса твоего Иммельсторна. Ты согласна?

Дану яростно взроптали. Фесс слышал отдельные возгласы, которые мог разобрать (язык Дану не числился среди его коньков), – ничего хорошего они не сулили.

Тем не менее девушка медленно вышла из строя. Высокий Дану, судя по всему – вождь, попытался её остановить:

– Thaide! Csiin!

Сеамни Оэктаканн не ответила. Просто пошла прямо на Императора, нацелив Деревянный Меч ему в грудь.

Император спешился. Небрежно бросил поводья Фессу и следом за девушкой скрылся за пологом шатра.

Они стояли друг перед другом – Император в простой чёрной куртке, безоружный, и девушка-Дану в тонкой серебристой кольчуге, высоком шлеме, с готовым для удара Иммельсторном.

– Что ты можешь предложить мне, несчастный? – Она пыталась взвинтить саму себя ненавистью, однако глаза отчего-то смотрели виновато.

– Ты убила меня. Теперь мы квиты, – сказал Император, сбрасывая плащ.

– Я? Тебя? Не играй словами, хуманс! Ты стоишь передо мной живой и здоровый!

– Разве ты забыла бой в безымянном городке? Ты хотела убить мальчика – не слишком-то красящий доблестную Thaide dinnodie поступок.

– Но… – девушка явно растерялась, – ведь это только видение, иллюзия…

– Когда ты была в нем, это не казалось тебе ни видением, ни иллюзией, Сеамни. И ты помнишь мои слова.

– К-какие?..

– Один раз я уже убил тебя. Потом ты убила меня. На твоем клинке тогда осталась моя кровь. Разве не так?

Девушка вздрогнула и опустила глаза.

– Сеамни… Агата… зачем нам воевать? Даже с магией Деревянного Меча тебе не одолеть моих легионов. Ты это знаешь. Ты готова умереть… но тогда род Дану угаснет навсегда. Деревянному Мечу всё равно, он думает только о мести. Но ты, предназначенная для того, чтобы дарить жизнь, а не отнимать, – неужели ты не думаешь о том, что случитсяпотом? О да, ты надеешься перебить всех моих. Ты думаешь, что Иммельсторн защитит тебя. Но посмотри на это!

Император резко вскинул белую перчатку, и Агата тотчас скорчилась от острой боли. Правитель поспешно уронил руку.

– Иммельсторну это очень не понравилось. Теперь ты знаешь, что у меня есть не совсем бесполезное средство. Этого твой Меч учесть не мог. Это дар не нашего Мира и Сила не нашей магии. Она зла и беспощадна, но на этом поле она будет в самый раз. Ты хочешь рискнуть, Thaide-Провидица? Что ж, давай. Я могу менять одного твоего за сотню моих и всё равно останусь в выигрыше. Но, по-моему, нам нет смысла грозить друг другу.

«Свет! Тёплый свет в глазах, тот же самый, что и в том памятном видении!»

Агата отступила на шаг, к самому пологу шатра.

«Всё это, конечно же, ложь и уловки злых хумансов. Радуга могущественна и хитра, у неё множество ловушек и капканов. Меня хотят запугать.

Золотой туман, спасительное забытьё, избавление от тяжкого бремени мыслей… только ты способен погасить этот тёплый свет в его глазах…»

Деревянный Меч послушно отозвался на зов.

– Грязный хуманс! Готовься к смерти! На сей раз ты умрёшь по-настоящему!

Она атаковала. Стремительным прямым ударом, так что рука едва не вырвалась из плеча – собственно говоря, Меч напал сам, просто потащив девушку за собой.

Император уклонился в последний миг – щеку обдало холодом. Клинок пронесся совсем рядом.

Второй замах. И вновь хуманс уклоняется. Он ловок, он не уступит ловкостью ни Седрику, ни другим знатным Дану. Опасный враг. Опасный враг. Опа…

Слова звучат в ушах до тех пор, пока не утрачивают смысл, пока не превращаются в шум.

Третья атака. Ну же!

Лезвие режет чёрную куртку Императора, и в тот же миг белая латная перчатка словно клещи стискивает эфес Иммельсторна.

Близко-близко вдруг оказываются тёплые глаза. Дыхание человека и Дану смешиваются. Деревянный клинок выпадает из ослабевшей кисти.

– Подбери и продолжим, – говорит Император.

Он не держит больше Агату. Почему же она стоит так близко?

– Подбери Меч, – повторяет хума… нет, просто человек. Не двуногий скот.

– Я снова предлагаю тебе мир. – Теперь, когда золото не застит взор, к его словам прислушиваешься. – Я мог бы перебить вас всех. Я не хочу ничьей крови. Да будет мир!

– Но… наши земли… – вырывается у Агаты.

– Разве мало места на востоке?

– Нет, но…

– Я вижу, ты хочешь сражаться, дочь Дану. Подбери Меч!

Куртка на его груди промокла и ещё больше потемнела от крови. Узкие ладони Агаты касаются мощных, вздутых мускулов. Ему больно, но он не подаёт вида.

– Мои воины…

– Выбирай, Thaide. Если тебе нужна только власть, хотя бы на краткий миг, пока вас не раздавили легионы, – оставайся Видящей. Если же нет…

– То что?

Его лицо оказывается совсем близко. Щекочущее дыхание касается уха.

– То вот что!

Тяжёлые руки ложатся ей на талию, привлекают ближе…

И Агата не сопротивляется. Она внезапно закрывает глаза и опускает голову ему на плечо.

Серебристая кольчуга окрашивается его кровью.

Ноги Агаты подкашиваются. Она знает, что сейчас будет, – и хочет этого.

Фесс повел рукой, ставя непроницаемую завесу перед любым звуком, что попытался бы вырваться из шатра.

Гномы заметили врага издали. Вон они, имперцы, встали, перегородив поле; думают, что, если их бока защищены заснеженным лесом, гномы ничего не смогут с ними сделать!

Взвыли рога. Подгорные воители не прятались. Пусть враг защищается, пусть он атакует – Драгниру всё равно. Он сокрушит хумансов, как делал это уже не раз.

Войско гномов стремительно разворачивалось. Три хирда – большой и два малых. Всё по канону воинского искусства.

Пусть знают.

Сидри стоял рядом с ковчегом Драгнира. Сегодня такой день, что не грех будет и достать заветное сокровище. Сила Глубин отдала в руки гномам всех их врагов – и хумансов, и Дану. Это хорошо. Дело будет окончено одним ударом.

Однако там, впереди – древний враг, куда более опасный, чем все легионы Империи вместе взятые. Иммельсторн, Деревянный Меч; сказания о нём гномов наполнены ужасом и кровью. Он появлялся – и победы оборачивались поражениями. Почти что разбитые Дану гнали рати гномов от самой своей столицы; потребовалось устлать телами подземных воителей не одно поле, прежде чем удалось одолеть врага. А может, это всего лишь сказки, которыми бежавшие с поля брани объясняли свою трусость, – никто ведь не видел Деревянного Меча воочию…